— Ты меня что, за тупого держишь? — лицо человека-горы налилось кровью.
— Наоборот, — как можно мягче пояснил Николай. — Я считаю тебя за человека, который не станет обвинять в убийстве незнакомого ему гражданина. Я тебя держу за сознательного. Мы оба знаем, что девушку убили раньше, чем я здесь появился.
И в этот момент он нащупал ботинком штепсельную розетку.
— Давай порассуждаем, — предложил он. — Если убил не я, то, может, ты? — он каблуком уперся в розетку. — Но ты бы скорее задушил своими лапищами. Значит, убил тот, кто предупредил тебя о моем появлении. А, может, вовсе не о моем?
Громила недоуменно смотрел на Николая, пытаясь сообразить, о чем это он говорит.
Николай чуть надавил на розетку, и треск пластмассы, казалось, прозвучал, как хлопушка. Вряд ли охранник был профессионалом, иначе он сразу выстрелил бы от бедра. Нет же, как охотник, он вскинул дробовик к плечу и прицелился…
Николай всем весом навалился на розетку, чувствуя, как выламывает ее. Под ногами полыхнуло, от треска, сопровождавшего короткое замыкание, рука охранника дрогнула, и заряд свинцовых шариков ушел в неоновую надпись на стене. Прежде чем наступила полная темнота, еще лопались неоновые трубочки, из которых было составлено пожелание счастья.
«HAPPY END»
Счастливый конец.
— Ты — моя козочка, — констатировал посредник Альберт Коган, поправляя резинку трусов, — Прости, у меня был сегодня тяжелый день.
— Козлик, у тебя неприятности? — женщина лежала на спине, периодически сгибая в коленях поднятые вверх ноги, будто занимаясь аэробикой.
— Не называй меня козликом, — раздраженно потребовал Альберт.
— Ну, хорошо, будешь котиком, устраивает?
Женщина была красива и несколько ненатуральна. Занятия в тренажерном зале делали ее тело упругим, как резиновая игрушка, а искусственное солнце придало коже неповторимый цвет спелых персиков.
Из всей одежды на ней были одни туфли на скрытой платформе с длинными и острыми, как заточка, каблуками.
— Меня достали розыски этого типа… — произнес мужчина.
Странно было видеть его рядом с такой женщиной. При иных обстоятельствах он и мизинца на ноге ее не стоил.
— Тебя не удивляет, что обратились именно к тебе? — спросила женщина.
— Никто не знает о наших с тобой отношениях, — возразил Альберт. — А я — известная фигура в такого рода щекотливых делах. Так что — чистая случайность в том, что ты тоже участвовала в подготовке «Шоу двойников» — Мне показалось, этому придурку сыщику здорово платят, — как-бы невзначай произнесла она.
— Солидный заказ, — важно подтвердил Коган и подошел к зеркалу.
Он был уверен, что смотрится потрясающе в трусах стиля «Boxer». Не говоря уже о коронках по двести долларов каждая, которые поставил всего месяц назад.
«Специалиста оценивают как лошадь — по зубам», — напутствовал его руководитель фирмы, выдавая ссуду.
— Но дураку всегда платят меньше, чем он того заслуживает, — продолжала она размышлять вслух. — Наверняка, заинтересованные люди согласятся выложить в десять раз больше. Скажем, тот мужик, которого ищут. Чтобы не нашли.
— Тебе-то чего волноваться, — возразил Коган предательски дрогнувшим голосом.
— Дурак, — она сбросила с ноги туфлю, и та, перелетев через комнату, упала к самым ногам собеседника.
— Хорошо, что в глаз не попала, — хмыкнул тот. — Заинтересованы, как я понял, крутые люди. Если им помешаешь — можно попасть в сводку криминальных новостей. В разделе — убийства. Три совершено, три раскрыто: но ведь «жмурикам» от этого не легче…
— Умирают дураки.
— Всегда ли?
— Как сказать, — женщина перевернулась на живот, расплющив груди о диванную подушку. — Можно спрятаться… где-нибудь в Швейцарии. Мне бы там понравилось.
— Для Щвейцарии нужны бабки, — Альберт снова стал крутиться перед зеркалом, поворачиваясь то в профиль, то в анфас, втягивая живот и сгибая руки в локтях, чтобы бицепсы выглядели более рельефно.
Бицепсы у него были что надо, а заросший шерстью живот был твердый, как гладильная доска.
— Тебе бы в рекламе сняться, — заметила женщина.
— Повредит имиджу, — усмехнулся Коган.
— У тебя могла бы быть неплохая практика в Женеве или Цюрихе. Там хватает русских.
— Могла бы, — сначала равнодушно согласился он, а потом опомнился. — С чего это ты талдычишь про Швейцарию?
— Почему бы не открыть там дело, если деньги будут?
— Откуда они возьмутся? Разве что занять у кого нибудь, — он хмыкнул.
— Занять тебе не мешало бы мозгов! — в голосе женщины прозвучала холодная презрительность.
Посредник сжал кулаки, потому что ему захотелось ударить эту стерву. Особенно потому, что она сказала правду. Нет, он не считал себя тупым, такое и в голову не приходило, но признавал, что его любовница значительно умнее.
— Если кого-то разыскивают, значит, он где-то поблизости. Это — первое, — она загнула один пальчик с наманикюренным ноготком. — Пропал он в Швейцарии, и если уж приехал сюда, вернулся, значит, ему что-то здесь надо. Это два. А что ему, кроме денег, может быть нужно? — она снова загнула пальчик. — Если кто-то платит, чтобы его найти — наверняка, тоже имеет материальный интерес. А если платит хорошо, то и интерес немаленький, — ей надоело загибать пальцы, и она принялась обмахиваться ладонью, словно веером. — А теперь рассуди, кому больше всего достанется? Тому, кто окажется первым.
— Я сразу узнаю, сыщик сообщит, как только что-нибудь обнаружит.
— Перестань, — она раздраженно поморщилась. — Этот сыщик ничего не обнаружит.
Где ты такого откопал?
— У него были солидные рекомендации.
— Ой, перестань, — насмешливо повторила она. — Знаю я твои рекомендации. Просто обзвонил несколько фирм, и выяснил, где самая дешевая, признайся, ведь так?
— Были рекомендации, были, — раздраженно возразил Коган.
— Пусть так, но он все равно никого не найдет.
— Почему?
— Я дала ему не тот адрес, понимаешь? Не тот адрес, который сразу бы вывел его на нужного человека…
— Ты с ума сошла? От его успеха зависит и мой гонорар!
— Неделю… Где-то больше недели назад решили доснять несколько эпизодов, в которых должен был участвовать тот стриптизер, который покалечился. Но на этот раз вместо него играл мальчишка, дружок нашего режиссера, его любимчик, — уточнила она, словно облизала мороженое эскимо. — Меня даже в известность не поставили, но, знаешь, всюду есть свои люди. продолжила совсем другим тоном. — Мне оператор, который работал на этих эпизодах, рассказал. Этот оператор… лет пятнадцать в меня влюблен, — кокетливо подсчитала она. — Старинный друг.
— Что-то я не пойму…
— Я подбирала всех актеров для «Шоу», а со мной даже толком не расплатились! И если теперь им нужен тот, прежний «Бронежилет», или человек, похожий на него… — тут она замолчала, плотно сжав губы, как-будто ребенок сболтнул что-то лишнее.
— Ну и в чем же заключается твой секрет? — издевательским тоном поинтересовался Коган.
— Ты помнишь, я рассказывала тебе, там, в Цюрихе, в госпитале…
— По моему, ты рассказывала чушь, — отрезал Альберт.
— Вовсе не чушь, — возмутилась женщина. — Я потрогала его грудь на ощупь.
— А что, у стриптизера не может быть волосатой груди? — резонно поинтересовался Коган.
— Перед тем, как разбиться о набережную, на груди у него не было единого волоска. Уж поверь мне.
— Ты что, лично проверяла? — прозвучало несколько ревниво.
— А у мужика, который лежал под капельницей, с растительностью на груди было все в порядке, — сообщила женщина, демонстративно не обращая внимания на реакцию собеседника.
— Может, успел обрасти? — вяло предположил он.
Блондинка посмотрела на него, как на дурака.
— Ну и какой в этом смысл? — скучно спросил Альберт. — Волосатый он или нет, какая разница?
— Не забывай, мы устраивали «Шоу двойников».
— Ладно, допустим, — согласился он. — В госпитале лежал вовсе не ваш стриптизер, а кто-то на него похожий. Ну и что?
— И кто-то на этом неплохо заработал.
— Всегда обидно, когда большие деньги платят не тебе, — хмыкнул Альберт.
— Если его разыскивают, значит, он где-то поблизости., - повторила она как заклинание. — И еще — в аэропорте Цюриха был обнаружен, представляешь, забытый чемодан со сколькими-то там миллионами долларов. Как раз мы в это время и были в Швейцарии, и о чемодане с баксами писали все газеты. И забыл этот чемодан пассажир, летевший с нами одним рейсом. Тебе это ни о чем не говорит?
— Говорит. Не хотел бы я сам оказаться на месте пассажира, потерявшего полный чемодан баксов.
