причин… по воздействию лукавого врага". Здесь нужно помнить, что это только кажется, что так будет всегда. И каяться, поскольку печаль есть следствие прошлых грехов. Иоанн Лествичник говорит: "Почитать себя достойным не только претерпеваемых уже видимых и невидимых скорбей, но и еще больших, есть признак деятельного покаяния. Как вода стесняемая поднимается вверх, так и душа, угнетаемая бедами, восстекает в покаянии к Богу и спасается".
Шестая страсть, уныние, следует за печалью. Отличается потерей веры в возможность преодоления трудностей, пессимизмом. Все валится с рук, ничего не хочется делать, впереди — стена непреодолимая. Вот как наш Г.С. Сковорода, "украинский Сократ", "харьковский Диоген", философ и мистик XVIII в., писал об этом состоянии на своем старо-украинском книжном [40]:
"Ах ты тоска проклята! О докучлива печаль!
Ты грызешь меня измлада, как моль платье, как ржа сталь".
Ах ты скука, ах ты мука, люта мука!
Где не пойду, все с тобою везде всякий час,
Ты как рыба с водою, всегда возле нас.
Ах ты скука, ах ты мука, люта мука!
Зверяку злу заколешь, естли возмеш острый нож,
А скуки не поборешь, хоть меч будет и хорош.
…………………………………………..
Христе, ты — меч небесный в плоти нашея ножнах!
Услыши вопль наш слезный, пощади нас в сих зверях!
И святые отцы советовали находить утешение в молитве. Для киновиатов, благодаря послушанию, эта страсть не так страшна, как для отшельников. "Увидев келлию отшельника, оно (уныние, авт.) улыбается и, приближаясь, вселяется близ него"[38]. Более всего эта страсть нападает около полудня, почему некоторые старцы и называли его бесом полуденным. "Плачущий о себе не знает уныния. Прилежная молитва — пагуба уныния; память же о последнем суде рождает усердие (к действию по Богу). Благая надежда есть меч, которым инок побеждает и закалает уныние".
Предпоследняя страсть — тщеславие, нападает на инока, поразившего в значительной степени предыдущие страсти. "Диавол в ком не мог породить тщеславие благообразием статной и блестящей одежды, в том пытается всеять его одеждою неуклюжею, неопрятною и нищенскою; кого не мог ввергнуть в сию страсть честью, того подбивает на нее уничижением; кого не мог заставить превозноситься многознанием и умением красно говорить, у того вызывает важничанием в молчании. Если кто поститься, то тревожим бывает суетною славою; а если кто из презрения к такой славе станет скрывать свой пост, то терпит поражение от самовозношения" [38]. Для победы над тщеславием рекомендуется исповедь всех своих тщеславных помыслов. "Начало к истреблению тщеславия есть хранения уст и любление бесчестия, средина — отсечение всех мысленных приражений тщеславия; а конец (если только есть конец в бездне) — без смущения при других делать то, что служит к бесчестию" [38]. Но более всего — понимание никчемности своего "я", стремление избавлением от себя приблизиться к Богу.
Последняя и самая гибельная страсть — гордыня. Лукавый теперь заходит с другой стороны — человека распирает от превозношения; ему кажется, что он уже достиг всего, и притом своими собственными усилиями. Что он почти Бог. Иоанн Лествичник пишет: "Гордость есть отвержение Бога, презрение человеков, матерь осуждения, исчадие похвал, отгнание помощи Божией, виновница падений, источник гнева, горький истязатель чужих дел, судья бесчеловечный, противница Богу, корень хулы … Где совершилось грехопадение, там прежде водворилась гордость, ибо гордость есть предвестница падений". Иоанн Кассиан предупреждает: "Это самый свирепый и неукротимый зверь, нападающий особенно на совершенных и с лютым грызением пожирающий их, когда они достигают почти уже самой вершины добродетели". Преподобный Нил Синайский спрашивает: "Нету у тебя ничего доброго, чего не принял бы ты от Бога. Для чего же величаешься чужим, как своим? Для чего хвалишься данным благодатию Божиею, как собственным своим стяжанием?" То есть гордость — это еще и присвоение чужого. Советов, как противостоять гордости, много. Вот и Ефрем Сирин говорит: "Имей смиренный образ мыслей, чтоб, превознесшись на высоту, не разбиться тебе в страшном падении". А как избежать этого? Радикальные средства неизвестны — только постоянное противостояние лукавым помыслам. Разве что Иоанн Лествичник написал: "Блудных могут исправить люди, лукавых — ангелы, а гордых исцеляет Сам Бог". Эти предупреждения, вне всякого сомнения, полезны, но никто из отцов не указывает на корень зла. Следовательно, и на искоренение его. И это не случайно, поскольку в даже в догматике Православия заложено сохранение ego даже при обожении. Полный отказ от "я", поиск и замена его настоящим "Я" — только это может быть радикальным средством от гордости. В общем-то, к этому подвижники, преодолевшие гордыню, и приходят. Но весьма окольным путем.
Что же может подвигнуть человека на уход от мира, на монашество? Вот как об этом говорит один из современных афонских старцев: "Тот, кто оставляет мир для того, чтобы стать монахом, оставляет его не из ненависти к нему, не из-за того, что питает к нему отвращение. Он ненавидит грех, царящий в мире, и желает оставить зло. Насколько монах удаляется от мира, и при содействии благодати Божией исцеляется, настолько он понимает, как безумен мир. Насколько монах освобождается от тяжести своих грехов, настолько вселившаяся в него любовь Христова пробуждает в его сердце желание взять на себя грехи других людей, отдать всего себя. Не только свои страсти, которые чужды природе человека, но и то, что естественно и присуще природе человека — свои добродетели, приобретенные постом, бдением, великими трудами, отдать это, чтобы получить возможность общаться с Богом, который превыше естества, и благодать которого он начал чувствовать… Бог есть любовь, и как солнце освещает все, так и тот, кто вступает в общение со Христом, Богом любви, уже не может удержать в себе эту любовь, но простирает ее на людей жаждущих любви, чтобы они покаялись и получили возможность спасения".
Монашеский путь тернист и тесен. "Когда человек начинает идти к Богу, тогда небрежение и беспечность отбрасываются. Прерываются все связи даже те связи, которые он имеет с людьми. Человек идет к Богу, молится, и благодаря молитве все препятствия на его пути исчезают. "Терпением вашим стяжите души ваши", говорит Христос. Терпением мы предаем свои души в Его руки. Человек должен терпеть в первую очередь самого себя. А затем и своих ближних, своих сподвижников. Если он духовно преуспевает и достиг уже того, что благодать Божия, как огонь попаляет
