энергию на охоту, а ремесленники - на ремесло. И те, и другие становятся более опытными в выполнении своих задач и лучше понимают недостатки производственных процессов, которые можно устранить путем дальнейшего совершенствования. Таким образом, повышается вероятность появления новых изобретений и инноваций. Очень важно, что преимущества разделения труда возрастают с ростом численности населения, поскольку большие группы людей могут специализироваться в большей степени, чем малые.
Рассмотрим один пример. Около 35 тыс. лет назад люди заселили Австралию, в том числе ее юго-восточную часть, которая впоследствии стала Тасманией. Эти люди вели охотничье-собирательский образ жизни, но уже успели освоить некоторые базовые технологии, такие как костяные орудия труда, одежда для холодной погоды, рыболовные крючки, и ловушки. Около 10 тыс. лет назад тающие льды заполнили низменные равнины, разделявшие Тасманию и Австралию, образовав непроходимый пролив и изолировав тасманийцев. К моменту прибытия европейцев в XVII веке на острове проживало всего около 5 тыс. тасманийцев. Они были практически голыми и за тысячи лет не сделали ни одного костяного орудия. Австралийские аборигены, напротив, не только сохранили имеющиеся у них технологии, но и изобрели новые, такие как возвращающийся бумеранг.
Что же пошло не так в Тасмании? Ридли утверждает, что технологический спад на острове произошел потому, что Тасмания не могла содержать достаточное количество людей для поддержания своего технологического уровня, не говоря уже об изобретении новых технологий. Рассмотрим процесс обучения человека. Как правило, люди приобретают новые навыки, копируя экспертов в данной области. Лучшие рыбаки учат следующее поколение ловить рыбу, а лучшие мастера по изготовлению инструментов учат новое поколение делать инструменты. В больших, более специализированных популяциях экспертов много, а в малых - очень мало. Этот простой факт означает, что малые популяции значительно более уязвимы к технологическому регрессу.
А если, например, самый знающий специалист вообще откажется учить кого-либо или будет убит ядовитой змеей до того, как у него появится возможность взять ученика? А если во время рыбалки ураган уничтожит всех рыбаков разом? По чистой случайности уничтожаются накопленные поколениями знания. Разрушение знаний может произойти и в результате экологических изменений. Представьте себе, что в Тасмании вдруг стало относительно мало рыбы. Поскольку рыбалка стала пустой тратой времени, никто не хочет учиться ловить рыбу. За одно поколение все старые рыбаки умерли, и их навыки утрачены. В небольшой изолированной популяции несчастные случаи и экологические изменения постепенно разрушают технологию.
Малые популяции также менее склонны к инновациям. За 10 тыс. лет своего существования Тасмания произвела только две уникальные инновации. Одной из них была довольно жалкая лодка из тростника, которая тонула уже через несколько часов пребывания на воде. Другая - техника глубоководного погружения для сбора омаров и моллюсков, которой занимались женщины, - несколько разочаровывающий результат 10 тысячелетий эволюции, особенно если сравнить его с поразительными технологическими потерями Тасмании за тот же период. Повторим, что более крупные популяции способны к большей специализации и требуют более специализированных товаров. Как следствие, в большом населении больше специалистов во всех областях. Большая специализация, в свою очередь, приводит к увеличению вероятности появления новых идей, изобретений и инноваций.
Единственный надежный способ процветания для небольших популяций - это торговля. На Огненной Земле, острове с примерно такой же площадью и населением, как на Тасмании, люди имели ловушки, сети, крючки, гарпуны, одежду и каноэ. Это произошло потому, что, в отличие от тасманийцев, жители Огненной Земли вели торговлю с материковой частью Южной Америки. Несмотря на небольшую численность населения, фуэгийцы имели доступ к большому континентальному рынку, что позволило им предотвратить технологический регресс и воспользоваться преимуществами специализации, сложившейся на материковой части Южной Америки. Если бы всех их рыбаков съели акулы, они могли бы спросить у соседей по каналу, как забрасывать леску. Если последнего человека, умевшего делать крючок, хватит инфаркт, они смогут заново научиться этому мастерству у континентальных оружейников или просто обменивать жемчуг на рыболовные крючки раз в несколько месяцев. Физик из Тулузского университета Сезар Идальго и специалист по экономическому развитию из Гарвардского университета Рикардо Хаусманн сформулировали это следующим образом:
Поскольку знания отдельных людей ограничены, единственный способ, которым общество может расширить свою базу знаний, - это облегчить взаимодействие людей с различными наборами знаний в рамках все более сложных сетей организаций и рынков.
Таким образом, инновации зависят от роста населения и свободы обмена товарами и идеями. Чем больше население, тем больше рынок. Чем больше рынок, тем более специализированным может стать население. Чем более специализированным становится население, тем выше его благосостояние. Кроме того, более высокая степень специализации делает инновации более вероятными, а технологический регресс - менее вероятным.
... превратить свои идеи в изобретения и инновации
Следующий элемент нашей структуры - человеческие идеи. Инновации требуют изобретений, а изобретения начинаются с идей. И хотя в будущем искусственный интеллект может дополнить или подкрепить человеческие идеи, в настоящее время только человек способен создавать новые идеи. Американский экономист Дон Будро отмечал: "Человеческий разум - это главный ресурс, потому что он и только он создает все остальные экономически ценные факторы, которые мы называем "ресурсами". "При этом идеи, приводящие к новым изобретениям и инновациям, представляют собой некоторую загадку. Мы не знаем, у кого и когда они появятся.
На самом деле большинство людей ничего не изобретают и не внедряют инновации. В своей работе 2018 года "Эволюционировали ли люди для инноваций с социальной, а не технической ориентацией?" психологи Квинслендского университета Уильям фон Хиппель и Томас Суддендорф обратили внимание на результаты британского исследования, согласно которым только 6% людей сообщили, что за последние три года они вносили изменения или инновации в какой-либо продукт. В других странах доля новаторов была еще ниже (например, 5,4% в Финляндии, 5,2% в США и 3,7% в Японии).
Такие низкие показатели могут показаться странными, если учесть, что достижения человечества в основном измеряются технологическим прогрессом. Но, как мы уже объясняли в главе 7, эволюция человека определяется социальными, а не техническими инновациями. Понять, как бросить камень, - это техническая проблема, но использование камней для отпугивания хищников требует социального решения (т.е. скоординированной бомбардировки). Homo erectus изобрел орудия труда, превосходящие те, что изготавливали его предки, но разделение труда, которое улучшило изготовление этих орудий и позволило нашим предкам охотиться на крупных животных, было полностью социальным. Наконец, огонь увеличил нашу способность извлекать калории из пищи, но без его использования для общественных собраний мы никогда бы не создали богатых и разнообразных культур, позволивших накопить знания. Технологии облегчают нашу жизнь, но успех нашего вида зависит от
