Концерт в поднебесье приглушил, отодвинул шум улиц. Торопящиеся прохожие замедляли шаг, прогуливающиеся – останавливались, задирали головы.
С высоты 14-го этажа люди были похожи на удивленных муравьев.
Иван погладил маленькую босую ножку, испытав желание поцеловать ее. Но это было опасно: от щекотки у девушек бывают самые невероятные последствия.
Он понял, что сейчас должен сделать. Он сядет за этот прекраснейший и благороднейший рояль, и пусть он несет в себе женское начало, а скрипка – мужское, сегодня все возможно, сегодня все наоборот, сегодня мир перевернулся. По крайней мере для двух человек. Родин вскинул пальцы над клавишами, чувствуя, будто пламя исходит из них, и пусть рояль сделает всем «форте!», чтоб скрипка прислушалась и, изогнувшись, приняла игру, то стремглав убегая, то чуть притихнув, вновь подпустив, вновь вырываясь, окружая нескончаемые аккорды серебристым серпантином, россыпью колючих роз и веток терновника. Великое произведение соединило две души – рояля и скрипки, и буря их страстей передалась людям – пианисту и скрипачке, в этой симфонии соединились все стихии: и грохот грома, и сверкание молнии, и ураганный ветер.
* * *
Яна первой закончила игру. Иван с сожалением тоже был вынужден отыграть последние аккорды. Никогда он не испытывал такого восторга, потрясения, одухотворения и единения в бессмертной музыке гения.
– Лови меня, а то я улетаю, – вдруг крикнула Яна.
Родин кинулся к окну. Яна, как кошка с дерева, прыгнула ему в объятия. Она обвила руками его шею и неожиданно крепко поцеловала в губы. В сверкающих глазах ее прыгали бесята. Он давно не видел так близко шальные искрящиеся глаза женщины.
– Мне так не хочется «приземляться», – задохнувшись в объятиях, призналась Яна и для верности обхватила торс Ивана ногами. А теперь ты меня поцелуй...
Не выпуская Яну, Иван подчиняется: безумный день еще не кончился, а впереди еще ночь.
– Ты – мой ангел-хранитель! – опустившись на землю, объявила Яна. – Ангел-хранитель, а давай поедем в ночной клуб!
– Зачем?
– Там много музыки и цветного света!
– И цветного салата... – сказал Иван. – Поехали, если тебе надо развеяться.
– Поехали, – обрадовалась Яна. – Я только быстро переоденусь. Краситься не буду.
Яна надела короткую юбочку и блузку.
На улице Яна предложила:
– Поедем на такси.
– У меня машина за углом. Джип подойдет?
– Подойдет!
– В джипе просторно и думается хорошо. А еще мне нравится «ГАЗ-66».
– А почему?
– Потом как-нибудь расскажу.
Они подошли к автомобилю, припаркованному за углом в переулке, Иван открыл дверь, посадил Яну.
– Куда едем?
– Ночной клуб «Черный бархат», там классно, – ответила Яна и назвала улицу.
Они молча проехали три или четыре светофора, Иван нарушил паузу:
– Я как ангел-хранитель могу тебя спросить?
– О чем?
– Какого черта ты залезла на подоконник?
– Давай, не будем об этом? – изменившимся голосом попросила Яна.
– Давай...
– А теперь – направо, – уже прежняя сумасшедшая Янка тянула Ивана в стремительный круговорот непредсказуемых событий. – Вот он!
Иван увидел неоновую вывеску «Черный бархат», вырулил на стоянку, принял девушку и закрыл машину. Они прошли через охрану, предъявили все железное и звенящее и вошли в клуб.
«И чего тут особенного? – подумал Иван. – Обычный кабак, типичное, точнее, типовое веселье: бар, дискотека, танцпол, пляска, светомузыка. Видали мы и покруче!» Правда, забавно смотрелась златокудрая девушка-диджей в хрустальном стакане, подвешенном под потолком среди вращающихся во все стороны прожекторов и лазерных лучей. «Рыбка» в ультракоротком, условном платьице из черного бархата веселилась от души, беспрестанно смеялась, истязала виниловый диск, приплясывала на все лады, рискуя обвалить прозрачное донышко.
Яна тут же приветливо махнула рукой знакомым – парню и девушке, сидевшим за столиком. Они увидели ее, зазывно махнули в ответ.
– Пошли к ним! – прокричала сквозь грохот пульсирующей музыки Яна. – Это мои друзья, они приехали из Англии на каникулы. Знаешь, кто у них мама?
– Королева Великобритании? – предположил Иван.
– Круче. Депутат Госдумы!
Депутатские дети пили коктейли с утопленными фруктами, курили утонченные сигаретки, кушали конфетки.
Яна соприкоснулась щеками с девушкой, чмокнула юношу и представила Ивана. Девушку звали Кристиной, а ее младшего брата – Глебом.
– Очень приятно, – сказал всем Иван.
Они уселись на два свободных стульчика, Иван взял коктейльную карту. Ребят, видно, разбирало любопытство, что за парня подцепила Янка.
И она не стала тянуть:
– Иван – альпинист, самый настоящий. Представляете?
– Умный в гору не пойдет... – пошутил Глеб.
– Да я и не хожу в гору, – сказал без затей Иван. – Только спускаюсь, на веревочке...
– Как интересно... – не в пример брату с изящной иронией оценила Кристина.
– Как погода в Лондоне? – светским тоном поинтересовался Иван.
– Моросит. Туман. Тоска... – вальяжно отозвался Глеб.
– Учеба задрала... – Кристина закурила очередную сигаретку, потянула коктейль. – Янка, ты не представляешь: порядки в универе, ужас, просто фэйсконтроль. Хоть в Москве по-людски оттопыримся...
* * *
Тут появился быстроногий официант с маленькими жадными глазками, Иван заказал два коктейля по выбору Яны, кофе, пирожные, соки и прочее...
– Пошли на танцпол, поколбасимся! – загорелась Яна. – Сегодня у меня улетное настроение!
Вчетвером сорвались в центр дискотеки, вихрь технорока закрутил, бесчувственные электронные ритмы с каскадом пульсирующих огней будто подняли и выбросили на гребень волны, сверкающие лица, извивающиеся руки и тела, отключка сознания в энергии танца. Постепенно в центре круга осталась одна Янка, необузданный, дикий танец рвущейся из тела огненной души потряс выламывающуюся массу, которая лишь прыгала в такт музона. Но только Иван знал, что это – танец девчонки, стоявшей на краю и танцующей со смертью.
* * *
Иван первым ушел из круга: ему скучно было трястись среди молодняка. Тем более бесцельно тратить энергию после сегодняшней убойной смены. Он сел за столик, вытащил соломинку из коктейля, попробовал – не понравилось. Слишком приторно.
Сквозь скачущую толпу мелькнуло лицо Янки. Она задорно махнула ему, потом снова исчезла среди пляшущих тел. Бархатная Рыбка, кинув из стакана клич «не расслабляться», сменила музыкальную тему на более чувственный ритм, и ребята, с полуслова поняв друг друга, решили сделать перерыв. Глеб куда-то сразу пропал. А Яна и Кристина остановились у колонны и, закурив напару, стали секретничать на извечную женскую тему.
– Это что за крендель у тебя? – изогнув ножку, полюбопытствовала Кристина.
– Это Иван, – просто ответила Яна. – Он меня спас сегодня.
– От чего?
– Потом как-нибудь расскажу.
– От духовной опустошенности... – пустив колечко дыма, с иронией заметила Кристина. – Ты с ним живешь?
– Сегодня только познакомилась.
– Какой-то он у тебя неотесанный, из деревни, что ли? – Кристина просто обожала при случае подначить Янку.
– Из города, Кристинка. Он – настоящий мужик, не то, что эти жеманные педрилки, – Янка, как всегда, отбрила хлестко и метко.
– А вот у меня парень, не здесь, в Грейто-Британии, я прусь от него, Янка, просто крышак съезжает, – поделилась подруга.
– И чем же он тебя зацепил?
– Он – продвинутый... – мечтательно глядя куда-то в искрящийся потолок, видно представляя туманный Альбион, стала рассказывать Кристина. – С ним прикольно. Настоящий мэн... все знает, может рассказать о тантрическом сексе и, между прочим, и показать тоже... Грузанет по самые ушки философией дао-цзен-буддизма, может объяснить магию с точки зрения математики... и вообще...
– Он кто – инглишмен? – без особого интереса спросила Яна.
– Нет, наш, из России, живет там постоянно, – Кристина презрительно обвела взглядом танцующих и пьющих. – А тут, у вас, полный отстой! Все прутся от отечественной попсы... Шмотье из Турции... Юное мужичье... Девки обдолбанные. Так сказать, позолоченная молодежь. Тусня...
Янка посмотрела на подругу:
– Ты такая крутая стала, что с тобой страшно стоять рядом.
Кристина испуганно спросила:
– Что – я плохо выгляжу?
* * *
Пока девчонки трепались о своем, а загадочный скалолаз скучал за столиком, Глеб тоже увидел, с кем пообщаться. Его знакомый, высокий парень с подкрашенной челкой на глазах в бежевой кожаной безрукавке на голое тело, стоял у барной стойки и лениво говорил по телефону. Глеб широким шагом, отодвигая танцующих, пошел навстречу.
– Эдисон, ты ли это? – воскликнул он театрально.
Тот, кого назвали Эдисоном, мгновенно закончил телефонный разговор, с размаху обнял невысокого Глеба.
