обладать способностью импровизировать любое необходимое специальное оборудование или командование и контроль, которые могут понадобиться ее планам в последнюю минуту, но это не так уж и точно. Это всегда один из главных аргументов в пользу обсуждения возможных кризисов заранее - просто для того, чтобы иметь возможность "планировать" прохождение через грязь, чтобы обеспечить необходимую гибкость. Политика преодоления препятствий не обязательно должна быть слепой: она может быть продуманной, и вполне возможно, что европейская ядерная держава может следовать такой запланированной политике преодоления препятствий продуманно и ответственно.
Наиболее вероятный план, конечно, заключается в том, что страна провозгласит политику обязательства, в соответствии с которой в случае нападения на страну или угрозы ее жизненно важным интересам "будет применена любая необходимая ядерная сила". Такая политика имеет тенденцию быть относительно невероятной; но, возможно, она достаточно убедительна для сдерживания в мире разрядки. Не исключено, что страна может заблокировать себя, психологически или физически, так что такая политика обязательства фактически сработает, даже если она не совсем правдоподобна. Эффективность такого пропорционального сдерживания можно сделать еще более убедительной, если заметить, что если бы между двумя сверхдержавами (США и СССР) началась война и одна из них победила, то победитель, по сути, и по крайней мере в краткосрочной перспективе, завоевал бы весь мир. Такого результата нельзя ожидать от войны между сверхдержавой и обычной державой. В случае победы сверхдержаве все равно пришлось бы столкнуться с другой сверхдержавой (или, возможно, с китайцами или возрождающейся Европой). Поэтому любой ущерб, понесенный в войне, может быть усугублен новыми рисками, которым придется подвергнуться в послевоенном мире. Эта концепция весьма похожа на "теорию риска", разработанную адмиралом Тирпицем перед Первой мировой войной, в которой он утверждал, что Германии не нужен достаточно большой флот, чтобы победить британцев, а достаточно большой флот, чтобы гарантировать серьезное повреждение британского флота, так что уцелевшие британские силы не смогут справиться со вторым по величине флотом -французским. (Следует отметить, что британцы решили эту проблему, заключив антанту с французами. Одна из трудностей, с которой сталкиваются растущие ядерные державы, заключается в том, что если они будут использовать свою ядерную мощь слишком агрессивно, то могут столкнуться с аналогичным решением. В какой-то степени нынешний запрет на испытания является одновременно шагом к такому антанту и предупреждением о такой возможности. )
Как будут бороться с эскалацией в двадцать первом веке?
Тридцать пять лет между сегодняшним днем и 2000 годом представляются достаточно долгим периодом, чтобы допустить или сделать вероятными некоторые значительные изменения как в текущих расстановках, так и в международном порядке в целом. Ранняя позиция, распространенная среди многих, особенно среди технологов, - что радикальные изменения в международном порядке типа "или-или" неизбежны - теперь уже не так широко и сильно распространена.
[Их основная позиция заключалась в том, что при нынешних темпах развития обычная технология может оказаться почти такой же дестабилизирующей, как и "машина судного дня" за 10 долларов (обсуждается в главе XI)].
С другой стороны, многие консервативные люди как в Европе, так и в Соединенных Штатах сейчас более охотно рассматривают возможность важных изменений. Трудно определиться между различными возможностями, но ясно, что следует рассмотреть очень большой диапазон. Некоторые из возможностей могут быть следующими:
I. Статус-кво сохраняется с незначительными изменениями. Хотя практика наций будет характеризоваться многими ограничениями на войну и большей частью общинного принятия решений, описанных ниже во II (и, возможно, III), по сути, каждая нация остается суверенным судьей справедливости и практичности своего дела, а также методов и интенсивности, с помощью которых она выбирает продвижение своих интересов.
II. Хотя международные отношения продолжают основываться на национальном суверенитете, вырабатываются жесткие ограничения на применение насилия, а система тотальной войны, по сути, сходит на нет. В частности, считается, что применение оружия массового уничтожения должно быть, а на практике эффективно и надежно отменено.
A. Военные действия продолжаются, но:
1. Великие державы придерживаются осторожного, "инструментального" стиля ведения войны. Воюющие стороны преследуют ограниченные цели и сдерживаются расчетами собственных интересов и страхом нарушить важные пороги.
2. Или война ограничивается "агонистическими" ограничениями - нормативными соображениями рыцарства, чести, религии, этики или священных обычаев.
B. Ограниченные состязания широко заменяют крупномасштабное насилие. Таким образом, великодержавная конкуренция выражается, прежде всего, в:
1. Борьба за власть группировок внутри третьих стран. Пули и внешняя поддержка используются в качестве "бюллетеней", но крупные державы могут оказывать лишь ограниченное влияние и будут принимать свершившийся факт.
2. "Потлач" войн. Соревнования в демонстративном потреблении ресурсов или впечатляющих успехах в таких областях, как космос, экономический рост и "показушные" военные системы, используются для завоевания престижа и влияния на события или, по крайней мере, для "смягчения агрессии".
3. Очень ограниченные соревнования - личные или дипломатические дуэли, арбитражные конференции, соревнования по иностранной помощи, маневрирование в ООН, рекламные битвы и так далее. C. Или, что предположительно наиболее желательно из всех, верховенство закона широко признано. Большинство вопросов достигли формального или фактического урегулирования, и большинство стран готовы уважать эти урегулирования.
Оставшиеся споры не настолько остры, чтобы их нельзя было урегулировать юридически с
помощью арбитража, международного права или ООН III. Или же может произойти очень существенное изменение существующей системы. Некоторые возможности таковы:
A. Относительно стабильная блоковая система, в которой может существовать небольшое количество (возможно, от трех до десяти) стабильных региональных или континентальных блоков, которые между собой практически охватывают весь мир. Они могли бы уверенно вести дела между собой с помощью сдержанных и ритуальных методов. Эти сдержанность и ритуалы не подвергаются большому напряжению, потому что стабильность блоков и отсутствие. Спорные территории устраняют многие или большинство причин для крупного конфликта.
B. Ограниченные "кондоминиумы", скорее всего между США и СССР, хотя не исключены и другие державы, в которых большая часть или весь мир находит свою свободу в применении насилия или разработке современных систем вооружений ограниченной ограничениями, налагаемыми совместным контролем, который, вероятно, будет ограничен конкретными вопросами, имеющими отношение к контролю над войной. Поскольку страх перед гонкой вооружений так широко распространен, на начальном этапе возможно значительное добровольное принятие остальным миром такого кондоминиума, особенно если он не сильно изменит существующий порядок, помимо принуждения к контролю над ядерным оружием. В долгосрочной перспективе такое сотрудничество, вероятно, не только изменит основные отношения между членами кондоминиума, но и изменит отношения всех государств еще не понятным образом.
C. Система общественных санкций, в которой страны используют современные технологии (возможно, анонимные или официальные ракеты, запускаемые частными или
