class="p1">Я посмотрел на генерала, он вопросительно посмотрел на меня.
– Какое еще слово мы могли бы использовать? – спросил я.
– А как насчет государственных субъектов? – предложил Серхио.
Я подошел к доске, вычеркнул слово институциональный и заменил его словом государственный.
Посмотрел на генерала и спросил:
– А как насчет фразы государственные субъекты?
Он на мгновение задумался.
– Хорошо… Я думаю, что слово государственный не выделяет одну лишь армию, а включает в себя всех лиц, принимающих решения в правительстве.
– Будет ли этого достаточно, чтобы у вас не осталось сомнений?
Он снова сделал паузу.
– Думаю… это может сработать.
Я обратился ко всем остальным в комнате.
– Приемлема ли для вас эта новая формулировка?
Каждый, начиная с главного переговорщика, кивнул.
Все присутствующие переглянулись, не веря глазам и ушам. Постепенно до них дошло, что проблема, парализовывавшая мирные переговоры более чем на месяц, была решена за двадцать минут. Мы направились в президентский дворец, чтобы отчитаться перед президентом Хуаном Мануэлем Сантосом. С улыбкой на лице тот сразу же одобрил предложение и отправил переговорщиков обратно в Гавану.
Для меня это был важный урок. Когда мы оказываемся в ловушке конфликта, наше видение часто сужается. Конфликт создает шоры. Те, кто находится вне конфликта, могут помочь сторонам найти возможности, которые трудно увидеть изнутри. То, что вы видите, зависит от того, где вы сидите.
Может показаться, что для того, чтобы помочь сторонам в конфликте, нам нужны ответы. Нужны содержательные предложения о том, как решить их проблему. На самом деле нет. Чтобы помочь, нужно просто проявлять любопытство, внимательно слушать и задавать вопросы, которые могут открыть новые возможности.
ЛЮДЯМ СВОЙСТВЕННО ПОМОГАТЬ
Помощь – это врожденная человеческая способность и склонность. Когда кто-то из наших знакомых в беде, нам всем хочется задать простой вопрос: «Как я могу помочь?»
Тем, кто оказался в ловушке конфликта, нелегко выйти на балкон или построить золотой мост. Время от времени нам всем нужна помощь – даже тем, кто, казалось бы, умеет справляться с конфликтами. Это случается и со мной, когда я захожу в тупик в споре.
Вспоминается вопрос о семейном наследстве. Моя мать, умирая, попросила меня быть ее душеприказчиком. Она предполагала, что я смогу стать посредником в решении деликатных вопросов, но на деле оказалось, что, будучи одной из сторон, я не в состоянии этого сделать. Мой брат предложил нашего общего кузена Пола в качестве неофициального посредника.
Пол был членом семьи, а не профессиональным медиатором. Он не слишком-то хотел вмешиваться, что вполне понятно в подобной ситуации, но согласился помочь, потому что беспокоился за нас. Для меня эта ситуация стала хорошим щелчком по носу и напоминанием о том, как важно искать и принимать помощь.
Помощь была рядом со мной – надо было только ее разглядеть. То, что было трудным для меня, оказалось гораздо проще для моего двоюродного брата. Он, никогда ранее не выступавший в качестве посредника, смог помочь, а я, бывший посредником много раз, не сумел. Главным препятствием в данном случае была вовсе не объективная проблема раздела имущества. Это была эмоциональная проблема недоверия. Принадлежащий к одной из сторон, я, естественно, не воспринимался как нейтральная сторона. Полу доверяли, его считали беспристрастным – поэтому процесс удалось вывести из патового положения.
Лично для меня это стало огромным облегчением. В то время у меня было мало сил и времени, чтобы справляться со всеми логистическими и финансовыми деталями, но, что гораздо важнее, я почувствовал, что с меня сняли тяжелое бремя выполнения просьбы матери. И самым ценным из всего стала трансформация отношений с моими братьями и сестрами. Освободившись от затянувшейся проблемы, мы все начали приходить в себя.
В процессе написания этой главы я увиделся с Полом и еще раз поблагодарил его за помощь.
– Думаю, это была самая благодарная работа, какую я когда-либо делал, – сказал он.
Помочь – это значит помочь сторонам выйти на балкон и построить золотой мост. Это означает помочь им сделать паузу, увеличить масштаб того, что они действительно хотят, и уменьшить масштаб и увидеть ситуацию в целом. Это значит помочь им выслушать друг друга, создать возможные варианты и привлечь друг друга к соглашению. Короче говоря, это означает помочь сторонам увидеть возможности там, где они их не видят.
Перед лицом ожесточенных конфликтов мы можем чувствовать себя бессильными как потенциальные третьи стороны, полагая, что мы мало что можем или не можем вообще ничего. На самом же деле каждый из нас может быть способен каким-то образом помочь одной или всем сторонам. Все, что нужно, чтобы начать, – это сдвиг в мышлении от «не могу» к «могу».
ЗАДАВАЙТЕ УТОЧНЯЮЩИЕ ВОПРОСЫ
Большинству людей не нравится, когда им говорят, что делать, особенно в деликатных ситуациях. Они, что естественно, считают собственные идеи наиболее убедительными. По моему опыту, самое главное – начать с уточняющих вопросов, которые выявляют собственные взгляды сторон. Уточняющие вопросы помогают раскрыть лежащие в основе позиций интересы и сформировать возможные варианты решения.
Вопросы могут быть простыми:
– Можете ли вы объяснить, почему это создает для вас трудности? Что вас беспокоит? Почему это важно для вас?
Или
– Как мы можем удовлетворить интересы обеих сторон?
Или
– Если вы не можете согласиться сейчас, на каких условиях вы могли бы согласиться?
Или
– Какой была для вас цена борьбы? И какую выгоду вы получите от соглашения?
Это вопросы, которые может задать каждый из нас.
Задавая эти вопросы людям, мы помогаем им самостоятельно найти подсказки, которые помогут решить их проблемы.
– Ко мне приходили многие консультанты и давали экспертные советы, – сказал мне и моим коллегам президент Афганистана, когда мы сидели в круглой беседке в саду внутри Арга – укрепленного дворца, построенного в старину афганскими эмирами.
Ярко раскрашенные попугаи летали над нами среди цветущих деревьев. Высоко над ними в небе кружили военные вертолеты, вокруг бушевала трагическая война.
– Но вы, мои новые друзья, – продолжил президент, – первые, кто внимательно слушает, задает хорошие вопросы и применяет свои идеи к реальным проблемам, с которыми мы здесь сталкиваемся.
По моему опыту, консультировать – это не то же самое, что просто давать советы. Совет исходит из видения советующего. Какие самые разумные идеи он может предложить? Консультирование, напротив, исходит из точки зрения другого человека. Если мы поставим себя на его место, испытаем его трудности, какие вопросы будет наиболее полезно задать?
80 % совета – слова. 80 % консультации – слушание.
Этот урок я хорошо выучил на своем опыте в Колумбии. Когда меня пригласили на встречу с президентом Сантосом в июне 2011 г., я подумал, что смогу уложиться в одну поездку. Я был слишком занят работой над другими конфликтами, чтобы включаться еще в один. Думал, предложу несколько советов, основанных на опыте в других местах, и дам направление, если потребуется дальнейшая работа. Но когда я там оказался, то увидел, что нужно нечто совершенно иное. Гражданская война продолжалась более 50 лет, и задача установления мира считалась невыполнимой. Президент Сантос не нуждался в общих советах; ему нужен был консалтинг, адаптированный к конкретной ситуации.
В итоге за последующие 7 лет я совершил 25 поездок в Колумбию, где тесно сотрудничал с другими советниками по конфликтам. Мы глубоко вникали в сложности, задавали множество вопросов. Мы внимательно выслушивали ключевых игроков и предлагали идеи, которые были точно адаптированы к потребностям президента Сантоса и политическим реалиям.
Чтобы дать полезную консультацию, я считаю важным провести различие, которое усвоил, будучи начинающим антропологом, между общими знаниями и местными.
Общие знания – это то, что мы обычно называем просто знаниями. Это то, чему мы учимся в школе. Их часто приобретают посредством чтения книг и статей. А местные знания – это знания о конкретных людях и конкретном контексте, которые часто не высказываются и редко записываются. Они приобретаются через опыт. Это наше понимание людей, их поведения и мотивов. Это то, как на самом деле
