Ознакомительная версия.
— Ну-ну, — хмыкнул Зуев. — Ты, смотрю, неплохой образ себе придумал. А можно вопрос? В каком направлении копать-то собрался? Ну, какими они будут, твои следственные действия? Ты уж поделись профессиональным секретом со мной, с дилетантом.
— Не знаю, — огрызнулся я. — Пофигу. Поеду сейчас к той девятиэтажке. Иванец там по-любому должен нарисоваться. Дома может не появляться, на работе может не появляться. А там — должен. Следил же он за кем-то. И не выследил. Потому что я помешал.
— Думаешь, объявится? — снова хмыкнул Зуев.
— Обязательно должен, — уверенно подтвердил я. — Настоящие пацаны — они завсегда все до конца доводят. И слежку тоже. А Ваня себя за настоящего пацана считает. Он даже башку до сих пор налысо бреет.
— Можно, я тебя разочарую? — во взгляде Зуева явственно проступила жалость ко мне, умственно неполноценному. — Иванец вчера ни за кем не следил. В этой свечке, в девятиэтажке, проживает его бывший подельник, тот самый Коба, на которого ты мне хотел стрелки перевести. Вчера, полагаю, они хотели встретиться и о чем-то поговорить. Им ведь действительно есть, о чем поговорить, согласен? А ты им помешал. Ларчик-то как всегда просто открывается, не так ли, уважаемый? А мы проверили — Коба вчера целый день был дома, никуда не выходил. Наверное, тебя застеснялся. Нельзя быть таким назойливым, Мешковский.
— Ну да, — я не стал напоминать ему, что этот самый Коба, пребывая в статусе з/к, пообещал поставить Ваню на перо, как только выйдет на волю А значит, встреча двух друзей, на которую намекал товарищ Зуев — это только плод его больной фантазии. Может быть, встреча и планировалась, но далеко не дружеская. — Так я пойду?
— Иди, — кивнул он. — И подумай над моими словами.
Конечно, как же. Размечтался. У меня было, над чем подумать и помимо его слов. Которые, между нами, вовсе были полной чушью и касались меня только в том смысле, что отныне придется чаще оборачиваться — не подкрадывается ли с тылу Зуев с ордером и наручниками. Но для этого ему нужно было еще прокурора склонить на свою сторону, а прокурор без достоверных фактов склоняться, видимо, не хотел — иначе давно бы уже склонился. Я же этими фактами Зуева баловать не мог за отсутствием оных. А создавать специально для его услады не собирался. Он мне не жена любимая, чтобы я ему таким извращенным способом наслаждение доставлял. Так что пусть сам землю копытит. Только это мартышкин труд — все равно ничего не найдет, раз фактов в природе не существует.
Что до меня, то я таки наврал Зуеву — появиться рядом с домом Кобы мне сегодня уже однозначно не светило. Хотя бы потому, что именно сегодня Иванец наказал появиться в конторе, чтобы получить расчет за целых три дня, что я успел отработать на его долбанный «Технопарк». Между прочим, не самый бесполезный, на мой взгляд, визит намечался — там была Танюшка, которая, я надеялся, поделится со мной последними новостями. Глядишь, среди них что полезное попадется.
Видок у секретарши был, как бы это помягче выразиться, взмыленный — прическа взлохмачена, волосы торчали в разные стороны. Рукава белоснежной блузки она по-боевому закатала до локтя, так что без дополнительных вопросов становилось понятно — человек погряз в работе и на остальной мир ему плевать. Бумаги, толстым слоем покрывшие ее стол, только подтверждали это.
Когда я вошел в приемную, она разговаривала по телефону. Вернее, что-то раздраженно кому-то втолковывала. Что-то на тему: «Сейчас директора нету, когда будет — неизвестно, а поскольку такие вопросы решает только он, то не соблаговолите ли вы оставить меня в покое и пойти лесом туда, куда культурных людей обычно не посылают?».
Я, было дело, даже заслушался. Не сказать, чтобы прежде мне не доводилось наслаждаться такими речевыми выкрутасами, но от очень милой и деликатной с виду девушки я точно ничего подобного услышать не ожидал. Забавно, но даже фраза «Да пошел ты на хрен!», которой она завершила переговоры, в ее устах прозвучала очень сексуально.
С треском бросив трубку на телефонный аппарат, Танюшка обернулась ко мне, имея взгляд лошади, только что неожиданно для самой себя выигравшей Лондонское дерби. Сходство было настолько поразительным, что я невольно усомнился — а узнала ли она меня?
— Привет, старушка, — я попытался провентилировать вопрос идентификации собственной персоны как можно осторожнее. — Неважно выглядишь. Это ты кому сейчас секс по телефону устроила?
Она ответила не сразу. Ну — явно не в себе девушка. С минуту фокусировала на мне взгляд, сообразив же, кто перед ней, выдохнула:
— А, Миша! Привет. Да заколебали уже клиентосы. Шефа нет, приходится самой с ними разговаривать. По таким вопросам, которые он всегда лично решал. Я же не могу им пообещать, что мы скинем тридцать процентов, если они заплатят в черную, а еще организуют охоту, баньку и девочек, правда? Мне еще девочек не хватало… Почему люди такие тупорылые? И, главное, как с цепи сорвались — звонят и звонят, идут и идут. Как будто ждали, пока Иванца не будет. Прямо закон подлости какой-то.
— А ты как хотела? — усмехнулся я. — Сейчас время такое — человек человеку волк, упырь и вражина.
— Это я уже заметила, — согласилась она и, вынув факсимильную печать, с остервенением проштамповала два листочка на столе. — А ты чего пришел?
— Тебе посочувствовать. А заодно расчет получить. Иванец в понедельник грозился меня сильно деньгами напугать. Так что я готов бояться.
— Это не ко мне, — Танюшка еще пару раз щелкнула печатью. — Это в бухгалтерию.
— Да я как бы в курсе. Только у нас и с тобой тоже нерешенный вопрос имеется.
— Какой вопрос? — она снова подняла взгляд.
— А по поводу похода в кабак. Ты, кажется, не против была.
— Извини, я сегодня не могу, — твердо сказала она. И, видимо, чтобы у меня даже мысли не возникло пытаться уговорить ее, с головой погрузилась в штампование бумажек.
Я пожал плечами и пошел в бухгалтерию. Последняя фраза белокурой офис-менеджера не вполне соответствовала моим ожиданиям. Причем, по всем направлениям. Мало того, что я рисковал остаться без последних новостей, так еще и моя искренняя, открытая симпатия к девушке останется неудовлетворенной половым образом. Непорядок.
Впрочем, я утешил себя старой народной мудростью: если девушка говорит «нет», значит, «может быть». В переводе на общедоступный и математически точный мужской язык. А потому забрал в кассе свои три с небольшим тысячи, скрупулезно пересчитал их, шевеля губами — маленькая месть за волчьи взгляды, которыми встретили меня кассирша и прочие бухгалтера. Они, конечно, не виноваты, это им Иванец мозги засрал, но нельзя же вот так сразу, безоговорочно верить в виновность человека, да еще такого чистого, не засиженного мухами, как я? Какой-то Декарт, помнится, в свое время сказал, что все нужно подвергать сомнению. Слова мудаков вроде Иванца — вдвойне. А они не подвергли. За что и поплатились. И, от души надоев им своей физиономией, я снова пошел в приемную — превращать категоричное Танюшкино «нет» в более многообещающее «может быть».
К моему второму приходу белокурая офис-менеджер подкатала рукава еще выше и продолжала со скоростью Анки-пулеметчицы штамповать на документах оттиск иванцовской подписи. Ее успехи на этом нелегком поприще впечатляли — стол был уже наполовину очищен от бумаг. Проштампованные аккуратной кучкой лежали с краю. Правда, при этом секретарша высунула на сторону язык — видимо, чтобы лучше сосредоточиться, — но тоже вполне сексуально. Понятно, что ей и раньше приходилось заниматься чем-то подобным, но такого количества документов я что-то не припомню. Сказывалось то, что в отсутствие Иванца изрядную часть рабочего времени ей приходилось тратить на телефонные переговоры.
Решив, что, коль директора нет, мне, как в недавнем прошлом работнику данной фирмы стесняться нечего, я достал из шкафчика чашку и принялся сооружать себе кофе.
Танюшка бросила шлепать подписи и следила за мной с несколько даже недовольным видом. Я ободряюще улыбнулся ей:
— Ты работай, работай. Я тебе мешать не буду.
— Миша, чего ты хочешь? — напрямую спросила она, решительно сдув со лба белокурую прядь.
— Тебя хочу. В кабак хочу, — я налил в чашку кипятку и сел перед ее столом. — Я расчет получил. Три двести. На новую машину не хватит, на Канары прокатиться — тоже не хватит. А в кабаке посидеть — в самый раз.
— Я ведь тебе говорила, что у меня мужчина есть, — она явно пыталась увильнуть от положительного ответа. Ха-ха. Не на того напала.
— А еще ты говорила, что не против со мной в кабак сходить.
— А что я своему скажу?
— Ничего не говори. Позвони ему сейчас и поругайся с ним. Он же все равно женатик, так что повод найдется. Поругаешься — и все твои проблемы сами собой решатся.
Ознакомительная версия.
