того, как доела салат. Этикет легко использовать как оправдание в тех случаях, когда вы не сказали неудобную правду, хотя стоило бы. Выбирая между горькой правдой и соблюдением правил этикета, подумайте: что вы бы предпочли по отношению к себе?
Один из самых распространенных вопросов, на которые мне приходится отвечать, касается неприятного запаха изо рта и запаха тела собеседника. Примечательно, что в этом плане существуют известные культурные различия. Например, в Китае в подобных ситуациях принято прямо говорить неприятную правду. Совершенно нормально сказать человеку, которого вы давно не видели, что он пополнел или подурнел. Это даже считается проявлением заботы о человеке. В США, напротив, приемлемыми считаются только положительные комментарии о внешности. В этой стране, где «чистота стоит рядом с благочестием» [7], затрагивать вопросы личной гигиены довольно рискованно. Поэтому контекст имеет определяющее значение, когда речь идет о выборе между наградой за оказанную помощь и риском нанести непоправимый вред отношениям.
Если вы хотите сказать о неприятном запахе человеку, с которым часто видитесь, но плохо знакомы, можно использовать такую схему: «Подруга посоветовала мне отличный дезодорант – теперь только им и пользуюсь! Она сильно потеет и долго искала хорошее средство. Хотите, скажу вам, как он называется?» Вариант для тех, кто предпочитает прямолинейность: «Кажется, пóтом пахнет. Не пойму, от вас или от меня?» Затем слегка наклоните голову, понюхайте зону своих подмышек и добавьте: «Я недавно купила новый дезодорант (мне его подруга посоветовала), но не уверена, насколько хорошо он справляется со своей задачей». Когда высказывание касается «нас», а не «их», собеседнику легче сохранить лицо.
Если вам предлагают жвачку или мятную конфетку, не отказывайтесь.
Мой любимый анекдот об этикете, который также известен как «случай с серебряной солонкой», является прекрасным примером «сохранения лица» в щекотливой ситуации. По легенде, во время ужина в английском поместье с высокопоставленными чиновниками Уинстон Черчилль заметил, как один гость взял со стола бесценную серебряную солонку и положил в карман. Оставшуюся часть ужина Черчилль ломал голову над тем, как вернуть солонку, не поднимая шума. И вдруг его осенило. Он взял со стола такую же солонку и потихоньку положил себе в карман. После ужина он подошел к вору, украдкой показал ему свою солонку и с виноватой улыбкой произнес: «Кажется, нас заметили. Думаю, мы должны вернуть их». В чем мораль этой истории? Всегда следует дать человеку возможность сохранить лицо, даже если для этого придется придумать нечто неординарное. В китайском языке есть поговорка, которая вытекает из данного принципа. Всегда нужно предложить человеку «тай дзе», что дословно переводится как «ступеньки, по которым можно спуститься». Смысл поговорки в том, что у человека всегда должна быть возможность с изяществом выйти из щекотливой ситуации – например, сказать «нет» и никого не обидеть. Вне зависимости от того, к какой культуре вы принадлежите, никогда не загоняйте человека в угол. Если же конфронтация неизбежна, действуйте деликатно, сохраняя невинное лицо. Не забывайте: люди могут прийти в ярость, если у них нет выбора и им больше нечего терять.
Концепция «сохранения и потери лица» (мяньцзы) – одна из важнейших в китайской культуре. Потеря лица в Китае – чрезвычайно серьезная вещь; по разным оценкам, в китайском языке существует около 113 слов для обозначения различных оттенков стыда. Конфуций, заложивший основы китайской культуры около 2500 лет назад, считал стыд добродетелью и даже поощрял чувство стыда, так как считал, что оно более эффективно для поддержания гармонии в обществе, чем законы. Законы, по мнению Конфуция, нужны лишь для маргиналов и правонарушителей. При въезде в китайский квартал Бостона прибывающих встречает надпись: «Пристойность, праведность, единство и чувство стыда».
В культурной антропологии различают культуры вины (где основное внимание уделяется совести), распространенные в основном на Западе, и культуры стыда (где большее значение придается общественному мнению), характерные для Китая, Японии, Кореи и других стран Азии. Таким образом, в Америке людей держит в узде чувство вины, а в азиатских странах – чувство стыда. Конечно, утверждать, что какая-то культура обладает монополией на стыд или чувство вины, было бы чрезмерным упрощением данной концепции. Для нас важно, что в азиатских странах чувство стыда напрямую касается отношений между людьми. Это означает, что любые действия человека отражаются не только на нем самом, но и на его семье и социальном окружении.
Итак, что общего у традиционных культур стыда и распространенной сейчас культуры шейминга (от англ. shame – «стыд»)? На самом деле не так много. Азиатские культуры стыда основываются на понятиях чести и достоинства, тогда как культура шейминга – на унижении, то есть чувство стыда вызывается у человека преднамеренно. Но это не значит, что шейминг совершенно новое явление. Он эволюционировал на протяжении веков, и его локализация менялась с изменением общества. В прошлом для этой цели использовались городские площади, а сейчас – виртуальное пространство, где публикации в социальных сетях позволяют легко и быстро вызвать негодование огромного количества людей и спровоцировать массовую травлю. Шейминг вызывает у человека лишь страх, но не желание измениться и стать лучше.
Пожалуй, у каждого из нас есть «друг, который сбежал» [8]. Воспоминания о нем причиняют нам боль, и она не ослабевает со временем. Общество учит нас, что романтические отношения рано или поздно закончатся и мы должны быть готовы справиться с этим. Можно поплакать, почитать книгу – одним словом, попытаться смягчить боль потери любимого человека. Но никто не учит переживать потерю друга. Нам кажется, будто друзья будут с нами вечно, – вероятно, потому, что физическое влечение не затуманивает наше сознание. Однако чувства на этапе сближения с другом могут быть очень похожи на влюбленность. И здесь возможны проблемы.
Китайская мудрость гласит: «Дружба благородных людей спокойна, как вода, а дружба низких людей приторна, как сладкое вино» [9]. Это значит, что дружеские отношения, проверенные временем, прозрачны и чисты и в них сохраняется эмоциональное равновесие, несмотря на близость. Неполноценные отношения, в которых отсутствуют четкие границы, полны конфликтов и драм. Такая дружба приторна, как сладкое вино, и обречена на провал.
Однако размышления на эту тему не помогут ослабить боль потери друга. У меня тоже есть «друг, который сбежал» – это Дейрдре. Мы познакомились в университете и настолько сблизились, что она стала мне как сестра, которой у меня никогда не было. Я и подумать не могла, что нашей дружбе когда-нибудь придет конец. После окончания университета мы обе нашли работу в Нью-Йорке и в течение года прекрасно проводили время вместе – работали не покладая рук и веселились по полной. Но когда я переехала в Пекин, поддерживать связь стало сложнее. Периодически я гостила у нее в Нью-Йорке, но это прекратилось, когда она начала встречаться с ужасным, на мой взгляд, человеком. Она ездила в командировки по всему миру, поэтому мне было сложно следить за тем, что происходит в ее жизни. Раз или два я неправильно сохраняла ее номер в новом телефоне, так что мои звонки и сообщения не доходили до адресата. Я думала, что она просто не хочет отвечать, а она – что я даже не пытаюсь с ней связаться. Потом я основала свою школу этикета, которая отнимала почти все мое время.
Несколько лет наше общение сводилось к редким перепискам, а потом я узнала от нашей общей подруги, что Дейрдре недавно приезжала в Пекин. Эта новость меня обескуражила: обычно я была первым (и зачастую единственным) человеком, которому она звонила, оказавшись в Китае. Я попыталась позвонить ей, но она не отвечала. Я несколько раз проверила, правильно ли набрала номер. Правильно. Она просто сбрасывала вызов. Это привело меня в замешательство и опечалило, но я не из тех, кто зацикливается на проблемах или пытается выяснять отношения.
Через шесть лет я приехала в Нью-Йорк и решила снова связаться с Дейрдре, зная, что она в городе. На мое сообщение она ответила, что слишком загружена работой и поэтому не может встретиться со мной. Тогда я написала: «Я сейчас в городе
