— Вы чем-то встревожены? — осторожно спросил я.
— Да! — нехотя сознался Борис Иванович. — Меня беспокоит бывший подполковник Сливко. Он исключительно умен, хитер, коварен, мстителен… и непредсказуем. Вообще, на редкость опасный тип! Кроме того, в отличие от Пенькова, продавшегося за деньги, он — убежденный, идейный враг! Вы, Дмитрий Олегович, надеюсь, не забыли Структуру?[27]
— Такое не забывается, — вспомнив гибель Андрея Самохина, пыточную камеру и собственную клиническую смерть, нахмурился я.
— По официальной версии их уничтожили поголовно. — Генерал кисло поморщился. — Но она (версия) не совсем правдива. Подполковник Сливко пропал без вести при захвате чистильщиками[28] резиденции генерала Кувалдина. Считалось, что Сливко сгорел заживо (на завершающей стадии чистильщики применили напалм), но, как видите, он жив-здоров!
— Восставший из ада! — фыркнул я.
— Возможно, в вашей шутке есть доля истины, — серьезно посмотрел на меня Нелюбин. — Но так или иначе (хоть осиновым колом!) мы наконец покончили с этой нечистью!… А теперь к делу. Ни вам, Дмитрий, ни вам, Петр, домой возвращаться нельзя… Не волнуйтесь, — жестом остановил он начавшего гневно пыхтеть Логачева, — вашу семью мы час назад переправили в надежное убежище.
— Тогда другой разговор, — моментально успокоился Васильич.
— А почему домой зайти воспрещается? — встрял я.
— Потому что там, — генерал покосился на часы, — уже сорок минут сидят в засаде группы ликвидаторов.
— ??!!
— Я упоминал о мстительности Сливко. А также о прочих его незаурядных качествах. — Борис Иванович вновь отхлебнул нарзана. — И есть большая вероятность того, что он не станет ждать у моря погоды, а сам заявится «в гости» к кому-то из вас двоих… Согласитесь, для мести у него есть достаточно весомый повод. Ведь ваша доблестная парочка раскрыла его группу, вывела из строя половину личного состава (двоих убила, одного захватила в плен), вышла на иностранного куратора и… полностью сорвала амбициозные планы бывшего подполковника! Отныне Западу он не нужен!
— Поясните, пожалуйста, — попросил я.
— Все просто! Команда, повторяю, раскрыта. Ее цели и задачи больше не секрет! Половина личного состава выбыла. Оставшиеся поименно известны ФСБ. Стало быть, работать с ними наши заклятые «друзья» не будут ни при каких обстоятельствах! Они же («друзья» в смысле) до сих пор рядятся в овечью шкуру. Не знаю, ЧТО Запад изобретет взамен, но от Сливко со товарищи стопроцентно открестится! А Роджерса… Гм! Возможно, объявят международным террористом, действовавшим по заданию Усамы Бен Ладана. С них станется! Виной же всему — полковник Корсаков и Логачев.
— Ерохин тоже участвовал, — проворчал Васильич.
— Да, но на подхвате (так уж получилось), и им Сливко займется в последнюю очередь, до которой, надеюсь, не доживет, — парировал Борис Иванович. — Но и Ерохину я запретил появляться в городе. Пускай охраняет свидетельницу Ромашкину в уютном дачном домике. Тем паче что у Виталия Федоровича внезапно открылись старые раны…
— Но откуда Сливко узнал о нашей с Корсаковым роли?! — подивился Логачев. — И откуда ему известны такие подробности?!
— А я разве не сказал? — наморщил лоб Нелюбин. — Да… действительно, как-то… Короче, он непревзойденный специалист по слежке. Два часа назад мне доложили — в особнячке Чухонцева и в его окрестностях обнаружены тщательно замаскированные микрокамеры-ретрансляторы. (Видимо, заранее поставили, дабы запечатлеть ликвидацию тайного агента ФСБ.) А уж в жилище обезьяны-Жореса и возле него они, уверен, повсюду натыканы! Наш дарвинист, как связующее звено, само собой находился под особым наблюдением. Отыскать их (ретрансляторы) — просто вопрос времени.
— Куда же нам ехать? — поинтересовался я.
— К вашим четвероногим бойцам, — слабо улыбнулся генерал. — По сведениям обслуживающего персонала, они страшно скучают по хозяину! Вот и порадуйте бедных псин…
На восьмидесятом километре от Кольцевой машина свернула с шоссе и понеслась по узкому проселку, пролегающему сквозь густой лиственный лес. В ветвях деревьев звонко перекликались непуганые птицы. Через опущенное стекло в салон «БМВ» врывался чистый лесной воздух, из-за высокой скорости казавшийся прохладным.
— Далеко еще? — спросил сидящий за рулем Васильич.
— Километра три-три с половиной, — зевнул я, почти всю дорогу продремавший на заднем сиденье.
— Приводи себя в норму. Умойся хотя бы ладонью, — посоветовал Логачев. — Подчиненные должны видеть командира бодрым и энергичным!
— Им без разницы, — вяло отозвался я. — И так сойдет.
— А правда, что команды они понимают только по-чеченски? — не отставал полковник.
— Правда, скоро сам убедишься…
Для тех, кто не читал роман «Отсроченная смерть», вкратце поясню: речь шла об упомянутых Нелюбиным «бедных псинах», которые представляли собой стаю из пяти злющих, хорошо натасканных немецких овчарок. Вожаком у них был громадный серый кобель по кличке «Волк». Раньше стая принадлежала отмороженному чеченскому террористу Ахмату Исрапилову. В конце 2006 года, вскоре после моего назначения начальником отдела, я подготовил и возглавил операцию по захвату банды Исрапилова, намеревавшейся устроить невиданный доселе теракт в метро.
Ахмат Исрапилов обосновался в роскошном трехэтажном особняке, окруженном с трех сторон лесопосадками. С четвертой — раскинулся обширный пустырь (в то время больше напоминавший болото), и за ним — угрюмая, погрязшая в нищете деревня с разрушенной церковью, бережно сохранившая советское название «Наследие Ильича». К дому вела единственная дорога (через лесопосадки). В день завершающего инструктажа перед терактом мы устроили возле нее засаду. Там же в лесу я усадил на деревья двух ребят со снайперскими винтовками, приказав им (по моему сигналу) ликвидировать непривязанных, бродящих по двору собак. Ближе к вечеру члены группы стали пешочком, по одному подтягиваться на инструктаж к шефу. (Сам Ахмат не покидал усадьбу уже много дней подряд, чутко присматривая за двумя живыми бомбами — шестнадцатилетними мальчишкой и девчонкой, плотно посаженными на иглу.) Итак, стали они подтягиваться и один за другим (в общем количестве пяти штук) угодили в объятия моих ребят.
Дальше, по сценарию, надлежало уничтожить овчарок, аккуратно проникнуть в усадьбу и постараться взять живым господина Исрапилова. А на случай осечки (если он заранее почует неладное и попытается отстреливаться из окон) «ослепить» его прожектором. Однако в последний момент я пожалел безвинных четвероногих, отменил прежний приказ, велел осветить прожектором двор, в одиночку зашел туда и, используя привитые Логачевым навыки, переподчинил стаю себе. Пораженный увиденным, Ахмат едва не грохнулся в обморок, безропотно сдался в плен и вскоре помер в нелюбинских застенках.
А стая с тех пор признавала хозяином меня, и только меня! Псы соглашались терпеть присутствие тех людей, на кого я указывал, но не более того. Зато каждый мой визит воспринимали как явление эдакого собачьего божества!..
Спустя некоторое время овчарки под моим руководством приняли участие в разгроме логова супермастера ушу Лонг Шина (настоящее имя Кин-Канг). Под видом оздоровительной гимнастики он готовил там безжалостных убийц для текущих нужд «либерально-демократической оппозиции» и, главное, для участия означенных убийц в массовых беспорядках, запланированных западными хозяевами «оппозиции» на начало 2008 года… С подручными зловещего китайца ваш покорный слуга сумел разобраться самостоятельно (после чего надолго угодил в секретную больницу генерала Нелюбина). А Лонг Шина по моей команде стая разорвала на куски в прямом смысле слова.
После описанных событий собак по моей инициативе разместили в комфортабельном, крытом вольере в одном из загородных поместий ФСБ. (Раньше они содержались в стальной клетке, в секторе Д-5, третьего подземного уровня, в так называемом нелюбинском «офисе».)Вот туда-то (в поместье) мы и направлялись с Логачевым в настоящий момент…
Вскоре за поворотом показался высокий забор с железными воротами и с камерами наблюдения над ними. Едва мы подъехали, створки автоматически раздвинулись. Васильич, сбавив скорость, вкатил вовнутрь и затормозил у белой, проведенной по асфальту полосы. Усадьба выглядела мирно, уютно и несколько легкомысленно: изящный двухэтажный коттедж с мансардой, многочисленные клумбы с анютиными глазками, декоративные елочки, небольшой фонтан и несколько резных беседок, увитых плющом. (Вольер находился на заднем дворе, и отсюда его не было видно.)
— Вы под прицелом трех пулеметов, — вдруг прозвучал грубый голос из репродуктора. — Оставайтесь на местах. Руки держите на виду.
