с тех пор, как был ребенком: над нашим поколением витал призрак атомной бомбы. Конкретные действия давали мне желанную дозу иммунитета. Они не только рассеивали тревогу, но и ощущались как приключение и позволяли почувствовать радость от борьбы за правое дело. Только уменьшив масштаб и взглянув на негативные сценарии, мы смогли обнаружить позитивные возможности: как можно было практически снизить риск случайной ядерной войны?
Мы с Ричардом натолкнулись на новую идею, которая казалась многообещающей: создание круглосуточно работающих центров по уменьшению ядерной опасности, где американские и советские специалисты были бы готовы к общению и ослаблению конфликта, если бы, например, еще одна ракета случайно сбилась с пути.
Я продолжал помогать в организации обмена мнениями между американскими и советскими политическими экспертами по вопросу о том, как предотвратить ядерную войну между нашими странами. Совершил много поездок в Вашингтон, а также в Москву, путешествуя с моим другом Брюсом Аллином – талантливым молодым ученым, свободно говорившим по-русски.
Напряженность между Соединенными Штатами и Советским Союзом была высокой. В марте 1983 г. президент Рональд Рейган публично назвал Советский Союз «империей зла» и «средоточием зла в современном мире» {46}. Шесть месяцев спустя советская ракета сбила самолет авиакомпании Korean Air Lines, выполнявший рейс Нью-Йорк – Сеул, который вошел в воздушное пространство Советского Союза. Все 269 человек на борту погибли {47}.
Во время нашей первой трехнедельной поездки в Москву Брюс и я были предметом пристального внимания КГБ, но все же сумели встретиться с политическими экспертами и правительственными чиновниками. Мы столкнулись с большим скептицизмом по поводу идеи центров по уменьшению ядерной опасности. Не будут ли они использоваться другой стороной просто в целях шпионажа или для распространения дезинформации? Разве их существование не сделает лидеров более безответственными в кризисных ситуациях?
Мы с коллегами столкнулись со многими из этих вопросов в Вашингтоне – но упорствовали, работая с двумя сторонниками этой идеи: сенатором-демократом от Джорджии Сэмом Нанном и сенатором-республиканцем от Вирджинии Джоном Уорнером.
Помимо работы по внутренним каналам, мы решили попытаться заручиться общественной поддержкой этой идеи. Журнал Parade предложил мне написать статью о центрах по уменьшению ядерной опасности, а их художник нарисовал к ней яркую, драматичную иллюстрацию, изображавшую американских и советских офицеров, работающих бок о бок, чтобы помочь предотвратить случайную ядерную войну {48}. Рисунок поместили на обложку журнала и разослали 40 млн подписчиков.
К счастью, негативные возможности помогли мотивировать и политических лидеров. В начале своего президентства Рональд Рейган подписал президентскую директиву, призывающую Соединенные Штаты развивать способность «выиграть» ядерную войну. Этот вариант нельзя было исключать. Но спустя почти три года пребывания в должности он изменил свое мнение. Президент посмотрел предварительную версию художественной телевизионной драмы «На следующий день» о ядерной войне и ее душераздирающих ужасах, калечащих жизни обычных людей в штате Канзас.
Фильм, который во время первой трансляции посмотрели 100 млн американцев, ярко продемонстрировал полную бессмысленность ядерной войны {49}. После просмотра фильма Рейган записал в своем дневнике: «Он очень актуален и поверг меня в глубокую депрессию», – добавив, что «ядерной войны никогда не должно случиться» {50}.
В ноябре 1985 г. Рейган впервые встретился с советским лидером Михаилом Горбачевым в Женеве. Вместе они выступили с короткой, но запоминающейся декларацией, которая и по сей день отражена в международных соглашениях:
«В ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана» {51}.
На саммите Рейган и Горбачев договорились в качестве одной из практических мер изучить возможность создания центров по уменьшению ядерной опасности в Вашингтоне и Москве. Оба лидера признали негативные возможности ядерной войны и обсудили позитивную возможность избежать ее. Несколько месяцев спустя меня пригласили работать советником Кризисного центра Белого дома. Моя работа заключалась в написании подробного предложения по созданию центров.
Год спустя, в прекрасный солнечный день, я стоял в розарии за Белым домом. Воздух был напоен ароматом роз. Наблюдая за тем, как президент Рейган вместе с советским министром иностранных дел Эдуардом Шеварднадзе объявляют о создании центров по уменьшению ядерной опасности, мне хотелось ущипнуть себя {52}. Это было доказательством того, что все возможно; небольшой, но конкретный шаг в процессе, который привел к окончанию холодной войны, резко снизив ядерный риск.
Урок, который я выучил, звучал так: столкнитесь лицом к лицу с негативными возможностями и используйте их как стимул для создания позитивных возможностей, которые предотвратят худшую альтернативу.
СТАНЬТЕ АРХЕОЛОГОМ БУДУЩЕГО
«Представьте, что прошло 20 лет. Если бы наступил мир, что бы вы увидели? Если бы вы были археологом из будущего, какие артефакты вы бы нашли на раскопках?»
Эту инструкцию дал мой друг Роб Эванс, высококвалифицированный организатор коллективного творчества. Поводом стал недельный семинар в Колорадо, который мы с коллегами организовали по вопросу сложного и длительного палестино-израильского конфликта.
В конфликтах, решение которых кажется невозможным в краткосрочной перспективе, мы можем уменьшить масштаб и увидеть позитивное будущее. Таким образом, мы освободим свой разум от предположений, ограничивающих наше воображение. Мы откроем новые возможности на долгосрочную перспективу.
Участники из Израиля, Палестины и Египта работали небольшими смешанными командами, записывая свои идеи на флипчартах. Через полтора часа они с гордостью продемонстрировали их работу. На одном листе был изображен билет на скоростной поезд между Тель-Авивом и сектором Газа. На другом – значок высокотехнологичного кампуса Google в Газе.
Войдя в помещение семинара следующим утром, один из наших палестинских коллег увидел стены, увешанные этими идеями будущего. Он почувствовал насыщенный, восхитительный аромат ближневосточной яичницы-шакшуки, которую совместно готовили палестинец и израильтянин, и радостно воскликнул:
«Это музей надежды!»
Творческие беседы в последующие дни укрепили у участников ощущение возможностей. Как они сообщают, оно продолжает мотивировать их по сей день.
Я задаюсь вопросом, что археолог будущего мог бы рассказать о многих других, казалось бы, нерешаемых задачах, стоящих перед нами сегодня, – от ослабления политической поляризации до предотвращения катастрофической войны и перехода к чистой энергии. Представьте себе, например, что нам как человечеству удалось бы значительно снизить риски экстремальных погодных явлений и других разрушительных изменений климата {53}. Какие артефакты археологи будущего обнаружат на своих раскопках?
Например, будут ли они находить повсюду остатки солнечных и ветряных электростанций, а также сетей постоянного тока высокого напряжения (HVDC), связавших всю планету и обеспечивших максимально эффективное использование энергии? Другими словами, найдут ли они широко распространенные доказательства того, что мы получали энергию из безграничных ресурсов, таких как солнце и ветер? Анализируя прошлое, пришли бы они к выводу, что мы столкнулись со всей масштабностью проблемы, мужественно преодолели разногласия и применили врожденную креативность и способность к сотрудничеству для реализации положительных возможностей изобилия чистой энергии?
Я обнаружил, что подобные мыслительные эксперименты могут вселить в человека искреннюю надежду и вдохновить его на практические действия.
ИЗМЕНИТЕ ПОДХОД К ИГРЕ
Наконец, уменьшение масштаба с целью увидеть более широкую картину позволяет нам сделать шаг назад и рассмотреть, возможно, самый важный вопрос из всех. Если конфликт можно понимать как своего рода игру с игроками, правилами и целями, то мы должны спросить себя: «В ту ли игру мы играем?»
В наше время тотальной разобщенности мы стремимся свести конфликты к игре с нулевой суммой между «нами» и «ними». Но является ли это самым полезным способом достижения того, чего мы действительно хотим?
Чтобы пролить свет на этот вопрос, я предлагаю участникам моих семинаров задание:
– Найдите партнера и подготовьтесь к армрестлингу.
Каждый кладет локоть на стол и крепко сжимает кисть другого, готовясь прижать ее к столу.
– Цель этой игры – выиграть максимум очков. Каждый раз, когда вы опускаете руку другого человека, вы получаете 1000 очков.
– Все готовы? Поехали!
Я смотрю на комнату и вижу, как люди изо всех сил пытаются положить руку партнера. Примерно через минуту я говорю:
– Хорошо, вы можете остановиться. Пока я смотрел на вас, я видел много патовых ситуаций: по ноль очков у одного и у другого. В некоторых случаях я видел, как одному человеку удавалось заставить другого
