я эмоционально недоразвитый дурак, а не потому, что я не люблю тебя до сумасшествия. Ты лучшее, что случилось со мной за последние несколько лет.
Я удивленно смотрю на него.
– Любишь до сумасшествия, значит.
– Ну. Есть такое, немножко. – Уголок его губ дергается в смущенной улыбке, и это так мило, что я едва выдерживаю. – Сможешь с этим жить?
Смогу ли я жить с тем, что Эр Джей меня любит?
А с тем, что я тоже его люблю?
Когда я не отвечаю сразу, Эр Джей продолжает:
– Я знаю, что ты думаешь, будто должна быть сильной ради всех вокруг и что никто не поддержит тебя саму, но это неправда, Слоан. Твоя сестра за тебя горой. И я тоже. В твоей жизни есть люди, которые тебя любят. И тебе не нужно всегда быть одной. А я почту за честь быть с тобой рядом, если позволишь.
Глядя ему в глаза, я вспоминаю, как мы разговаривали часами. Что он единственный человек, который меня понял. Который по-настоящему увидел меня, понял, что мне бывает сложно, и дал на себя опереться. Мы с ним на одной волне. Даже сейчас я это чувствую, словно забралась в родную кровать. Уютную и идеальную. Узнаваемую даже в темноте.
Это чего-то да стоит.
Я прикусываю губу, чтобы мои щеки не лопнули от улыбки.
– Думаю, я могу с этим жить.
– Да? – Его голос становится хриплым. – Уверена?
– Ага. – Я непринужденно добавляю: – И, может быть, это взаимно. – Когда его улыбка становится шире, я предупредительно щурюсь: – Но только немножко.
– Конечно. – Не тратя больше слов, Эр Джей хватает меня за талию и перетаскивает к себе через ограждение, чтобы легонько поцеловать мои соленые от пота губы.
Впервые за последние несколько дней все встает на свои места.
Глава 52. Эр Джей
Только я сажусь, чтобы просмотреть записи из лодочного сарая, как с тренировки возвращается Фенн. Он так привык к тому, что я его игнорирую, что молча достает бутылку воды из мини-холодильника и швыряет спортивную сумку в угол за шкафом. Я краем глаза наблюдаю за тем, как он занимается своими делами, пока наконец не замечает пакет на своей кровати.
– Это тут откуда? – говорит он, доставая из него упаковку крыльев и луковых колец в соусе из того бара, который ему так нравится.
– Послал десятиклассника в город за ними.
– Ты достал мне крылышки? – Все еще хмурясь, он переносит коробку на журнальный столик и немедленно вгрызается в добычу.
Этот парень вечно мечтает о проклятых крылышках, но они к нам не доставляют, а самому ехать в город ему лень, если только он не планирует напиться там до беспамятства.
– Считай это предложением перемирия.
– Слушаю.
Я разворачиваюсь в кресле, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Я решил, что перегнул палку. И, учитывая все, что произошло, я понимаю, почему ты не хотел говорить мне про вас со Слоан.
– Признаю, что подошел к этому не с той стороны, – говорит он, облизывая пальцы. – Прости, что соврал.
– Да, ну, знаешь. Я тебя прощаю и все такое.
Фенн улыбается с косточкой в зубах. Все его лицо уже измазано в соусе. Когда дело касается этих крылышек, его энтузиазму позавидуют даже малые дети.
– Значит, мир?
– Ага, мир.
– Обнимемся?
– Не. – Я усмехаюсь своим мыслям. – Это было быстрее, чем со Слоан.
– Девчонки сложные, – провозглашает Фенн. – Их слишком долго нужно убеждать.
– Скажи?
– Вот парни знают, как надо. Покороче. Больше времени остается на всякие крутые штуки, которые можно делать, если сопли не разводить.
Я серьезно киваю.
– Может, Лоусон прав, что играет за обе команды.
Фенн взрывается хохотом.
– Я ему передам. Чувак. Знаешь, что Сайлас мне недавно сказал? Лоусон трахает двух учителей. Двух! Я одну-то подцепить не могу.
– Ух, – говорю я. – Прямо интересно, чем это все закончится.
– Погоди. – Фенн вскидывает бровь. – Значит, ты хочешь остаться? Не будешь поддаваться Дюку? – Когда я вздрагиваю, он недовольно щурится на меня. – Да-да, это я тоже слышал. Лоусон сказал, ты был готов проиграть, только чтобы убраться отсюда.
– Так и было, – признаю я.
– А теперь? – уточняет брат. – Готов сразиться с Дюком?
– Насколько вообще можно быть к этому готовым, да.
Шанс на то, что Дюк меня отваляет, довольно высок. Возможно, ничто из того, что я сделал или мог бы еще сделать за этот месяц, не имело значения. Этого парня прямо-таки возбуждает нанесение увечий, а весь его характер строится на образе самой злобной собаки на помойке. С этим я потягаться не могу. Но и прятаться от него не собираюсь. Этот бой выбрал я. И постараюсь его выиграть.
Чего бы мне это ни стоило.
* * *
Пару часов спустя после того, как Роджер засыпает под исторический канал, мы с Фенном готовимся выбираться из общаги. Я доделываю последнее дело за компьютером, прежде чем выходить.
– Хватит шуршать и пошли, – говорит он, стоя в дверях. – Что там у тебя?
– Иду, иду. Неважно.
Этим вечером воздух холодный, словно резкая перемена в погоде что-то предвещает. Ночь кажется темнее обычного, когда мы пересекаем двор и сворачиваем в лес. Слоан пишет мне, пока мы идем, и мой экран освещает темноту.
Слоан: Уверен, что не хочешь, чтобы я пришла?
Я печатаю ответ на ходу.
Я: Не, ты для этого больно нежная. Еще в обморок упадешь от вида крови.
Она отвечает десятком смеющихся смайликов. Да уж. Моя девочка далека от хрупкого цветочка, и мы оба это знаем. Но дразнить ее все равно забавно.
Слоан: Удачи. Если проиграешь, я надеру тебе задницу.
Я улыбаюсь, глядя на экран, и Фенн бьет меня по руке.
– Сосредоточься, – приказывает он. – Еще не хватало, чтобы ты споткнулся о какой-нибудь камень и сам себя вывел из уравнения.
Я их не вижу, но слышу шепотки и шаги вдоль всей тропинки. Половина школы стекается к разваливающемуся стеклянному строению, заросшему сорняками и утопающему в опавшей листве. По стенам стекает конденсат от набившихся внутрь тел, готовых увидеть кровь на полу.
Когда мы входим, Дюк удостаивает нас взглядом через плечо. Он в своем углу в окружении Картера и остальных своих самых преданных слуг. Кто-то хлопает меня по спине. Парни, которых я вижу впервые, говорят мне, что все получится. Болеют за меня. От всего этого как-то зловеще отдает поражением, и я не знаю почему.
– Эй. – Фенн берет меня за плечи и встряхивает. – Не знаю,
