– Ну что, Роман Евгеньевич, снимем номерок на ночь? – подмигнул Крохин, когда они подошли к вертящимся дверям.
– Главное, не остаться здесь навсегда, – отозвался Роман.
– Многие об этом только и мечтают, – засмеялся Крохин, входя в двери.
Сразу на входе гостей встречали полуобнаженные девицы. То есть обнажены они были полностью, и лишь узкие полоски ткани прикрывали кое-как внизу да блестящие кружочки были налеплены на выставленные, как знамена, груди. Девушки были отборные, их розовые тугие тела и сияющие улыбки действовали на входящих, точно удар тока, и Роман, как ни напряжен был, почувствовал при виде этакой красоты, что сердце его забилось быстрее, а низ живота налился пульсирующей тяжестью.
– Вижу, тебе здесь нравится, – шепнул ему Крохин.
К ним бросился один из распорядителей, тощий немолодой субъект в кожаных доспехах. Локти его были жеманно приподняты, подведенные глаза излучали умиление и возвышенную радость.
– Добрый вечер, дорогие друзья, – залебезил с улыбкой сей служитель Венеры. – Рады вас приветствовать в нашем достойном заведении.
– Привет, Карл, привет, – с усмешкой отозвался Крохин. – Давненько я у вас не бывал.
– Да, да, я вижу знакомое лицо, – подпрыгнул, словно пудель, получивший подачку, Карл. – Приятно, что не забываете нас.
– Ну что вы, как можно.
– Чего господа желают? – осведомился Карл.
– Все того же.
– Простите, если я немного запамятовал о ваших предпочтениях. Но если вы соблаговолите намекнуть…
– Соблаговолим, – подмигнул ему Крохин. – Самых лучших девочек, какие только есть. Из свежих. По две штуки на каждого.
– О! – закатил глаза Карл. – У нас буквально вчера было новое поступление. Девушки из Украины и Молдавии. Такие роскошные тела…
– А поюжнее никого нет? – перебил его Крохин.
– Ну, конечно, – прищурился Карл, слегка при этом хлопнув себя по лбу. – Я вспомнил. Вы любите экзотику. Что-то в восточном стиле. Так?
– Так, так, милейший Карл.
– Тогда, если вы, конечно, желаете, имеются чудные таитянки. Красавицы, каких поискать. И такие свежие. Как утренние розы. Вы не пожалеете.
– Давайте, – кивнул Крохин.
– На какое время господа возьмут девочек? На час, на два?
– Думаю, – покосившись на Романа, сказал Крохин, – мы останемся до утра.
– Как пожелаете, господа. Вы будете довольны, уверяю вас! – прижал руки к цыплячьей груди Карл.
– Ну что ж, посмотрим.
Карл слегка потупился, как человек, совершающий неприятное, но необходимое действие.
– Прежде всего, господа, я должен удостовериться в вашей платежеспособности. Извините, я вам лично вполне доверяю. Но таковы правила.
– Понимаем, – кивнул Крохин, вытаскивая карточку. – Безналичными принимаете?
– Разумеется, – улыбнулся Карл, принимая карточку.
– Тогда возьмите плату вперед.
– О, прекрасно!
Карл вставил карточку, снял деньги и тут же вернул ее владельцу.
– Все в порядке, господа. Одну минуточку.
Он поднял телефон, сделал краткое распоряжение и махнул рукой в сторону лестницы.
– Второй этаж, господа. Прошу.
Девицы из фойе поощрительно улыбались, их поднятые пальчики трепетали, как стрекозьи крылышки. Роман, махнувший рукой на предосторожности, был бы не прочь подхватить какую-нибудь из них, но Крохин уже тащил его наверх.
– Прошу вас, господа, прошу, – приговаривал Карл, увлекая их за собой по коридору второго этажа.
Тут было на что посмотреть. Играющие огнями потолки, размалеванные чудовищными фигурами стены, почти голые красотки на высоких стульях, просто-таки липнущие глазами к проходящим мимо гостям. Несмотря на то что Карл вел гостей, так сказать, целенаправленно, они что-то шептали им тихими хрипловатыми голосами, точно сирены, заманивающие путников в свои владения. Томная музыка, звучащая на этаже, не заглушала их голоса, а скорее придавала им ауру интимности и страсти. Из раскрытых комнат несло сладковатым запахом духов, свежестираным бельем и спермой.
Там и сям по коридору медленно бродили посетители, группами и поодиночке, выбирая девушку, как выбирают автомобиль в салоне. Порой они заговаривали с какой-нибудь из них, после чего либо исчезали в номере, либо шли дальше. На лицах лежал отпечаток жадной нетерпеливости, точно завтра наступал конец света и всем хотелось как можно полнее утолить последнее и главное желание.
– А выше у вас что? – спросил Роман, никогда не упускающий возможность получить побольше информации относительно того места, где ему довелось побывать.
– На третьем этаже, – охотно заговорил Карл, – кабинки для вуайеристов. Четвертый этаж целиком отведен для геев. На пятом – кабинки для любителей страпона, группового секса, садо мазо и прочих нетривиальных развлечений. Вообще, там у нас есть все…
– Чем выше к небу, тем грешнее? – вставил Виктор.
– Грех здесь ни при чем, – неожиданно сухо заметил Карл. – Каждый предается любви так, как ему позволяет его натура. А мы не имеем права каким-либо образом комментировать предпочтения наших клиентов.
Он остановился у дверей в самом конце коридора.
– Это здесь, – сказал он, округляя глаза.
По тому, как он себя вел, можно было подумать, что они попадут по меньшей мере в гарем арабского шейха. Самое удивительное, что на поверку примерно так оно и оказалось. Антураж, во всяком случае, был подходящий.
Большое помещение было сплошь завешано коврами и устелено циновками, что одновременно напоминало Ближний и Дальний Восток. Огромные низкие постели, почти сливающиеся с полом, были разделены пологами из ярких прозрачных материй. Шелковые простыни, цилиндрические подушки, немыслимо яркие цвета. И все это густо приправлено запахом индийских благовоний.
– Надеюсь, господа, вам понравится, – сказал Карл, уходя и плотно закрывая за собой двери.
– Мне уже нравится, – раздувая ноздри, пробормотал Крохин.
Навстречу им, поднявшись с постелей, вышли четыре смуглые девушки. Одеты они были так, что одежда скорее подчеркивала, нежели скрывала их наготу. Гибкие точеные тела были точно созданы для любовных утех, и Роман, испытывавший минуту назад сомнения в разумности своих действий, мгновенно забыл о них, стоило ладони одной из девушек коснуться его плеча.
Послышались нежные голоса, точно защебетали птицы. Ухо различало приветствия на английском языке, хотя здесь было не важно, на каком языке тебя приветствуют. Глаза девушек сияли такой радостью, пухлые губы улыбались так обольстительно, что бедный путник буквально падал, сраженный, к их ногам.
– Ну что, капитан, повеселимся? – подмигнул Крохин, с которого девушки уже снимали одежду, тараторя что-то и кокетливо смеясь.
– Почему нет, – отозвался Роман, чувствуя, что чьи-то пальцы ловко расстегивают ему ремень и ширинку.
– Смотри-ка, Карл не обманул, – оглядывая своих и Романовых девушек, сказал Виктор. – Они и в самом деле ничего. Тебе как, капитан?
– Нормально, – проворчал Роман, стоявший уже в одних трусах и рубашке.
– А то можем поменяться.
– Отстань, а?
– Ладно, – смилостивился Крохин. – Отдыхай пока.
Гладя со всех сторон тело Романа, девушки подвели его к одной из постелей и уложили на прохладную простыню. Ничуть не смущаясь, они стащили с него носки и остальные части туалета. Что-то ласково и безостановочно воркуя, они со сноровкой медсестер протерли, где надо, влажными салфетками и тут же, одна сверху, другая снизу, принялись обрабатывать его неутомимо и умело.
Пока одна медленно водила губами по шее, груди и животу Романа, другая посасывала его пальцы и со сводящей с ума неторопливостью поднималась выше, поглаживая кончиками пальцев в особо чувствительных местах. Роман, не знавший затруднений с эрекцией, уже испытывал острейшее желание схватить одну из девушек и насадить на свой изнемогающий от сладкой пытки член. Но он понимал, что, поспешив, испортит им все дело, и потому терпел, глядя в зеркальный потолок, где две гибкие спины возились над его вздрагивающим, беспомощно распростертым телом.
Порой вслушиваясь в происходящее на соседней кровати, где за прозрачной занавесью угадывал только расплывчатые контуры, он слышал долгие протяжные звуки, в которых едва различался голос Крохина. Но вслед за тем очередное жгучее прикосновение заставляло его вздрогнуть и забыть обо всем на свете. И только глаза неотрывно смотрели в потолок, где две смуглые головы сходились все ближе и ближе, неотвратимо приближаясь к эпицентру своих усилий.
К этому времени девушки невесть каким способом успели полностью раздеться, и Роман ощущал то на бедре, то на груди их твердые горячие соски. Изо всех сил сдерживаясь, он хватал их то за груди, то за бедра, но они ловко выскальзывали из его рук, ласково хихикая и возбуждая его тем самым еще больше.
Когда одна из них принялась облизывать его мошонку быстрым, как у мыши, языком, а вторая, надев губами презерватив, чуть не до самого корня захватила его член горячим, как влагалище, ртом, Роман испытал нечто вроде космического сумасшествия. Доведенный до предельного возбуждения долгими, искусными ласками, он готов был кричать от желания, которое им теперь владело.
