Ознакомительная версия.
Глава шестая
Испания, Жирона – Барселона
Девять дней назад
Ночью на старом кладбище Жироны было мрачновато и жутко. К тому же сказывалась близость моря – насыщенная влагой прохлада проникала в каждую складку легкой одежды.
Давид с Томасом и Огюстеном сидели на краю гранитной плиты и ежились от колючего ветра. Над головой мерцало звездами южное небо, под ногами в глубокой яме копошились два местных парня.
– С ума сойти, – шептал Томас, держа фонарь и направляя луч в яму. – Пару лет назад я отдыхал в тридцати километрах к юго-востоку – на пляжах Паламоса.
– Никогда не посещал испанских пляжей, – мотнул головой еврей.
– О-о, ты много потерял. Там горячий песок золотистого цвета, там плещутся волны теплого моря и гуляют девушки в соблазнительных бикини. А здесь просто Сибирь!
– Ты и в Сибири успел нарисоваться?
– Нет. Просто я кое-что о ней слышал.
– Советую разок съездить. Для общего представления.
– Ты побывал и в России? – удивился Томас.
– Было дело. Несколько лет назад.
– Неужели там еще противнее?
– В сибирском климате есть своя прелесть. Там не противно. Там широко и безысходно.
– Почему?
– Видишь ли, Европа слишком многолюдна и лишена полезных ископаемых, что делает любую власть сговорчивой с простым народом, ибо только народ производит совокупный продукт производства. А в России холод, необъятные горизонты, огромные запасы углеводородов и алчная централизованная власть, которой до народа нет никакого дела.
– Ужасно! Никогда не понимал этих русских…
Давид надменно улыбнулся, затем, словно вспомнив о чем-то важном, беспокойно посмотрел на восток и вздохнул:
– Светает, долго им еще?
– Минут пять, – откликнулся Огюстен. – Слышите глухой звук от лопат?..
Солнце оставалось за горизонтом, однако небо уже прикоснулось своим загадочным фиолетовым светом к черепичным крышам небольшого испанского городка и его старинного кладбища на северной окраине.
Место скорби и вечного покоя в предутреннем темно-синем мареве неожиданно показалось красивым. Израильтянин с удивлением осмотрелся по сторонам… Склепы, кованые калитки, мозаики, бесчисленные фигурки ангелов, сопровождающих усопших в мир иной, обвивающий надгробия плющ, символизирующий бесконечное течение времени, мраморные женские фигуры с печальными лицами. Полная гармония с природой.
– Готово, – послышался усталый голос из могилы.
Два молодых испанца, нанятых еще вечером неподалеку от железнодорожного вокзала Жироны, закончили расчищать гроб от остатков грунта.
– Вскрывайте, – приказал Давид.
Через минуту головная половинка некогда лакированной крышки поддалась усилиям и со скрипом приоткрылась.
– О, черт! – зажал нос один из испанцев.
– Вот это вонища! – с отвращением отвернулся другой. – Мы не знали, что придется работать в таких условиях…
Томас протянул заранее приготовленные медицинские маски.
– Держите.
Закрыв нижнюю часть лица такой же, он натянул на руки резиновые перчатки и, спрыгнув вниз, полностью открыл крышку. В гробу лежали останки мужчины.
– Выбирайтесь наверх и покурите, – разрешил молодой человек.
Землекопы послушно вылезли из могилы, отошли к соседнему надгробию, зашуршали сигаретами.
– Ну что там? – нетерпеливо прошипел израильтянин.
– Посветите сюда, – попросил Томас.
Дрогнув, луч осветил покойника – глубокого старика, одетого в эсэсовский мундир. Давид замер, разглядывая пыль истории и то, что было под ней: траурно-черный китель, красная повязка со свастикой, светлая рубашка, матовый блеск пуговиц, петлиц, шевронов, железных крестов и нагрудных знаков.
Томас приподнял голову покойника и разочарованно доложил:
– Ничего.
– Что значит «ничего»?! – недовольно воскликнул Давид.
– Это значит, что с его головы срезан скальп.
– Срезан?!
Не дожидаясь уточнений, пожилой еврей сам спрыгнул в могилу и, оттолкнув помощника, осветил темечко старика.
– Действительно, – проворчал он, обнаружив вместо кожи с остатками седых волос голую кость черепной коробки. – Черт возьми, что бы это могло значить?..
Огюстен, будучи неглупым малым, сразу разложил ситуацию по полочкам:
– Либо в особняке Рауффа нам подсунули фальшивые документы, либо нас кто-то опередил.
– Либо это не Хуго Шрайбер, – добавил Давид, задумчиво почесывая массивный подбородок, и, покосившись на испанцев, добавил: – Пора заканчивать с эксгумацией…
Вспотевшие парни закидывали в потревоженную могилу последнюю землю. Оставалось переместить небольшую кучку высотой полметра, а затем подвинуть на место плоскую надгробную плиту с именем и датой смерти усопшего.
Давид незаметно кивнул Томасу.
Тот вытащил из-под пиджака пистолет с глушителем, прицелился и несколько раз нажал на спусковой крючок. Над могилами прозвучали хлопки.
Глухо охнув, испанцы попадали.
Огюстен с Томасом вооружились лопатами и принялись закидывать трупы остатками земли.
Через четверть часа внешний вид могилы был приведен в относительный порядок. Во всяком случае, смотритель или кто-то из проходящих мимо посетителей не сразу обратят внимание на следы недавнего вскрытия.
Взошедшее солнце все разом переменило: ветер стих, воздух потеплел, запели птицы. Ожил и город – на тротуарах появились люди, дороги заполнились автомобилями.
– Здесь, – не отрывая взгляда от карты на экране мобильного телефона, доложил Огюстен.
Давид принял вправо, остановил машину и огляделся. Нужный адрес они отыскали на узкой улочке довольно скромного района на южной окраине Жироны.
– Шесть утра, – посмотрел на часы израильтянин. – Думаю, она еще дома…
Мужчины вышли из автомобиля и направились к подъезду.
Слева в стену была вмонтирована панель домофона с номерами квартир и кнопками, однако простенькая входная дверь оказалась не запертой.
– Жители маленьких городишек ни черта не боятся, – улыбнулся маленькой удаче Томас.
– Здесь случается полтора преступления в десять лет, – поддержал Огюстен. – И те – мелкие кражи…
Они отыскали квартиру под номером пять. Именно этот адрес значился в документах Рауффа, аккуратно скопированных при помощи цифрового фотоаппарата. В квартире, судя по добытым сведениям, проживал до своей смерти Хуго Шрайбер – один из заместителей командира дивизеншутцкоммандо штурмбаннфюрера Франца Шмидта. Однако в могиле, по убеждению Давида, лежал кто-то другой.
В левой руке Томас держал портфель со специальным медицинским инструментом, а правая привычно нырнула под пиджак.
– Не спеши, – остановил его Давид и позвонил в дверь.
В прихожей послышались шаги, щелкнул замок, дверь распахнулась.
– Доброе утро, и прошу извинить за столь ранний визит – мы прямо из аэропорта, – приветливо улыбнулся он.
Хозяйка квартиры – женщина лет шестидесяти – окинула мужчин удивленным взглядом и полным недоумения голосом произнесла:
– Здравствуйте.
– Дело в том, – напирал Давид, – что мы разыскиваем родственников Фернандо Лопеса. Вы не могли бы нам помочь?
– А зачем вам его родственники?
– Видите ли, мы работаем в Фонде содействия ветеранам Второй мировой войны. Я – Альфред Айзенберг, а это мои помощники: Рудольф и Карл. Мы привезли вам неплохую новость.
– Что ж, проходите, – посторонилась женщина. – Но мой отец давно умер…
Мужчины прошли в прихожую и незаметно переглянулись: главное было сделано – их впустили в квартиру.
Представившись Изабеллой, хозяйка провела ранних гостей в небольшой зал.
– Не хотите ли кофе?
– Благодарю, мы спешим, – вежливо отказался Давид. – Видите ли, недалеко от Лиссабона, в таком же небольшом городке живет вдова генерала вермахта. Она – наш следующий клиент.
– Могу ли я узнать, зачем вы навещаете родственников бывших немецких офицеров?
Израильтянин покосился на дверь в спальню:
– Мы одни?
Женщина удивленно вскинула брови.
– Прошу извинить за мой вопрос, – поспешил объяснить свое любопытство Давид, – но ваш отец служил в таких частях германской армии, что посторонним людям лучше об этом не знать. Поймите, это в ваших же интересах.
– Не волнуйтесь, в квартире никого, кроме нас.
– Хорошо. Надеюсь, вы в курсе, что Фернандо получал из Фонда скромную материальную помощь?
– Да, иногда ему присылали деньги.
– Дела нашего Фонда несколько улучшились, – доверительно сообщил израильтянин, – и поэтому совет постановил оказать разовую помощь близким родственникам ветеранов, ушедших от нас в последнее десятилетие.
Ознакомительная версия.
