Помочь?..
Ах, как бы он хотел помочь сейчас своему бывшему другу детства, в честности и мужественности которого, было, усомнился!
Да только…
Единственное, чем Сергей мог помочь ему сейчас, он сделал еще в полдень, отобрав у него ружье, и взяв на себя обязанность охранять от нападения их тылы…
А охранять было от кого!..
Стая пустынных волков опять следовали за ними не отставая…
Нет, теперь они не нападали, наученные горьким ночным опытом, но эти на удивление умные животные поняли, что поживиться здесь все-равно будет чем… А вот мелкие, облезлые пустынные шакалы с алчными, голодными глазами, шли за нашими друзьями буквально по пятам, выискивая момент для нападения… И до вечера дважды поплатились за свою жадность — Сергей сумел подстрелить сначала одного из этой стаи, а через несколько часов и еще одного… И раненные шакалы тут же были съедены волками — эти-то знали, чего ждут!..
В арсенале оставалась последняя, пятая стрела, и два больших ножа… … А Александр все тянул и тянул свою ношу, ничего не замечая на своем пути, пока не услышал голос за спиной:
— Все, Саня! Приехали! Ты меня слышишь?
— Слышу…
Язык во Туарега рту превратился в огромный жесткий лист фанеры, и ворочать его было очень сложно и больно.
— Тогда тормози!
— Не могу… Мне надо вынести раненого к воде… К оазису… — Он, наверное, уже бредил на ходу от этой жары и солнца, но «автопилот» в мозгу Александра работал исправно, выполняя заложенную в него программу…
И тогда Сергей Кабанов понял, хоть и сам был измучен до предела, что остановить Александра сможет только то, что за годы его службы уже вошло в его подсознание на уровне рефлекса — приказ командира…
Он вспомнил, как это делал в свою бытность, во время службы в ВДВ, и рявкнул, что было мочи:
— Гвардии сержант Игнатьев! — Крикнул он.
Только Александр никак не отреагировал — видимо этот «рефлекс» был забыт им уже навсегда…
И тогда Сергей, вспомнив то, что успел узнать о своем бывшем друге, напряг свой уставший, воспаленный мозг, и крикнул по-французски:
— Lieutenant Ranoult!
— Je, monsieur le commandant!!! — Ответил ему Сергей устало.
Этот рефлекс в голове отставного лейтенанта Рано еще «работал»!..
— Stop motion!
— Oui monsieur le commandant!
Александр очень аккуратно снял со своего загривка «хомут» и опустил волокуши на землю.
— Regardez autour de vous et de vous orienter! — Последовал следующий приказ «командира».
И только в этот момент отставной лейтенант-спецназовец «прозрел»!..
Они находились в пересохшем русле реки, а впереди…
Всего-то, примерно, в трех-четырех километрах, виднелись далекие наклоненные пальмы оазиса…
— Дела-а-а! — Медленно проговорил Туарег, и с удивлением уставился на Кабанова. — Это мы уже почти до оазиса дошли?
— Ты на свои часы посмотри, Саня!
Александр медленно и очень осторожно поднял к лицу правое запястье и посмотрел на часы…
Медленно и осторожно, потому, что теперь каждое движение приносило ему острую боль…
Да… Двухдневная прогулка под палящим солнцем Аравийской пустыни практически голяком не прошла даром!.. Его шея, плечи, руки теперь были похожи на какое-то сюрреалистическое месиво из запекшейся крови, уже превратившейся в струпья, пузырящихся ожогов, и загнивших язв, из которых сочилась прозрачная, липкая и вонючая жидкость… — 19.05… - Произнес он медленно. — Уже вечер, Сергей…
— Правильно, Саня! — Вскинулся Сергей с носилок. — Вечер! Ты шел без остановки больше тринадцати часов!.. И считал шаги!..
— Что бы знать…
— Так сколько ты их сделал, помнишь? — 18 тысяч, 253 шага…
— А шаг у тебя, соответственно росту? Сантиметров 80, примерно?
— Примерно так…
Сергей Кабанов со странным чувством посмотрел на Александра:
— Получается, что ты сегодня прошел примерно четырнадцать с половиной километров?!
— Не знаю… Что-то с математикой у меня сегодня не очень…
Александр устало присел на растрескавшееся под палящим солнцем дно пересохшей реки, и отсутствующим взглядом посмотрел куда-то вперед…
— Ты даже не понимаешь, что ты за эти два дня сделал, Саня!.. — Из глаз Сергея Кабанова непроизвольно брызнули слезы. — Дорогой ты мой человек! Друг!!! Ты хоть понимаешь, что сотворил?
Странное дело, но…
Сейчас, сидя на растрескавшейся земле, Александр, совершенно неожиданно для сообразил, что понимает абсолютно все, что говорил ему по-русски Сергей…
Абсолютно все!!!..
И не просто понимал — он даже вспомнил такие словечки, которым никогда и никто, преподавая русский язык, его не научил бы!!!
Видимо эта «прогулка» по пустыне как-то странно повлияла на его мозг и вернула Александру его память…
И Александр, безо всяких эмоций — на них уже не оставалось сил — впервые за десять лет произнес русские слова:
— У меня сегодня «понималка» сломалась, Сергей… Да и что там понимать? Как сказал быиой «водоплавающий» Катран: «Следую своим курсом по азимуту, с ценным грузом на борту»…
— Ты!.. Ты, бля, мать твою!..
Непроизвольные слезы градом катились из глаз Сергея, и он их совершенно не стеснялся.
А Александр…
Он попросту не замечал их, потому, что смертельная усталость непомерным грузом навалилась на его измученное тело…
— Я никогда не забуду, Саня, того что ты сделал для нас, для меня в этой долбаной пустыне!.. Никогда!..
— Нам до оазиса еще четыре километра, Сергей… Наступает ночь, а у нас нет ни оружия, ни огня… Так что я пока еще ни хрена не сделал… До оазиса еще дойти надо… — Сказал Туарег и провалился в небытие сна.
— До оазиса, а значит до воды, осталось четыре километра из пятидесяти! Он ничего не сделал!.. — Сергей посмотрел на спящего друга, потом в звездное небо сквозь прорехи в кронах деревьев, и, наверное, впервые в жизни произнес. — Господи! Если ты есть! Помоги этому человеку, этому воину!.. Не за себя прошу, Господи — за него! Награди его, Господи, за его упрямство и бескорыстие!.. И прости меня за то, что усомнился в нем, Господи!..
А на Аравийскую пустыню, тем временем спустилась очередная ночь…
***21 июня 2008 г.
Москва. Главное Управление ФСБ…
Пенсионеры…
…13.00, пополудни… …И опять полковник Чеботарев сидел в этом кабинете, напротив сурового генерала…
— Ну, что удалось сделать по этому неприятнейшему для всей Службы делу, Геннадий Алексеевич? — Сегодня Заместитель Директора был в полной генеральской форме.
Полковник прокашлялся в кулак, и открыто посмотрел на говорившего:
— К сожалению, товарищ генерал-полковник, особых результатов достичь не удалось…
— Докладывайте! — Брови генерала грозно сошлись на переносице.
— Арестованный генерал-майор Гришин и в самом деле оказался хорошим профессионалом… — Ответил Чеботарев с сожалением в голосе. — И он прав… По большому счету, мы не можем предъявить ему ни одного обвинения… К сожалению, он об этом знает…
Полковник помолчал несколько секунд, и продолжил:
— Все, что касается имущества Гришина, его недвижимости, и зарубежных банковских счетов — все это официально принадлежит не ему, а разным людям, от которых генерал может запросто откреститься, сославшись на интриги своих недругов и всеобщую нелюбовь нашего народа к КГБ, а теперь уже ФСБ…
— А записи его телефонных разговоров?
— Для суда они не могут быть доказательством без документов, Виктор Иванович… А вот подписанных документов обнаружить не удалось — толи успел их Гришин уничтожить, толи их никогда и небыло…
— Ну, а по делу гибели генерала Елагина?
— Гришин заявил, что не имеет к этому никакого отношения! — Ответил полковник. — А его разговоры-намеки с полковником Тесленко… Так он прямо так и заявил! Цитирую: «Полковник Тесленко мог оказаться просто идиотом, и неверно понять мои шутки, высказанные ему по телефону! И за то, что он натворил, благодаря своим глупым мозгам — отвечать только ему! На суде, если он состоится, я именно так и скажу!.. Я же готов ответить только за то, что был не очень дальновидным начальником, и вовремя не разглядел в полковнике Тесленко кретина!»…
Заместитель Директора потеребил в руках очки, и посмотрел на Чеботарева:
— Значит… Зацепить основательно Гришина не получилось?
— Выскользнул Гришин, Виктор Иванович… Он всегда был скользким человеком… Вот и теперь выскользнул…
— М-м-да!.. Плохо!.. — Проговорил генерал-полковник, понимая, что Чеботарев прав. — А что с этим полковником Тесленко? У него-то промахов побольше, чем у генерала?
— Ну… Полковника Тесленко без генеральских показаний тоже особо не прижмешь!.. — Ответил Чеботарев. — Разве что за неумелое командование, повлекшее за собой гибель восьми сотрудников ФСБ…
