Создалась странная ситуация, когда секретность работала против них. Так, четыре группы, принимающие участие в операции, ни разу не тренировались вместе. Более того, еще несколько часов назад командиры не только не знали об истинной цели операции, они даже не подозревали о существовании других групп, которым тоже предстояло участвовать в штурме. Все участники находились в полной уверенности, что их готовят к совершенно другому заданию. Все они, в том числе и пилоты, сойдутся вместе только за стенами Чинампаса.
Мало кто из командиров рискнул бы ставить себя в такое опасное положение. Когда Гуахардо впервые представил свой план Совету тринадцати, настойчиво пытаясь убедить Молину и остальных в том, что это — единственно приемлемое решение, он ощущал себя персонажем истории, которую не раз слышал от деда, — тот пытался продать слепого мула, едва ковылявшего на трех ногах. И все же, благодаря упорству и настойчивости Альфредо, члены Совета, в конце концов, позволили ему действовать на свой страх и риск.
Снова взглянув на часы, Гуахардо увидел, что прошло всего три минуты — еще не было четырех часов. До вылета оставалось больше получаса. Группа Ф, с которой ему предстояло лететь, расположенная от цели дальше других, поднимется в воздух первой. Им нужно взлететь в 4.24, чтобы, покрыв 483 километра, прибыть в Чинампас в 7.00 — час "Ч". Группа С, пожалуй, самая важная из всех, находясь в 362 километрах, должна вылететь в 5.15. Вслед за ней, в 5.36 из Монтеррея, стартует группа М. Группа Н, расположенная к Чинампасу ближе всех, на расстоянии всего в 121 километр, вылетит из Нуэво-Долорес не раньше 6.21, за тридцать девять минут до прибытия саперов.
Больше всего Гуахардо угнетала мысль о том, что командир операции не может узнать, готовы ли другие группы и стартуют ли они вовремя. Ни одна из групп не воспользуется рацией, пока группа С не откроет огонь по караульным башням. Командиры других подразделений в случае необходимости не смогут даже связаться с полковником по телефону: никто из них, за исключением майора Касо, не знает, где базируются и откуда стартуют другие группы.
Следом за этой мыслью пришла еще одна, заставившая Альфредо невольно перебрать в уме скорбный перечень тех непредвиденных ситуаций, которые создадутся по его вине, если хотя бы одна из групп не доберется до места назначения. Его раздумья прервал гул приближающихся вертолетов. Услышав шум моторов, командир взвода обратился к старшему сержанту и приказал готовить людей к посадке. Сержант отдал серию коротких, отрывистых команд, и все вокруг пришло в движение.
Ожидание закончилось — и для самого Гуахардо, и для тех, кому предстояло сделать его план явью.
30 июня, 06.15 Форт-Худ, Техас
Нетрудно было догадаться, что сегодня — пятница: вся 16-я бронетанковая дивизия, батальонами и отдельными ротами, совершала утреннюю пробежку. Растянувшись на две мили — от Седар-Крик-Роуд на западе до Худ-авеню на востоке, — колонны солдат бежали но Мэйптенанс-Роуд. Теми задавали бегущие впереди командиры и знаменосцы с полковыми знаменами и вымпелами. На флангах сержанты отсчитывали ритм и бдительно следили, чтобы уставшие солдаты, замедляя шаг, не вносили смятение и беспорядок в стройные ряды. Позади каждой части, подгоняя отстающих, тоже бежал сержант. Окрики и угрозы смешивались со счетом сержантов, командами офицеров и тяжелым дыханием, стонами и жалобами солдат. Весь этот нестройный хор эхом отдавался в стенах зданий, тянущихся вдоль двухмильного отрезка дороги; эхо взлетало над холмистой равниной и уносилось вдаль, напоминая каждому, кто его слышал, что здесь находится военная база.
Капитан Гарольд Керро медлил, не спеша войти в бесконечную реку бегущих солдат. Его всегда привлекали картины военных учений — будь то тренировки на полигоне или просто занятия по физической подготовке. Керро нравилось ощущать себя военным, нравилось бывать среди солдат и заниматься вместе с ними тем, что его жена обычно называла "муштрой". И то, что он сейчас стоял здесь, наблюдая, как мимо пробегали одно подразделение за другим, не было простой случайностью. Керро давно понял простую истину: можно многое узнать о части, наблюдая за ней во время занятий физической подготовкой. Два только что миновавших его подразделения дали ему наглядное представление о том, что ждет его в 16-й бронетанковой дивизии.
Первой мимо Керро бежала артиллерийская часть, обогнавшая более медлительное подразделение. Артиллеристы, одетые в спортивные шорты армейского образца и красные футболки, украшенные желтыми скрещенными пушками — эмблемой их рода войск, — двигались как хорошо отлаженный механизм. Все, как один, бежали в ногу, и топот сотен пар кроссовок сливался в мерный шум. Колонну возглавлял командир батальона, сразу за ним бежали знаменосцы. Дальше сомкнутым строем, по четыре человека в шеренге, следовали роты, каждая — во главе с молодым командиром.
Часть, которую обогнали артиллеристц, являла собой полную противоположность: никакого намека на сплоченность, ни знамен, ни вымпелов, указывающих на род войск или номер подразделения. Форма была всех мыслимых цветов и фасонов — от коричневых футболок армейского образца до модных ярко-оранжевых маек. Насколько мог заметить Керро, бежали они недружно, и сержанты не делали никаких попыток добиться порядка. Позади никто не подгонял отстающих, которые лениво плелись поодаль. По одному и по двое солдаты, незаметно для командира, покидали колонну, а он продолжал бежать, не ведая о царящем позади разброде. Словом, эта группа выглядела не как боевое подразделение, а как сборище случайных людей, двигающихся в одном направлении.
Неодобрительно покачав головой, Керро собрался было уйти, но тут его внимание привлек приближающийся батальон пехоты. Судя по темпу бега и решительному виду командира, у пехотинцев была одна цель — обогнать только что миновавший Керро артиллерийский батальон. Солдаты этой части, как и артиллеристы, были одеты в одинаковые футболки и шорты; на футболках красовались эмблема части и девиз. Будучи любителем истории, капитан сразу узнал полковую эмблему 13-го пехотного полка, но по девизу - "Сорок выстрелов, сэр" — номер батальона определить не смог.
Решив, что не стоит выходить на дорогу перед носом у пехотинцев, Гарольд стал ждать, когда они пробегут. Стремительно, ряд за рядом, солдаты проносились мимо. Стоило командиру ускорить темп, как все слегка пригнулись и по команде сержанта стали дружно хлопать в ладоши каждый раз, когда левая нога касалась земли. Мчась, словно локомотив, батальон пехоты преодолел разрыв, отделявший его от артиллеристов.
На миг Керро почувствовал, как защемило сердце при мысли о том, что ему уже не придется служить в такой части. Назначе- ниє в штаб бригады обрекало его на прозябание в роте, которая на таких пробежках наверняка будет выглядеть, как то подразделение, что обогнали артиллеристы. Сегодня капитан не бежал в строю только потому, что недавно прибыл и еще не закончил с оформлением. Нынешним утром это спасло его от утренней пробежки, но через неделю уже не спасет ничто.
В душе проклиная свою судьбу, Керро снова поднял взгляд и увидел, что мимо пробежала женщина, одетая в такие же футболку и шорты, как и остальные пехотинцы. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы узнать второго лейтенанта, встреченного вчера утром. Длинные каштановые волосы девушки, скрепленные заколкой, раскачивались на бегу из стороны в сторону. Эта встреча заставила Гарольда по-новому взглянуть на свою участь. Хотя он и знал, что в штабе бригады будет чувствовать себя как рыба, вытащенная из воды, все же его положение не сравнить с тем, что ожидает женщину-лейтенанта.
Когда пехотный батальон пробежал мимо, капитан шагнул на мостовую, влился в поток бегущих солдат, добавив звук своих шагов к поступи движущейся дивизии.
Второй лейтенант Нэнси Козак легко справлялась с темпом бега, даже когда командир батальона взвинтил его до предела, чтобы обогнать артиллеристов. В Уэст-Пойнте она заработала три грамоты но легкой атлетике, а в Форт-Бенпииге, на курсах подготовки пехотных офицеров, получила высший балл за стандартный тест, предназначенный для проверки физических качеств офицеров-мужчин. Так что физически она подготовлена отлично. А вот морально — здесь у нее полной уверенности не было. Снова и снова прокручивая в уме, что ей предстоит делать и как себя держать, Нэнси в душе сознавала: как ни старайся, все равно не узнаешь, что ждет тебя в части, особенно при встрече с людьми, которыми предстоит командовать.
