и от него самого. Чтобы мощная тяга к плотской жизни явилась в сознании, чистом от всяческих предпосылок такого рода, в местности, где совершенно отсутствуют соответствующие лица и предметы (недаром на Афон женщины не допускаются, авт.), в условиях строжайшего и почти невероятного воздержания и иного подвижничества и в человеке, иссушенном лишениями, да и естественными причинами, — такое можно встретить только в святоотеческих текстах. Плотская брань, брань блуда встречается на начальных стадиях деятельного благочестия и обыкновенно беспокоит молодых неопытных монахов".
Но не только их. Лествичник советовал: "Не верь во всю жизнь твою сему бренному телу и не надейся на него, пока не предстанешь Христу. Лисица притворяется спящею, а бес — целомудренным; та хочет обмануть птицу, а сей — погубить душу" [38].
И преп. Никодим Святогорец писал: "Не ими веры врагу твоему во веки (Сир. 10, 15), — говорит премудрый Сирах. И ты никогда не верь телу своему, ибо как медь сама по себе рождает от себя ржавчину, так и растленное естество тела рождает из себя злые движения похотные… Не верь же, еще повторяю тебе, не верь в этом отношении самому себе, хотя, ты не чувствуешь и столько уже времени не чувствовал сего жала плоти твоей. Потому что эта треокаянная злоба чего не делала многие годы, иногда делает в один час и в одно мгновение, и всегда молча делает свои приготовления к нападению. И знай, что чем больше прикидывается она другом и не подает ни малейшего повода к подозрению, тем больший потом наносит вред и нередко поражает на смерть" [39].
Как же о. Иосиф Исихаст вел эту неизбежную борьбу с похотью? "Когда острота брани достигала высшей точки, шли в ход и иные практические и технические способы: длительное бдение, усиленная жажда, долгое стояние на ногах и в особенности "профилактическое дерево", как говорил приснопамятный старец, понимая под этим нанесение себе побоев палкой … Старец отказался от ложа, если только можно сказать, что он когда либо имел его в течение этой половины своей жизни, и соорудил деревянное сиденье, наподобие кресла, с подлокотниками. На нем он сидел и на нем спал в течение целых восьми лет, пока продолжалась эта брань, причем, не склонялся ни направо, ни налево".
Отец Иосиф таки победил похоть. Но тяжесть и продолжительность борьбы возможно была бы меньшей, если бы сушумна была очищена соответствующими дыхательными упражнениями, о которых он, конечно, ничего не знал, и поэтому прана могла свободнее продвигаться вверх по сушумне.
5.4 Аскетика исихазма
Чтобы лучше представить духовную жизнь исихастов, приведем духовные рассуждения некоторых афонских старцев, записанные на Святой Горе в период с 1999 по 2001 год.
"Когда над монахом совершается постриг, ему вручаются четки с повелением творить Иисусову молитву. Но высокая молитва Иисусова — вещь очень трудная. Новоначальный монах должен очиститься от страстей … И монаху следует реально жить предписанием святых отцов"
Предписания же включают преодоление восьми греховных страстей, описание которых и способы их преодоления подробно описаны в "Добротолюбии". В [24] св. Иоанн, Кассиан, преп. Нил Синайский, св. Ефрем Сирианин и св. Иоанн Лествичник дают следующую последовательность очищения души:
1. Обуздание чрева;
2. Победа над похотью;
3. Искоренения корыстолюбия;
4. Угасание зависти и гнева;
5. Оставление печали;
6. Свобода от уныния;
7. Достижением смирения — победа над тщеславием;
8. Освобождение от гордыни.
По первому пункту все отцы согласны в том, что насыщение пищей должно быть умеренным, хотя мера эта для каждого разная. Св. Силуан Афонский определил ее так: "Есть нужно столько, чтобы после еды еще хотелось молиться". Это значит не много. И вставать из-за стола нужно с чувством легкого голода, т. е. есть не до насыщения. Это главное, но не все. Остальное — в [24].
По второму пункту основное уже было сказано. В [24] даны разъяснения и рекомендации по искоренению этого зла, которое " … и не престает прежде препобеждения прочих остальных страстей". Можно только добавить, как удивительно меняется восприятие мирской жизни после глубокого торможения libido — она предстает в своем истинном виде, как убожество и полная бесперспективность. Следовательно, это похоть разукрашивает мирскую жизнь в разные яркие цвета, превращая ее в нечто привлекательное.
По третьему нужно только отметить, что медаль сребролюбия имеет две стороны: жадность и скупость. Жадность, сиречь стяжательство, характерна более для богатых, которым все мало и никак они не могут насытиться. Но и монахов эта страстишка беспокоит из-за "худо положенного начала отречения от мира, в основе которого не лежала горячая любовь к Богу". Скупость людей бедных обусловлена вечным страхом нашего народа перед голодом, и, как следствие, желанием всегда иметь какой-то запас на черный день. Монах должен полагаться всецело полагаться на волю Божью и принимать ее такой, какой бы она ни была. Миряне тоже должны уповать на милость Божью, но помнить пословицу "Бог то Бог, но и сам не будь плох".
По четвертому известно, что похоть и гнев — сообщающиеся сосуды. Чем меньше похоти, тем труднее одолеть раздражительность, потому она и на четвертом месте. Раздражительность и злобность — это проявления зла в наших душах, и пока оно есть, не может быть и речи о приближении к Богу, который есть любовь. В основе этой страсти гордость, которая, в свою очередь, основывается на ego-изме и своеволии. Поэтому отречение от себя и смирение, понимание своей гнусности перед Богом — основа борьбы с гневливостью. Кто ты такой, чтобы гневаться, и на Кого? Ведь все по Его воле.
Когда положено начало преодолению первой половины данного списка (ибо это борьба на всю жизнь и посчитать, что с каким-то пороком покончено — значит скоро потерпеть поражение), начинается второй этап, Это этап начинается борьбой с "духом печали". С медицинской точки зрения — это появление абстинентного синдрома. Такого же, как и при отвыкании от курения, пьянства и т. п. Резко уменьшается количество привычных источников положительных эмоций, нарушается эмоциональный баланс. Поэтому все видится в черном свете. В [24] сказано: "Иногда болесть эта имеет обычай порождаться от предшествовавшей страсти, или гнева, или похотения, или любостяжания, когда кто испытывает потерю предвзятой надежды на удовлетворение их делами или вещами; иногда же — без всяких наличных
