Ознакомительная версия.
— Ты интриган, — с интересом констатировала она.
— Еще какой! — усмехнулся я. — Это я Монику на Билла натравил. Правда, весело получилось?
— Весело, — она подгребла к себе остатки документов и снова принялась за штамповку. Пометив с десяток бумажек, взглянула на меня и проворчала, причем уже совсем беззлобно: — Я тебе ближе к вечеру позвоню. Сейчас с бумагами разберусь и придумаю, что Илье соврать. А потом тебе перезвоню. Хорошо?
— Какой разговор! Я ведь тебе именно на это и намекал.
Я погрузился в чашку с кофе, а она — в работу. Так и щелкала печатью до моего ухода. И посмотрела на меня, лишь когда я уже подошел к двери. Я показал ей язык и подмигнул. Танюшка тихо захихикала и снова уткнулась в бумаги, пробормотав себе под нос:
— Как ребенок, честное слово!
И я покинул приемную, весьма довольный собой. Ее первоначальное категоричное «нет» было робко преобразовано мной сперва в неуверенное «да», которое, я в том не сомневался, к вечеру отвердеет и обретет необходимую степень уверенности. Раз уж мне удалось миновать стадию неопределенного «может быть», то почему бы и нет, черт побери?!
И предчувствие не подвело. Танюшка позвонила ровно в пять вечера и довольно засопела в трубку:
— Уф! — сообщила она мне. — Я всех победила! Целый час могу балду пинать, ничего не делать!
— Уважаю, — похвалил я. — Ты только сильно ее не пинай, а то хозяин балды инвалидом останется. А как на счет задания партии и правительства? Выполнила?
— Это ты о чем?
— Основание для похода в кабак создала?
— Хи-хи, — сказала она. — «Партии и правительства»… А куда пойдем?
— Не знаю. Где можно на три двести нормально посидеть?
— В «Таверне», — Танюшка среагировала мгновенно. Гадом буду — заранее придумала и ждала моего вопроса. Дождалась. Умная и предусмотрительная девушка, хоть и блондинка.
— А три двести для «Таверны» не маловато? — усомнился я. Статус кабака к указанному заведению никак не подходил. В бытность свою таксистом, я возил оттуда и туда сплошь местных олигархов.
— Хватит, — заверила меня Танюшка. — Это же не ресторан, а кафешка, там цены приемлемые. Мы с девчонками постоянно туда ходим.
Ну да, знаю я, как девчонки по кабакам ходят. Первые пятнадцать минут гуляют за свой счет, остальные четыре часа веселья оплачивают новоявленные кавалеры. У таких, даже если захочешь, реальную стоимость «посидеть вечерок» фиг узнаешь. Впрочем, хотя бы примерно она должна была ориентироваться, правда? Как постоянная посетительница. (Кстати, интересно, как на эти походы реагировал ее любимый женатик? Неужели сквозь пальцы смотрел? Впрочем, его дело). И, вздохнув, я согласился:
— Ну, смотри. Ежели денег не хватит, будем твоей бижутерией расплачиваться.
— У меня не бижутерия! — она попыталась обидеться, но тут же передумала: — Во сколько ты туда подъедешь?
— Куда? — удивился я.
— В «Таверну»!
— А тебя с работы не надо забирать?
— Так ты на машине?
— Это плохо?
— Это здорово! — она, натурально, была в восторге. Как мало человеку для счастья нужно. — Я все время думала — ко скольки я туда подъехать успею. Мне же еще домой заехать надо, переодеться.
Я с невольным осуждением хмыкнул. Какой-то странный у секретарши женатик, если одно упоминание о машине доводит ее до экстаза. Совсем, что ли, не балует? Какого рожна тогда цепляться за него обеими руками? Только для того, чтобы было, кем прикрываться, когда клеятся типы вроде меня? Ну, так от моих приставаний она за этот щит недолго пряталась. Наверное, я действительно неотразим. Спасибо вам, мама с папой, хотя бы за это, раз уж в кабак за свои кровные идти придется. Ну, да за девятнадцать лет самостоятельной жизни я уже привык. К тому же мама с папой при слове «кабак» всегда краснели синей краской, потому как большевики старой закалки, и, даже поддерживай я с ними отношения, денег на подобные мероприятия все равно не увидал бы.
Но трех тысяч, как ни странно, действительно хватило. Очень демократичной забегаловкой оказалась эта «Таверна». И вообще вечер удался. Танюшка переоделась в какой-то немыслимый вечерний наряд, плотно облегавший тело, отчего создавалось устойчивое впечатление, что, раздевшись, ничего нового она мне предъявить уже не сможет, и я, не особо маскируясь, натер об ее наряд мозоли на глазах.
Девушке такое нескромное внимание льстило. Мы станцевали с пяток медленных танцев, скушали бутылочку коньяка и бутылочку красного вина, после чего заказали такси и поехали ко мне домой. Свою машину я бросил на парковке у «Таверны». На удивленный вопрос спутницы беспечно махнул рукой. Что с ней за ночь случится? Максимум — дверцы вскроют. Ну, так у меня в салоне ничего ценного нет. Резину снимать не станут, потому что лысая — я зимнюю еще не ставил. Угонять тем более смысла нет — кому охота за престарелую развалюху срок мотать? Танюшка спорить не стала. Во-первых, она была пьяна и ей побыстрей хотелось секса, а во-вторых, машина была не ее.
Что между нами происходило по приезде домой, я помню не особенно хорошо, но, судя по состоянию постельного белья и разбросанным по всей спальне шмоткам, включая то самое неземной красоты платье, свисавшее с люстры, все было на высшем уровне.
Это я так решил для себя, когда утром продрал глаза. На часах было без чего-то семь, за окном еще не совсем рассвело. В черепной коробке слегка гудело, но не болело. А на моем плече мирно посапывала белокурая головка.
Я слегка шевельнул плечом. Четверг — день рабочий, и нахлобучку за прогулы еще никто не отменял. Танюшка, конечно, не последний человек в конторе, и бумажки Иванцовским факсимиле штампует лихо, но и над ней найдется, кому поиздеваться. Та же главбухша, по совместительству исполнявшая обязанности коммерческого директора. Она женщина строгая — ее даже за жопу никто, кроме Иванца, ущипнуть не смел.
Здоровый, крепкий сон, как оказалось, тоже никто отменить не удосужился. Мне пришлось дернуть плечом еще с десяток раз, и с каждым разом все сильнее и сильнее, но к желаемому результату это не привело. Единственное, чего я добился — Танюшка недовольно и вхолостую зачмокала губами и повернулась на другой бок. Пришлось прибегнуть к более радикальным методам побудки.
Что именно могло прийти мне в голову в районе семи утра, когда рядом находилось — после месячного перерыва, между прочим — обнаженное женское тело, объяснять, думаю, не стоит.
Подействовало. Через полчаса белокурое создание вполне пришло в себя. Лежало на спине и широко раскрытыми счастливыми глазами пялилось на свое свисающее с люстры платье. Потом томным голосом подвело итог нашему совместному времяпровождению:
— Хорошо! А что вчера было? Почему платье на люстре?
Я рассказал то, что помнил. Танюшка смущенно посмеялась. Я подумал было спросить, как она будет объясняться со своим любовником, но не стал этого делать. В своих запутанных отношениях пусть сами разбираются. Да и не спрашивают об этом настоящие джентльмены у настоящих, прости, господи, леди. Как говорится, ночь любви — это еще не повод для близкого знакомства. Хотя, честно, я бы не отказался от продолжения — люблю блондинок. А если они еще и умные, то вдвойне. Тем более, что у меня отсутствие жены, машина и морда Джорджа Клуни. То есть, все то, чего лишен ее женатик. Хотя, может, у него тоже морда Клуни? Я ведь ни женатика, ни этого самого Джорджа в глаза не видел. Но, однако, какой щедрый хлопец — этот самый Джордж Клуни! Надо будет ему под Новый год хотя бы рублей пятьдесят выслать. Пусть себя пивком побалует, что ли…
Но кое-что уточнить все-таки не мешало. И я спросил:
— Ты ко скольки в контору поедешь?
— А сколько времени? — лениво поинтересовалась она. Совсем девушка от утреннего секса сомлела. Может, зря я его придумал? С другой стороны — и не я его вовсе придумывал. И уж тем более не зря.
— Половина восьмого.
— А-а. Мне к девяти. Полчаса еще поваляться можно.
— На работу в этом пойдешь? — я ткнул пальцем в вечернее платье.
Татьяна на секунду окаменела, потом быстро сорвалась с кровати:
— Черт, Мишка! Мне же еще домой заехать надо, переодеться! Чего ты ржешь, кобель? Тебе лишь бы трахаться! Сразу напомнить не мог?
А я, собственно, не ржал. Так — хохотнул слегка. Потом тоже выбрался из-под одеяла и принялся одеваться. Девушку нужно было выручать.
Даже не попив кофе, мы вызвали такси, и я повез нас к «Таверне». Мою машину, как я и предполагал, никто угонять не стал. Колеса снимать тоже побрезговали. Пересадив стенающую секретаршу в «Короллу», я доставил девушку сперва домой, где она переоделась в более привычные для коллег белую блузку и темную юбку, а после — в контору. Она пыталась возражать, отказывалась от моих услуг, но я в два счета переубедил ее. Мои доводы были непробиваемы, непотопляемы и вообще хоть куда. А заключались они в констатации очевидного факта — человек, десять лет отработавший таксистом, шутя может справиться с любыми пробками. Ну, или хотя бы попытается сделать это. Потому что знает все козьи тропы, по которым проблемные участки объезжаются на раз-два.
Ознакомительная версия.
