Прямо под ним и располагался тот самый фонтан. Выложенный кирпичной кладкой, он представлял собой идеальную круглую форму и до краев был заполнен чистой водой. Посредине на небольшом постаменте возвышалась фигурка льва, грозно разинувшего пасть на незваных гостей. Благодаря нанесенной побелке, она неплохо выделялась во мраке. Сквозь отверстие в потолке моросил холодный дождь, оставляя следы на водной поверхности. Справа от меня виднелась дверь в кладовую, а впереди — проход к главной гостиной. Почти во всех стенах, выходящих во дворик, были небольшие вентиляционные отверстия, закрытые решетками из красной обожженной глины для защиты от насекомых и змей.
«Ни одна решетка не сможет удержать змею в человеческом обличии. Особенно, если ты сам открываешь перед ней дверь».
Нервное напряжение внезапно спало, словно его и не было вовсе. Вдохнув побольше прохладного воздуха, я ощутил прилив сил и решимости осуществить задуманное.
Гасан и Тиглат-Атра вошли на территорию дворика. Свет от факела освещал их напряженные лица, жутковато играя с тенями.
Сохраняя полную невозмутимость, я проговорил:
— Тайник там, под одной из плит на дне фонтана, — а затем, переведя взгляд на ассирийца, добавил, — мне понадобится помощь, чтобы сдвинуть ее.
Тот кивнул, и мы направились к фонтану, оставив Гасана позади. Подойдя к кромке и бросив беглый взгляд на скалящегося льва, я передал факел ассирийцу, а сам переступил через край и опустил ноги в ледяную воду. Дождь крапал сквозь отверстие в потолке, заставляя намокать доспех и вызывая легкую дрожь. Не обращая на нее внимания, я наклонился вниз, погружая руки в воду и стараясь нащупать нужную плиту. Пальцы стали неметь. Тиглат-Атра, молча, наблюдал за моими действиями, подсвечивая дно фонтана. Мне понадобилось всего несколько мгновений для того, чтобы найти нужную плиту. Когда же я это сделал и ухватился за ближний край, то ощутил резкий толчок в груди. Как будто кто-то пытался выбраться у меня изнутри, ломая ребра.
На секунду прикрыв глаза и приказав немедленно успокоиться, я бесцветным голосом обратился к ассирийцу:
— Помоги сдвинуть, а то моя рука так и не окрепла.
Перехватив факел, Тиглат-Атра залез в воду, поднимая в воздух мелкие брызги и, подождав, пока водяная гладь снова уляжется, опустил правую ладонь под воду, нащупывая противоположный край плиты.
— Поднимай! — чуть громче, чем хотел, произнес я.
Мышцы на руке ассирийца напряглись, вены вздулись выше локтя. Плита, скрывающая тайник с трудом, но поддалась и начала подниматься. Оставалось совсем чуть-чуть, и мы отбросили бы ее в сторону, как вдруг я почувствовал, что хватка Тиглат-Атра внезапно ослабла. В следующее мгновение он выронил плиту из своей руки, которая едва не прищемила мне пальцы. С трудом успев убрать кисть, я потерял равновесие и упал, плюхнувшись в ледяную воду фонтана. Повязка снова сползла с лица, но я даже не удосужился поправить ее, ибо все внимание было приковано к ассирийцу. Точнее, к острию меча, торчащего у него из груди. На лице Тиглат-Атра застыло искреннее изумление. В глазах, всегда источавших лед, разыгралось настоящее пламя, однако оттенок этого пламени и его смысл мне остался неизвестен, ибо в следующий же миг оно потухло. Факел выпал из левой руки ассирийца прямо в воду, издавая омерзительное шипение, словно извивающаяся в агонии змея. Следом за ним начал заваливаться и Тиглат-Атра, разбавляя воду фонтана собственной кровью, придавая ей багряный оттенок. В следующую секунду меч, пронзивший спину ассирийца, с неприятным чавканьем вышел из раны. Тяжело дыша и не обращая внимания на то, что промок до нитки, я медленно перевел взгляд с неподвижного тела на Гасана, державшего окровавленный клинок в руках.
— Ты все понял, — тихо прохрипел я, — одному Мардуку известно как, но ты все понял.
— Конечно, господин, — с довольным видом произнес Гасан, — я же не тупой.
Его последнее замечание вызвало у меня приступ смеха. Благодаря резкому облегчению, я не смог сдержаться, и пустой дом наполнил звук моего хохота.
— Да, теперь в этом будет трудно усомниться, — сквозь слезы произнес я.
— А вы сомневались че ли? — с наигранной обидой спросил Гасан.
— Уже неважно, — унимая смех, ответил я, чувствуя прилив воодушевления.
Впервые за долгое время почти все проблемы остались позади, а будущее виделось таким ясным, сладким и манящим. Оставалось только сделать последний шаг и вступить в него на полных правах.
— Давайте-ка убираться отсюда, — Гасан протянул мне руку, и я с удовольствием ухватился за нее, выбираясь из фонтана.
Вода ручьями стекала по моему телу, а ночной воздух вызывал озноб, но я почти не ощущал его.
— Согласен. А еще я думаю, что ты заслужил целый ящик отборного вина.
— Правда? — загорелся Гасан.
— Конечно! И я не оставлю тебя без награды. Уверен, ты чего-то, да хочешь. Говори же.
Убрав окровавленный меч в ножны, мадианитянин перевел неловкий взгляд на остывающее тело Тиглат-Атра.
— Если не возражаете, господин… — он замялся.
Я непонимающе посмотрел на труп ассирийца, а затем снова на Гасана:
— Что?
— Я бы хотел забрать его меч, — тихо произнес мадианитянин, — он такой красивый.
Я тупо уставился на него:
— И все? Это все, чего ты хочешь за столь неоценимую помощь?
Гасан, молча, кивнул.
— Бери.
В глазах мадианитянина тут же заплясали огоньки:
— Спасибо, господин Саргон! — он наклонился и стал дрожащими руками отстегивать от пояса Тиглат-Атра изогнутый меч с серебряной гравировкой. — Да хранят вас боги!
Я пожал плечами.
«Как хорошо, что идиотам мало нужно для счастья».
Отстегнув оружие от тела, мадианитянин уставился на клинок с восхищением маленького ребенка.
Все еще сохраняя хорошее настроение, я сказал:
— Уходим, а то я тут закоченею.
— Да-да, простите, — затараторил Гасан, быстро пристегивая новый трофей к поясу, — я не подумал…
В этот момент входная дверь с треском захлопнулась.
