— Как ты узнал, где искать женщину?
— Луис. Он сказал твой адрес.
— Вы пытались убить ее в Игл-Роке и в Малибу. Пытались убить на севере Залива. Кто сообщал вам, где ее найти?
— Нет-нет-нет! Я только что приехал, друг. Я здесь два дня. Про это я ничего не знаю.
Пайк вытащил из сумки авиабилеты, проверил даты рейсов.
Хорхе прилетел сюда вместе с Альтейри всего два дня назад. Клейнст провел здесь уже двенадцать дней. Луис — шестнадцать.
Пайк уложил билеты в сумку, и тут завибрировал его сотовый.
— Да?
— Я только что ушел от нее, — сообщил Коул. — Все нормально. Забросил туда еду, журналы и прочее. Купил кофеварку, чтобы ей не приходилось глотать твою бурду. У тебя все в порядке?
— В порядке.
— Ладно. Если что понадобится, позвони.
Пайк закрыл крышку телефона, взглянул на Хорхе.
— На кого работает Луис?
Неосведомленность Пайка явно удивила Хорхе:
— На Эстебана Бароне. Мы все работаем на Бароне. Вот почему ты ошибаешься, друг мой. Кто узнает Бароне, узнает страх.
— Он кто? Гангстер? Бизнесмен?
— Ты знаешь слово «картель»?
— Si.
Лицо Хорхе расплылось в грубой улыбке, похоже, он гордился своей причастностью к важному делу.
— Бароне, он имеет много солдат. А сколько имеешь ты?
Пайк достал из кармана фотографии пятерых мертвецов и одну за другой показал их Хорхе:
— Я понемногу уравниваю наши силы.
Лицо Хорхе потемнело, он пробормотал по-испански несколько слов, которых Пайк не понял.
Пайк снова подошел к окну. Толстяк удалился в контору.
— Сколько вас осталось?
Хорхе сплюнул.
Пайк ткнул большим пальцем в точку «дим мак», находящуюся между ребрами, прямо под грудной мышцей, и держал на ней палец, пока Хорхе не прорыдал:
— Семь!
Пайк убрал палец:
— Вас здесь четверо. Где ночуют трое других?
— Про это я ничего не знаю. Карлос, он привез нас сюда из аэропорта. Сначала к Луису, а Луис сказал, что мы будем жить здесь. Я их даже не видел!
В игре обозначился еще один человек.
— Кто такой Карлос?
— Гринго, с севера. Встретил нас в аэропорту. Привез сюда.
— Его фамилия?
— Я знаю только имя, Карлос. Она дал нам вещи. Телефоны, оружие.
— Ладно. Где сейчас остальные?
— Не знаю. У меня своя работа, у них своя.
Хорхе облизал губы. Он явно нервничал, поглядывал в окно. Может быть, кого-то заметил в нем? — подумал Пайк.
— Они сейчас придут, Хорхе? — Пайк вытащил пистолет.
— Нет. Нет, они не придут. Они возвращаются ночью.
За занавеской мелькнула тень, и сразу за этим прогремело три выстрела, пули разбили стекло, однако Пайк уже лежал на полу. Дверь распахнулась, в нее влетел, паля из пистолета, Луис — Пайк мгновенно открыл ответный огонь, и Луиса отбросило к стене. Он сполз на пол, оставив на стене кровавую полосу.
Некоторое время Пайк пролежал на полу, однако больше никто не появился. Он взглянул на своего пленника — голова Хорхе свисала на грудь, большая часть лба отсутствовала. Пайк подошел к двери, его злило, что он потерял контроль над ситуацией. Вероятно, Луис услышал крики Хорхе — или его насторожили задернутые занавески, — так или иначе, человек, который мог стать для Пайка лучшим источником информации, теперь мертв. Из конторы снова вышел толстый менеджер. Пайк оттащил Луиса от простреленной двери и закрыл ее.
Он уложил пистолет в кобуру, обшарил карманы Луиса — сотовый телефон, ключи, двадцать четыре доллара и оторванный от газеты клочок бумаги с записанным на полях телефоном. Хорхе он обыскал еще раньше, забрав и его сотовый. Уложив все найденное в рюкзак, Пайк вернулся к окну. Толстяк зашел в контору. Сейчас он будет звонить в полицию.
Пайк торопливо прошел в ванную комнату. Уборщица оставила на крышке унитаза два обернутых в пленку стакана. Пайк отнес их к трупам. Приложив пальцы Хорхе к стакану, он снова обернул его пленкой. А проделывая ту же процедуру с Луисом, заметил у него на запястье часы, платиновые «Патек-Филипп», уместные на этом бандите не больше, чем бриллиант на куче навоза. Пайк снял с него часы, повертел в руках. На их задней крышке имелась гравировка: «Моему любимому Джорджу».
Уложив часы и стаканы в рюкзак, Пайк протер все поверхности, к каким прикасался, и бегом устремился в ванную — снаружи уже долетал вой приближавшихся к мотелю сирен. Пайк разбил пистолетом окно ванной комнаты, вылез в него и спрыгнул в узкий проулок. Забросив рюкзак на плечо, он побежал вдоль стены выходившего в проулок здания, перешел, достигнув улицы, на шаг и, когда появилась первая патрульная машина, уже миновал контору. По обеим сторонам улицы люди прятались за автомобилями. Пайк подошел к своей машине. От бордюра он отъехал как раз в тот миг, когда появилась вторая полицейская машина.
Пайк заехал в торговый центр неподалеку от Гриффит-парка. В ушах у него по-прежнему звенело от выстрелов, плечи болели. Перестрелка еще держала его в нервном напряжении.
На месте преступления на него ничто указать не сможет — до тех пор, пока кто-нибудь не сравнит пули, чего может и не произойти, а если произойдет, то спустя несколько недель. Хорхе и Луис станут еще двумя неопознанными трупами, обнаруженными в городе Ангелов.
Пайк перезарядил пистолет, потом просмотрел то, что унес с собой из мотеля. Телефоны могли дать ему связь с Мишем.
Сначала он взялся за телефон Хорхе, вызвал на экран меню, чтобы просмотреть его звонки. Хорхе звонил всего три раза, всегда на один номер. Скорее всего, догадался Пайк, на номер Луиса — в городе все они были людьми новыми, а Луис находился здесь уже давно и мог объяснить им, подумал Пайк, как до меня добраться. Он нажал кнопку повторного вызова — и тут же зазвонил телефон Луиса.
А вот Луис звонил много. Пайк пролистал длинный список вызовов, по меньшей мере дюжина их приходилась на Эквадор. В каждой записи о вызове указывался номер его адресата, дата и время звонка. На один номер, увидел Пайк, Луис каждый день звонил по пять-шесть раз.
Он нажал кнопку повторного набора. Человек, находящийся на другом конце линии, увидит номер телефона, с которого ему звонят, и решит, что это Луис.
Мужской голос ответил после четвертого гудка:
— Вы достали сукина сына?
Голос был низкий, звучный, такой вряд ли мог принадлежать заурядному гангстеру из Денвера или Эквадора. Это был голос образованного человека — со следами акцента, который, подумал Пайк, вполне мог быть французским.
— Алекс Миш? — спросил Пайк.
— Ошиблись номером.
Ответивший на звонок человек повесил трубку. Пайк снова нажал на ту же кнопку.
— Луис?
— Луис и Хорхе мертвы.
В голосе появилась опасливая интонация:
— Кто вы?
— Сукин сын.
Мужчина немного помолчал, затем спросил:
— Что вам нужно?
— Мне нужен ты.
И Пайк выключил телефон.
Когда Пайк позвонил ему, Джон Чен перепугался до колик. Пайк даже ответа его ждать не стал, просто пророкотал: «Встретимся через час снаружи».
Час спустя Чен вышел в вестибюль и через стеклянную дверь оглядел парковку. Он был уверен: Пайк свалит на него вину за пропажу пистолетов и на глазах у всех измолотит до смерти. Сквозь стекло он хорошо видел свой «тангмобиль», однако ни Пайка, ни его автомобиля обнаружить не смог.
Чен не понимал, как ему поступить. Может, Пайк уже приезжал, а теперь уехал. Может, и не приезжал еще, и тогда ему удастся смыться! И Чен бегом понесся к своему «тангмобилю», нажал на отпирающую замок кнопку, дверца прекрасной, сделанной в Германии машины отворилась, но тут…
…за спиной у него раздался голос Пайка:
— Джон.
— А-а-а! — Чен прыгнул в сторону, однако Пайк поймал его и дверцу придержал, чтобы она не закрылась.
— Садись в машину.
В руке Пайк держал черный рюкзак. Чен нисколько не сомневался — в рюкзаке лежит пистолет. Он вцепился в дверцу, как кошка в софу, и с мольбой в голосе попросил:
— Пожалуйста, не убивай меня, пожалуйста.
Пайк ткнул пальцем в салон машины:
— Не валяй дурака. Садись.
Втолкнув Чена в машину, Пайк обогнул ее и уселся на пассажирское сиденье.
Чен никак не мог оторвать взгляд от черного рюкзака.
— Это все федералы, они забрали пистолеты. Я бы проверил их, Богом клянусь. Я не хотел иметь дело с…
Договорить Чен не успел, ладонь Пайка прихлопнула ему рот.
— Ты же мой друг, Джон. Тебе нечего бояться. Я могу продолжать?
Чен кивнул. Друг?
И Пайк продолжил. Открыл рюкзак, подержал его перед Ченом.
Чен опасливо заглянул внутрь:
— Что это?
— Пистолеты, о которых федералам ничего не известно, и два комплекта отпечатков пальцев.
Чен различил два стеклянных стаканчика в пластиковых пакетах и два пистолета, судя по всему, 9-миллиметровых, обшарпанных донельзя. По виду их он мгновенно понял, что пистолеты эти «уличные» — когда-то они были украдены, а затем переходили от одного подонка к другому.
