начнем. Вдруг стигийцы настолько оборзели, что устроили логово в нем?
– Маловероятно, но выбора нет, – ответил демон. – Будьте осторожны.
– Это ты будь осторожен, черноглазый. Общение с нами делает тебя человечным.
– Отнюдь, сестра. Мне будет сложно найти вам замену в случае неудачи, – блеснул зубами Малит, срывая тяжелый замок с дверей ангара.
Войдя в ангар, сестры, как по команде, зажали носы пальцами, потому что в спертом помещении весь воздух был заменен на ядовитый смрад разложения. Даже осоловевшие жирные мухи еле летали, слепо стукаясь друг об друга и не собираясь сворачивать с пути. Оливия поморщилась и, достав из небольшого рюкзака за спиной крохотный баллончик, направила тонкую иглу себе в нос и нажала на красную кнопку сбоку, после чего кашлянула и протянула баллончик Регине, которая поступила схожим образом.
Малит, не обращая внимания на сестер, присел на четвереньки и, потянув носом, уверенно двинулся вглубь склада, огибая колонны поддонов и пустые коробки. Чуть позже стало понятно, что вызвало интерес демона. На полу, покрытом сантиметровой пылью, явно отпечатались следы чьих-то конечностей. Сестры, переглянувшись, сняли оружие с предохранителей и медленно пошли следом за Малитом, который ничего не замечал, полностью сосредоточившись на следах. Иногда он взбирался на стены, затем переходил на потолок, словно Человек-Паук, а потом спрыгивал и, пригнувшись, вновь устремлялся вперед.
Со временем даже сжатый горный воздух, инъекцию которого сделали себе сестры, перестал справляться с вонью, но Оливию и Регину это не могло остановить. В их глазах появился блеск, как у гончей, которая напала на след раненого зверя, а шаги стали практически бесшумными.
Малит остановился возле тяжелого люка в полу, который был смят и отброшен в сторону, открыв взорам демона и сестер чернеющее жерло сточной трубы. Запах стал практически невыносимым, но сестры, закусив губы, молча кивнули демону, и тот, жадно улыбнувшись, первым нырнул в темноту.
– Странно, что ты так долго не мог их найти, – икнув, произнесла Оливия, когда спрыгнула вниз и угодила по колени в нечистоты. Она задрала платье, кое-как завязала его узлом, чтобы не мешалось, и ехидно посмотрела на демона. – Они, блядь, воняют, как типичная рыгаловка в нашем районе.
– Я не могу увидеть след, пока не окажусь в достаточной близости. И вы правы, вонь чаще всего и сбивает меня со следа. Стигийцы не зря прячутся в канализации, и это вполне умно и логично.
– Не особо умно. В городе есть множество мест, где воняет еще хуже, но все-таки чище, – заметила Регина, обрезая свое платье до колена. Она пожала плечами, поймав ехидный взгляд Оливии, и пояснила: – Все равно выбрасывать.
– В самом деле, – кивнула монахиня, тоже отрезая лоскут ткани. – И чего я с узлом заморачивалась?
– Вы можете говорить потише? – буркнул Малит. – У Комеда тонкий слух, а нос Ситиса способен учуять ваши ароматы за милю даже в этом отвратительном бассейне.
– Не учуют, – перебила его Оливия. – Во-первых, ублюдки зажрались и потеряли страх. А во-вторых, они, скорее всего, сыты, а значит – рассеяны. Куда нам?
– Налево, – потянул носом демон и указал рукой в левый тоннель.
– Тогда меньше болтай и резче шевели булками, черноглазый, – велела монахиня. – Мы прикроем твой зад и не дадим ублюдкам сделать тебе больно.
– Спасибо за заботу, – скривился Малит, после чего углубился в левый тоннель.
– Чувствительный, – прокомментировала Регина.
– Как свежевыбритый лобок, – добавила Оливия. – Пошли. У моего баллончика ограниченный срок действия. Когда отпустит, мы сдохнем от вони.
Спустя десять минут тоннель вывел их к единственной лестнице, ведущей наверх. Вздохнув, сестры последовали за демоном, который провел пальцами по липкой стене, на которой вновь увидел сигил проклятых. Но все ощущения о путешествии по смрадной реке напрочь отбило, когда Оливия первой выбралась из узкого лаза и увидела логово Стигийских братьев.
Это была заброшенная станция метро, о которой наверняка не знали даже самые старые жители Города. Но ни вагоны, чьи проржавевшие остовы мрачно стояли на рельсах, ни разбитый кафель не стали причиной того, что губы монахини сложились в удивленное «О».
Станция была завалена гниющими трупами, склизкими костями и высосанными досуха пленками кишок. Где-то в вышине слабо потрескивала одинокая лампа, наполняя станцию неярким темно-желтым цветом, и грохотал далекий поезд, проносясь по новой ветке. Царство тьмы и отчаяния.
– Пусто, – резюмировал Малит, отряхивая штаны и с жалостью смотря на туфли, измаранные в нечистотах.
– Как ты догадался, дружок? – удивленно протянула Оливия. – Естественно, блядь, что тут пусто, а иначе на нас бы давно уже бросились.
– Они на охоте. Сколько сейчас времени?
– Половина пятого. В это время года темнеет рано.
– Значит, мы успеем подготовиться к их приходу, – хмыкнул демон. – Вы уверены, что ваше оружие способно остановить их?
– Обижаешь, нечистый. Это натуральные серебряные пули с частичкой святого мученика, – грубо буркнула Оливия. – Если такая попадет тебе в лоб, ты вернешься в Ад так быстро, что даже воздух испортить не успеешь.
– Радостные новости. Никто не предполагал, что мы обнаружим логово стигийцев так быстро, – задумчиво ответила Регина. Малит лишь усмехнулся в ответ. – Тебе что-то показалось смешным?
– Это ваша сила. Вы благословлены на борьбу с нами. Разве непонятно? Все, что вы делаете, подталкивает вас к цели. Почему вы позвонили тому уродливому человеку, сестра Оливия?
– Иезекиилю? Да кто ж знает. Он, конечно, тот еще урод и мракобес, но сведения всегда дает ценные и правдивые. Половина наших контрактов – его рук дело.
– Именно. Вас ведет Его рука.
– Иезекииля? – удивилась Регина и рассмеялась, увидев озадаченное лицо Оливии. – Ну, смешно же. Признай.
– Признаю. Только смеяться потом будем, – вздохнула монахиня. – У нас на двоих двадцать патронов, Малит. Расскажи поподробнее о стигийцах. Нам с ними встречаться не доводилось, а книги, чаще всего, недоговаривают или безжалостно брешут.
– Пусть ваш не смущает их детский облик. Это всего лишь маска, которая позволяет им легко манипулировать своими жертвами, – ответил демон, закуривая сигарету. Он поймал красноречивый взгляд Оливии и, чертыхнувшись, раздавил окурок каблуком. – Прошу прощения. Я слишком взволнован. Давно руки чешутся отправить их обратно.
– Так успокойся, а иначе пользы от тебя, как от козла молока, черноглазый.
– В истинном виде Комед невероятно опасен и силен, – демон пропустил остроту мимо ушей. – Он с легкостью перегрызет бетонный столб, словно это тонкий прутик. Разорвет стальной лист пополам и даже не поморщится. Ситис, наоборот, очень быстр. Экономьте пули и стреляйте лишь тогда, когда будете уверены, что попадаете. Если не уничтожить их оболочку, то я не смогу поймать их и отправить обратно в Ад.
– А младший?
– Фамес безумен и не чувствует ни боли, ни страха.
