class="p1">И если вы думаете, что это не так…
Что ж
«Ненависть корчится где-то
Ненависть шрамом нательным» (Тима ищет свет – Волна)
Будучи сыном своего отца, я нисколько не удивлялся, когда понимал, что моя ненависть так же может сжигать целые города. Я унаследовал от него этот поток невероятной силы, которую, будучи человеком не всегда мог контролировать. Я умудрялся разрушать самые хорошие вещи и самых прекрасных людей.
Ненависть вытравила на мне шрамы
Кислотой проела незаживающие раны
Дымящиеся воронки от снарядов
Я провел в сражениях так много дней, лет, веков
Чтобы понять
Что я сражаюсь
С самим собой
В отчаянии, достигнув самого дна, я принимался вытаскивать из грязи
Такие же потерянные души
И, оставшись в одиночестве в этой бездонной яме
Понимал
Что мне уже никто не поможет
И никто не помогал
Крик раздавался в пустоте
И кроме этого крика
Я не слышал ничего
Пока однажды не понял
Что этот крик издавать и слушать некому
Самоосознающая пустота вольна строить реальность такой, чтобы казаться веселой самой себе
Хотя ни веселья, ни горя, ни радости, ни страха не существует
Я выбираю сделать этот шаг
От ненависти до любви
Длинною в пять тысяч ли
В два эона
В три переложенных в пятимерное измерение экватора
Для того чтобы
Уложив голову пробитым затылком вниз
Смотреть закрытыми глазами в потолок
И слушать в наушниках звук натянутых струн
Звук артерий и вен
И хохот сирен
Чтобы идти по улице, случайно заворачивать в случайный бар
Встретить там беспокойство, концентрацию, скуку
Чтобы пойти дальше в темноту переулка
За два поворота справиться с тротуаром
Выйти к домику, в котором звук и свет
И раствориться раз и навсегда в этих беспорядочных сполохах
Людей, жара камина, тёплых рук и теплых взглядов
***
От матери мне досталась часть, которую именуют состраданием, и которая не имеет ничего общего с жалостью.
Возможно, отец хотел, чтобы так получилось, потому что в смешении разных ингредиентов ДНК получается иное качество, мутация жизни.
Я способен на уничтожение, ярость, взрыв. Но, пользуясь инструментом управления силой, я так же способен этого НЕ СДЕЛАТЬ. И это самое дорогое и ценное, что у меня есть.
Потому что разрушение – это очень просто, стоит только поддаться этому потоку, ничем его не сдерживать, распаляя гнев, создаёшь реакцию побочки, цепную энтропию, которая затихает только на исходе топлива, то есть, когда уже нечего разрушать.
И та же самая сдача своей собственной силе, ее принятие, признание, ее уважение приводят к тому, что ты становишься способен не то, чтобы останавливать, или бороться с нею, но мягко и без сопротивления нивелировать эффект поджигания форсунок, и перенаправить готовящийся атомный взрыв в реакторе в русло созидания.
Сострадание не означает, что ты бросаешься спасать утопающих в собственных слезах котиков. Это так же не означает, что кто-то должен приходить к тебе на помощь.
Но вот когда меня разрывает на части от моей собственной энергии, когда весь день наполнен бегом за белым кроликом, и все разговоры и все дела не только не тратят этот потенциал, но, как будто, еще больше разгоняют и разжигают, и не отпускает. Накидываются дальше: люди, идеи, просьбы, смыслы.
Но.
Приходит друг. Говорит, я забираю тебя с этой вечеринки. И, даже если очень весело, обуваешься, накидываешь пальто, и выходишь за ним в прохладную горную ночь.
Пара кварталов вниз по улице, и вы на месте.
Без лишних разговоров, без тревоги, без напряжения, четко и по делу.
Садись, держи кружку с водой, давай прольем чай, будем смотреть фильм.
Неважно, неважно, неважно.
Главное рядом, главное, связь с космосом налажена и встроенный приемник посылает сигнал SOS тому, кто способен услышать.
Услышал.
Сидел в ночи, рядом, близко, током, мягким, теплым, пробуждалась простая нежность, которая не требует, а лишь обнимает тебя и твою душу.
Смотри, вот я, здесь, творю: мир, историю, звук.
Смотри, вот ты, здесь, творишь: мир, историю, звук.
Вместе.
Только так эти вещи работают. Вместе.
В сплетении наших мыслеобразов, устремляясь вибрацией в космос, внедренное через неокортекс понимание сути и сущи.
Я знаю, каково быть тобой, благодарю, что показываешь мне, как это.
Ты знаешь, каково быть мной, поэтому выходишь на связь именно тогда, когда это необходимо.
Это саппорт и опора, это то самое ощущение общности, к которой все неистово стремятся, но никак не могут достичь.
А такое достигается только на тональностях родственного духа.
Я распознаю в мелких деталях свою стаю.
Запах. Цвет глаз. Звук твоего голоса.
Я вижу твою способность на Со-переживание.
И мы вместе отправляемся путь, длинною в один день, или в целую вечность. Это не имеет абсолютно никакого значения, времени совсем не осталось, или его у нас попросту нет.
У нас его совершенно нет на разборки, обвинения, обиды, выяснения отношений.
От этого повышается ценность каждого мига, который мы можем подарить друг другу. В чистоте сознания, в ясности мысли, в скорости понимания. Я дарю все самое лучшее – тебе, прямо сейчас.
Потому что я просто не могу себе позволить этого не делать. Потому что если я не выбираю качество, я предаю себя. Я предаю свое происхождение, свое величие и свою силу, которая в наказание всегда оборачивается против меня.
Когда я выбирал гасить свой огонь, это выступало очередным катализатором, бензином в костер, который по итогу мог спалить не только палатку и лагерь, но и весь лес.
Держа в руках обгоревшую мертвую птицу, я поливал слезами отчаяния смерть, которой нет, но она есть. Вот же, в моих ладонях, радужное оперение, черный нагар. Поющее, радостное создание, трелью разносящее звонкое утро в осеннем лесу, лежит, повернув аккуратную головку набок и чуть приоткрыв маленький клювик, и не двигается, не дышит, не дышит.
Горечь подступала к горлу давящим комом, слезами тут не поможешь, смерть никак не исправить, и ситуацию никак не спасти.
Это было так больно для моей души, так неистово жгло и горело в груди, что я понял и причину, и следствие, и исток и исход.
Маленькая птичка в моей руке больше не будет петь, но я сделаю так, что из-за моей неконтролируемой ненависти больше никто не пострадает.
Потому что такого не заслуживает никто из живущих, никто из тех, кто, даже будучи глуп, или слеп или невежественен, не является ни чистым злом, ни концентрацией его, ни его вместилищем.
А является лишь сосудом, транслятором, кристаллом, искрой Источника, из которого мы все, одинаково и единовременно, произошли.
Так
