и важным рынком для торговых домов, Пекин все активнее стремится создать собственный потенциал для торговли сырьевыми товарами. Самый яркий пример - сельское хозяйство: китайское государственное агентство по торговле сельскохозяйственной продукцией Cofco с 2014 года потратило 4 миллиарда долларов на создание международного подразделения по торговле продуктами питания. В металлургии китайские компании за последние годы купили несколько средних торговых фирм, включая металлургический бизнес Louis Dreyfus. Что касается нефти, то такие торговые компании, как Unipec, ChinaOil и Zhuhai Zhenrong, обеспечивают значительную долю импортных потребностей Китая.
Для таких торговых домов, как Glencore и Vitol, китайские трейдеры представляют двойную угрозу. Их присутствие не только снижает потенциал трейдеров по продаже товаров в Китай, но и если кто и способен работать вопреки американским регуляторам и давлению западного общества, так это китайцы, которым меньше, чем другим торговым компаниям, требуется доступ к глобальной банковской системе и финансовым рынкам США. Поэтому, когда американские санкции распространились, а западные сырьевые трейдеры были вынуждены отступить с некоторых рынков, китайские трейдеры получили выгоду.
В Иране, например, западные торговцы были вынуждены прекратить все дела, поскольку США ужесточили санкции. Но Zhuhai Zhenrong, китайский торговый дом, созданный в середине 1990-х годов и имеющий связи с военными, сумел продолжить закупки в Иране. Ее лидер Ян Цинлун, умерший в 2014 году, был китайской версией Марка Рича или Джона Дойса: крепко пьющий торговец, известный своим гостеприимством, носящий прозвище "Сумасшедший Ян". Он превратил Zhuhai Zhenrong в крупнейшего в мире трейдера иранской нефти, поставлявшего в свое время шестую часть всей нефти, которую Китай покупал за рубежом. Не имея активов в США и не нуждаясь в использовании американской финансовой системы, Zhuhai Zhenrong могла игнорировать угрозу американских санкций. И действительно, Вашингтон дважды вводил санкции против Zhuhai Zhenrong: сначала при администрации Обамы в 2012 году за продажу бензина Тегерану, а в 2019 году при администрации Трампа за покупку иранской сырой нефти. Для китайской компании это было лишь незначительным неудобством.
Если говорить прямо, то китайцы, вероятно, готовы идти на гораздо больший риск, чем мы", - говорит Иэн Тейлор.
Но если кто-то думал, что сырьевые трейдеры тихо уплывут в закат или что мир сможет как-то обойтись без них, то он сильно ошибался. Возможно, бизнес-модель, которой придерживались сырьевые трейдеры на протяжении последних полувека, испытывает давление, но их положение в центре мировой торговли природными ресурсами означает, что они остаются столь же важными для глобальной экономики, как и прежде.
События 2020 года стали окончательным доказательством. Когда новый коронавирус смертоносно распространился по миру, ввергнув глобальную экономику в глубочайший кризис со времен Великой депрессии 1930-х годов, сырьевые трейдеры начали действовать. Как и много раз до этого, они выступили в роли покупателей последней инстанции. Но этот рынок нуждался в покупателях последней инстанции в невиданных ранее масштабах. Это был призыв к оружию для сырьевых трейдеров: никто из их соперников или критиков не мог сравниться с ними в способности молниеносно разворачивать миллиарды долларов огневой мощи.
Многие на Западе относились к угрозе, которую представляет коронавирус, даже когда в феврале 2020 года он начал распространяться за пределы Китая - в Южную Корею, Иран и Италию. Но в непритязательной штаб-квартире Glencore в Бааре трейдеры были настроены отнюдь не спокойно в отношении последствий для мировой экономики. Сотрудники трейдера в Китае уже несколько недель передавали сообщения о смертельной опасности нового вируса. Казалось неизбежным, что, когда другие страны мира столкнутся с той же угрозой, им придется принять меры, аналогичные тем, что предпринял Китай, закрыв значительную часть своих экономик и приказав гражданам не путешествовать. Это могло означать только одно: спрос на нефть - товар, который обеспечивал значительно возросшую за последнее столетие мобильность человечества, - резко упадет. Чтобы предотвратить обвал цен, производителям придется столь же активно сокращать добычу.
Однако Glencore также понимала, что скоординированное сокращение добычи маловероятно. Компания рассчитывала на сеть высокопоставленных контактов в Москве еще со времен Марка Рича, и теперь они снова оказались на высоте. Будучи ключевым партнером ОПЕК, Россия должна была участвовать в любом совместном сокращении добычи. Но контакты Glencore говорили ей, что Москва категорически против идеи сокращения добычи.
Торговый дом начал готовиться к тому, что мир захлестнет нефть. Его трейдеры в Сингапуре начали обзванивать брокеров, чтобы нанять корабли, готовые принять на борт волны нежелательной нефти. Это была точная копия сделки, которую Энди Холл осуществил три десятилетия назад. Только теперь масштабы были еще более гигантскими. В марте Glencore арендовала "Европу", крупнейший в мире нефтяной танкер, способный хранить 3,2 миллиона баррелей нефти под палубой, длина которой превышает высоту Эйфелевой башни.
Однако даже Glencore не предвидела масштабов грядущего краха. К середине марта неуступчивость России ввергла ее в ценовую войну с Саудовской Аравией. Вместо того чтобы сократить добычу, Эр-Рияд увеличил объем прокачиваемой нефти. И в то же время страны по всему миру начали вводить драконовские ограничения в попытке побороть коронавирус. Эффект от того, что миллиарды людей по всему миру внезапно остались дома, трудно переоценить. Спрос на нефть просто иссяк. В обычные времена при сильном спаде мировой спрос на нефть мог упасть на 4 %, а теперь, когда самолеты были посажены, заводы закрыты, а центры городов опустели, он упал на 30 %.
Для нефтяного рынка это был катаклизмический момент. Дело было не только в том, что цены на нефть падали. Резервуары для хранения нефти заполнялись почти до краев, и производители опасались, что им придется прекратить работу просто потому, что некуда будет девать нефть. Нефтяные компании были в отчаянии. Мы исчезнем как отрасль, как угольная промышленность", - предупредил Скотт Шеффилд, глава американской сланцевой компании.
С 60 долларов за баррель до появления вируса цены на нефть упали до менее 30 долларов, а затем и до менее 20 долларов. А затем, на несколько часов в апреле, товар, который Теодор Вайссер вывез из Советского Союза, который Марк Рич покупал и продавал в разгар войн и эмбарго, который был настолько желанным, что его называли "черным золотом", стал буквально ничего не стоить. В некоторых частях света, например в Техасе, сердце сланцевой революции в США, нефти было столько, что ее нельзя было отдать. На короткий период времени цены на нефть упали ниже нуля.
И тогда в дело вступили сырьевые трейдеры. Как и Энди Холл в 1990 году, они покупали нефть и хранили ее, используя фьючерсный рынок для фиксации прибыли. С флотилией крупнейших в мире танкеров, которые нужно было заполнить, трейдеры Glencore
