розыска. Врач скорой помощи обработал мне рваную рану на руке, а агент уголовного розыска задавал вопросы. Я оставался там до конца учений. Здание со стрелком и заложниками находилось у меня за спиной, и я мог слышать все, что там происходит; в то же время команда управления происшествиями находилась прямо передо мной, и у меня была возможность наблюдать и за ними тоже. Проще говоря, это была идеальная позиция для меня как медиатора и многофункционального участника командного состава. Я провел час с сотрудниками уголовного розыска, отвечая на все их вопросы и рисуя схемы помещений в двух зданиях. Полученную от меня информацию они упорядочили и передали командиру ситуации, который начал составлять более полную картину. Все это время я продолжал отыгрывать свою роль, спрашивая, где сержант Джефферсон, и умолял их помочь Леоне. В конце концов медиатор стал просить освободить Леону, чтобы ее можно было отвезти в больницу.
После того как сотрудники уголовного розыска получили от меня всю необходимую информацию, они сказали, что свяжутся с сержантом Джефферсоном, чтобы он приехал за мной. Вдруг на место происшествия подъехала миссис Вашингтон и забаррикадировалась в своем автомобиле, после чего достала пистолет и приставила его к собственной голове. Весь неосновной персонал срочно покинул командный пункт и бросился к машине миссис Вашингтон. Тем временем мне сообщили, что сержант Джефферсон найден и скоро заберет меня. Я прождал еще два часа, наблюдая за работой командного пункта. Когда мой агент уголовного розыска вернулся, я отозвал его в сторону и объявил ситуационную паузу обучения. Понимая, что уголовному розыску не удалось выяснить личность убитого, я объяснил, что сержант Джефферсон мертв. Он пал жертвой ярости сержанта Вашингтона и был убит еще в самом начале учений. Он не приедет за мной. Затем я вернулся в образ. Агент доложил обо всем командиру, и меня снова допросили, узнав таким образом еще больше полезной информации. Я продолжал наблюдать за работой командного пункта, прислушиваясь к идущим переговорам и работая с уголовным розыском.
После нескольких часов переговоров все же удалось добиться освобождения Леоны. Сержант Вашингтон понял, что нет причин позволить ей умереть, поэтому освободил ее, и она была доставлена в больницу. Теперь у стрелка остался только один заложник. Больше требований преступник не выдвигал. Он громко признался, что понимает: его карьере, свободе и, возможно, даже жизни пришел конец в тот момент, когда он застрелил сержанта Джефферсона, и он просто тянет время из страха. Он начал рассказывать о серии ложных обвинений, выдвинутых против него и касающихся его дочери, о том, как он храбро служил своей стране много лет, как несправедливо с ним обошелся сержант Джефферсон и что он заслуживает гораздо лучшего, чем все это. Он начал говорить о суициде, не зная, что его жена сидит в своей машине прямо снаружи здания, угрожая тем же.
После еще пары часов непрерывных переговоров сержант Вашингтон согласился сдаться и выйти. Он был арестован, а его заложник освобожден. Командный пункт еще в течение нескольких часов работал над получением ордера на захват автомобиля миссис Вашингтон, выведение его из строя и загрузку телефонных и GPS-данных с его систем. Когда разрешение наконец было получено, они лишили ее возможности уехать, получив удаленный доступ к нужным данным. Среди данных, которые они пытались получить, были местонахождение и контактная информация родителей сержанта Вашингтона.
Далее учения перешли от решения критических проблем к расследованию на месте преступления, а моя работа в этот день была закончена. Командир батальона поблагодарил меня и выразил желание снова поработать вместе на будущих учениях.
Выводы:
• Никогда не считайте комнату пустой, пока не осмотрите все места, в которых может прятаться человек.
• Поддержка с воздуха позволяет получать важную информацию о ситуации в режиме реального времени.
• Всех погибших требуется опознать, ПРЕЖДЕ чем утверждать или обещать что‐то членам семьи.
• Когда у захватчика нет никаких требований, проведение переговоров невозможно.
• Информация, полученная в ходе всего одного допроса, может радикально изменить ход расследования.
• Ситуация с заложниками может резко обостриться, могут возникнуть дополнительные обстоятельства.
• Внутри ситуации может быть дружественно настроенный человек, о котором мы еще не знаем.
• Изобретательность и ясность мышления необходимы, чтобы спастись.
• Психолог и священник понадобились гораздо раньше, чем их вызвали.
• Психологическая и духовная оценка состояния людей была бы не лишней.
• В командном пункте происшествия должен быть один главный человек, ответственный за сбор поступающей информации и ее отображение на экране.
• Всего одно заявление свидетеля может решить или сорвать дело.
• Медиатору может потребоваться помощь, если переговоры будут интенсивными и затяжными.
• Взывать к сочувствию и человечности преступника все еще можно, даже если он только что убил невиновного.
• Командные пункты работают в хаосе, и поступающую информацию нужно упорядочивать. Должны быть разработаны процессы, позволяющие организованно получать и обрабатывать всю информацию, а не оставлять ее на изолированное использование в командном пункте.
Независимо от навыков, вы должны быть готовы решать проблемы нестандартными способами. Кто бы мог подумать, что бумажный самолетик поможет спасти заложника? Научитесь по максимуму использовать имеющиеся в вашем распоряжении ресурсы и нестандартно мыслить. Запомните самое важное: изобретательность и ясность мышления необходимы для спасения самого себя.
В Школе выживания, эвакуации, стойкости и побега (ВЭСП) нас учат невероятно важному инструменту сопротивления. На первый взгляд, нам кажется, что мы сопротивляемся похитителям, их вопросам, их попыткам втереться в доверие, нашему желанию сдаться, пойти на уступки и пособничество – по сути, тому, чтобы дать им хоть какую‐то информацию. Однако если мы копнем немного глубже, то обнаружим неоспоримую правду: то, чему мы в действительности сопротивляемся, – это наша склонность сдаваться. Вы же помните, что истинное поле битвы – наш разум? Что бы ни происходило вокруг, сосредоточьтесь на внутренней силе – именно от нее зависят и победа, и поражение.
Мы не сражаемся с людьми вокруг нас. Не сражаемся с угрозами, абьюзом, манипуляциями, давлением, пытками, токсичностью или попытками выудить у нас информацию. Мы сражаемся с нашим желанием сдаться поражению, депрессии, безнадежности, беспомощности, жертвенности, гневу, мстительности, страху, тревоге и отчаянию. Мы сражаемся за надежду, мотивацию, человечность, достоинство, доброту, милосердие, мягкость, силу, характер, мир, ум, изобретательность, спокойствие, лидерство, надежность, несгибаемость духа, упорство, верность, честь и гордость.
Чтобы противостоять длинному списку негатива и нашему желанию сдаться и при этом поддержать и сохранить вышеперечисленные положительные качества и желание выжить, нас учат видеть маленькие победы каждый день. Вы движетесь в сторону вещей, на которых сосредоточены: если вы видите только плохое, то
