Эшера или человеческий череп, который при близком рассмотрении показывает женщину, смотрящую в свое косметическое зеркало.
Оптические иллюзии настолько распространены, что можно подумать, мы более скептически относимся к тому, как наши глаза обычно играют с нами.
Урок 151 («Все вещи – отголоски универсальной истины») говорит нам, что наши чувства не являются надежными свидетелями. Снова и снова они искажают реальность. Показывают нам «образы», которых нет.
Напрашивается вопрос: «Почему мы так безоговорочно верим всему, что сообщают наши чувства?» Откуда у нас нелепое представление о том, что мы должны полагаться на этих перцептивных «обманщиков», чтобы судить о себе, других и мире вокруг нас?
Как говорится в этом уроке, дело не в том, что акт суждения исчезает. Дело в том, что нашим человеческим телам не хватает надлежащего «оборудования», чтобы адекватно судить. Как говорится в старой поговорке, обманешь меня раз – позор тебе, обманешь меня дважды – позор мне».
Вместо того, чтобы быть обманутым дважды, я получаю доступ к более надежному соединению. Когда я отдаю свои мысли любви, оптическая иллюзия боли, страдания и утраты исчезает. Она буквально испаряется.
Больше не обманывая себя, мы учимся верить: как бы что-то ни выглядело, все является опорой для любви.
15/2
Как только я решаю, что что-то сделано, оно сделано. Мне просто нужно подождать, пока вы это увидите.
Уилл Смит
Урок 152 («Решение принадлежит мне») убеждает меня в том, что я создаю свою собственную реальность. Он просит меня «не принимать никаких противоположностей и исключений, потому что это полностью противоречит истине».
Он говорит, что моя творческая сила остается неизменной, что все преходящие состояния по определению ложны. Он говорит, что в ту минуту, когда я совершаю какое-либо намерение, оно реально и жизнеспособно.
Но пока я «не делаю исключений, не принимаю противоположностей»,
мое намерение остается на невидимом вибрационном плане. Пока я не улавливаю нужную вибрацию, я не могу видеть и наслаждаться своими сказочными творениями.
Я мастер в первой части уравнения. Создание намерений. Но вторая часть, где я ухожу со своего пути и позволяю любви, радости и новым идеям проникнуть в сферу сознания, представляет собой более сложную дилемму.
Сейчас я забываю о своих намерениях. Вместо этого я сосредотачиваюсь на каждой блестящей, интересной, восхитительной мысли, на которую только способна. Мысли, отдаленно напоминающие мое намерение или вовсе на него не похожие. Когда доминирующей эмоцией является радость, я могу вытаскивать мечты из воздуха, как фокусники вытаскивают кроликов из шляп.
5/каждый час
153
Пробейтесь к своему сердцу
Мы принимаем наказание за справедливость, а борьбу за действие.
Чарльз Айзенстайн
Я называю урок 153 («В незащищенности лежит моя сохранность») программой доктора философии. Это противоположно тому, чему учит моя культура. Я глубоко погрязла в представлениях о добре и зле, преступниках и жертвах. Я должна победить патриархат, дать отпор корпоративной жадности, наказать злодеев.
На этом уроке я узнаю, что смотреть на мир через эту упрощенную призму – увековечивать проблему. Внося свой вклад в унижение плохого парня, я приношу то самое опустошение, против которого, как я утверждаю, выступаю.
«Но я не могу просто так позволить им уйти!» – возмущается мое эго.
Вот что мне нужно сделать вместо этого. Признать, что мои «враги», «злодеи», которых я так порицаю, – осколки бессмысленного сна. Они всего лишь крошечные кусочки целого.
Как только я достаю свою линейку, чтобы измерить, как только я присматриваюсь, я вижу, что это оптические иллюзии. Я замечаю, что «другой» – это на самом деле я. Нападать – отрицать собственную безопасность.
Чтобы избавиться от укоренившихся культурных привычек разделения, требуется практика. Я должна разрушить старую историю в глубине своего сердца. Я должна убрать игрушки вины, отказаться от практики завоевания и контроля.
Как напоминает мне этот урок, я не увижу света, пока не предложу его всем своим братьям.
Итак, сегодня я инвестирую в историю единства. Вместо защиты я буду помнить: «Я твое зеркало, ты мое зеркало. На твоем месте, брат мой, я бы поступила так же, как ты».
15/2/ежечасно
154
Любовный дар свободы миру
Нет такого момента, который не был бы богат сокровищами.
Эстер Хикс
Чего-чего?
Урок 154 («Я – один из пастырей Источника») должен быть ошибкой, верно? Как я, этот вечно неуверенный в себе человек, должен предлагать помощь или посылать надежду другим? Иногда мне трудно встать с кровати.
В этом уроке говорится, что голос – это эго, танцующий под свой старый знакомый ритм.
Вместо того, чтобы присоединиться, как я делала это раньше, Курс говорит мне обратиться к моему святому представителю. Он знает назначенную мне роль и умеет ее исполнять.
Мне нравится думать о Хобсоне, веселом дворецком, который заботился о Дадли Муре в фильме 1981 года «Артур».
Искусно сыгранный Джоном Гилгудом, Хобсон с открытым сердцем любил своего безответственного подопечного, какие бы нелепые и незрелые поступки он ни совершал. Все, что Артуру нужно было сделать, это позвонить в маленький серебряный колокольчик.
Курс говорит мне, что Вселенная всегда и в обязательном порядке будет доступна. Всегда. Всегда. Всегда.
Поэтому всякий раз, когда я замечаю, что мой разум переходит в проблемное состояние или забывает о благодарности, или вообще беспокоится о чем-либо, я просто останавливаюсь, думаю о Хобсоне и звоню в серебряный колокольчик.
15/2/ежечасно
155
Переписывая законы, которые управляют моей жизнью
Именно внутренний мир нуждается в корректировке, настройке и ощипывании, когда внешний мир не может угодить.
Майк Дули
Как писатель-путешественник, я часто сталкиваюсь с обычаями и законами, отличными от своих собственных.
В Сингапуре, например, запрещено публично обниматься. В Каннах вас могут арестовать за ношение маски Джерри Льюиса. Я также слышала о некоторых довольно странных законах в моей собственной стране. Мне сказали, что в Девоне, штате Техас, запрещено делать мебель в обнаженном виде. Ну за что, Техас?
Мы могли бы посмеяться над ними (и позвольте мне только добавить, что я не планирую паковать свою маску Джерри Льюиса в свою следующую поездку в Канны), но помимо этих «законов», я также во власти своих произвольных обычаев и правил. Такие законы, как «Жизнь – это борьба», «Я все должна делать сама», «Я против всего
