— Нет, ты меня не убедишь, — Хозяин отрицательно покачал головой, а потом, вздохнув, достал из кармана жевательную резинку «Орбит» и сунул в рот пол упаковки. Он, по настоянию врачей, бросал курить — Хоть ты и специалист по бабам… Где бы Сынок успел ее подцепить? С блядями он принципиально дела не имел, уж я-то его знаю.
— В самолете. Его «вели» прямо из Москвы. Он познакомился с ней в самолете. Она выглядела не как блядь, но чемодан он все равно забирать не стал, потому что он — хитрый сукин сын. В аэропорте чемодан лежал надежнее, чем в банке. Он не был уверен в партнерше и решил подстраховаться. Утром всегда смог бы приехать и заявить о забытом багаже.
— И рыбку съесть и на бублик сесть… — БАГ громко засмеялся.
— На него ведь похоже? — поинтересовался Мартын.
— Но за чемоданом он все равно не приехал. Ни на следующее утро, ни… — продолжая смеяться, заметил Хозяин.
— А если Сынок переметнулся? — вдруг спросил Мартын. — Сам по себе он не решился бы на такое, но если за ним кто-то стоит… Кто-то обещал ему прикрытие, если он сорвет мероприятие в Цюрихе. Поэтому и чемодан он не стал забирать — дело было не в деньгах, а в том, чтобы тебя подставить.
Хозяин вдруг перестал хохотать, словно подавился.
— Это самый худший вариант, — медленно и как-то страшно произнес он.
Водителю, и тому, вдруг стало не по себе. Он не боялся, когда в шестнадцать лет убил участкового милиционера. Он не боялся, когда в двадцать бежал с двумя блатными, которые его взяли в качестве «коровы». В том смысле, чтобы съесть по дороге. Он просто-напросто задушил их обоих, и, срезав с трупов, истощенных туберкулезом, наиболее мясистые части, прошел в одиночку по мерзлой весенней тундре путь в сто пятьдесят один километр. Он помнил каждые метр из этого расстояния, но он не боялся, ни тогда, ни потом. Он всегда смотрел в глаза жертве, прежде чем убить. О нем ходили легенды.
И тут, впервые в жизни, он испугался.
Страхом был наполнен салон престижного автомобиля. Казалось, страх можно было нарезать ломтями из воздуха.
— Ты хочешь сказать, — медленно и так же страшно продолжил Хозяин. — что кому-то пришло в голову меня «кинуть»? Обвести вокруг пальца? — пояснил он, и водитель, который был не при чем, вдруг почувствовал, как у него трясется правая нога, та, что на педали газа.
— Хочешь, я найду твоего «Сынка»? — после долгой паузы предложил Мартын. — Лично — для тебя? Есть хорошие связи и верные ребята. И здесь, и там, — он неопределено махнул рукой.
— С большим опытом.
— У меня тоже найдутся крепкие орешки, — надменно возразил Хозяин. — Они ВСЕ сделают.
— Но мне-то ты доверяешь? — тревожно спросил Евгений Мартынович. — Я с тобой играю в открытую…
— А как же! — нарочито весело подтвердил БАГ. — Ты же мне как брат. Ну, или кузен, в крайнем случае… — А как твое шоу в Цюрихе? — вдруг спросил Хозяин. — Все прошло нормально?
Многие считали Хозяина глупым и необразованным. Это те, кто знал понаслышке.
Другие — хитрым, расчетливым и злым. Это те, кто имел с ним дело.
Жены и дочки вышеперечисленных называли его «душкой». Но в одном все сходились — Хозяин обладал феноменальным чутьем.
— Сам знаешь, съемки сорвались, — вздохнул Мартын. — Одни неприятности. Актер напился и упал лицом в асфальт. Пришлось все сворачивать.
— Актер? — Б. А. Г. удивленно поднял одну бровь. — Не знал, что ты используешь в своих оргиях еще и барашков.
— Послушай, — холодно произнес Мартын, желая показать, что он тоже может быть жестким. — Я — известный продюсер. И, между прочим, «Шоу двойников» — один из моих крупных проектов… Музыкальная комедия ошибок.
— Ого, во как! Но ведь что-то вы наснимали в Швейцарии? Или — ничего? — он подозрительно посмотрел на собеседника.
— Ну, есть промежуточный вариант, — нехотя ответил тот.
— Все мы, по жизни, промежуточные, — филосовски заметил Хозяин. — Надеемся, мудаки, что когда-нибудь сможем переписать жизнь набело.
— Я обязательно досниму «Шоу». Может, ты сам еще в Новый год увидишь его по телевизору.
— Я не смотрю телевизор в Новый год.
— Вот уж не поверю.
— Под Новый год я готовлю седло барашка. Барашка мне привозят живого. Я сам все делаю. А в пять минут первого ложусь спать, — тут Биг Баг многозначительно посмотрел на собеседника.
— Съев барашка…
Николай пил чай с вареньем. Варенье было покупное, из грецких орехов. А чай — с запахом манго.
Напротив него сидела шатенка с голубыми глазами и носиком с горбинкой и теребила край скатерти.
Теребила она достаточно драматургически.
— Я не знаю, почему Катя договорилась с вами о встрече и не приехала, — вздохнула девушка. — Как правило после того, как мы отработаем ночь в клубе, отсыпаемся дома до следующего вечера. Что поделаешь, такой график.
— Вы с ней, конечно, очень близкие подруги? — заметил Николай, громко грызя грецкий орех. — И живете вместе… И даже, кажется, похожи…
— Конечно, — с готовностью подтвердила девушка. — Хотя…
Николай вопросительно посмотрел на нее.
— Если бы вы задали такой же вопрос Кате, она бы ответила по-другому.
— Вот как? — Николай подцепил пальцами кружок лимона и слопал его вместе с кожурой. — Полезно, — пояснил он. — Чистый витамин. Так что бы ответила Катя?
— Она была самая популярная в школе. Да и весь город ее знал. В Москве все не так, тут вас слишком много, вы даже не знаете как зовут соседей. Так вот, мне нравилось, когда про меня говорили — она похожа на «ту самую».
— Мне вы кажетесь тоже красивой, — сделал неуклюжий комплимент Николай.
— И не понимаю, — собеседница пожала плечами, — почему она сказала, что снималась в том «Шоу»… Сниматься должна была я, но…
— Но? — переспросил Николай.
— Если вы собираетесь что-то у меня выведать, — подозрительно заметила девушка, — то даже не пытайтесь.
— Я похож на человека, который собирается выведать? — спросил Николай и честно встретил ее взгляд взгляд. — Разве что расспросить…
— Мы с Катей выступаем вместе — вроде как сестры. Потому что немного похожи, плюс длинные блондинистые парики, — объяснила собеседница. — В том «Шоу» должна была участвовать я… Но Катя захотела… А мне — все равно. Вот я и отдала эту роль ей… Никто бы и не заметил. Нет, конечно, когда предложили сниматься в Швейцарии, я бы никому не уступила… Но когда предложили доснять в Москве, я не стала возражать, чтобы она пошла вместо меня…
— Доснять в Москве? А давно предложили?
— В прошлом месяце. Кажется, так мне Катюша говорила…
— В прошлом месяце? Разве проект не похерили?
— Похерили?
— Закрыли.
— Я тоже так думала. Но — нет. Чуть больше месяца назад предложили доснять недостающие эпизоды.
— А кто предложил?
— Опять вы выведываете…
— Я вам не враг, — доверительно сообщил Николай. — Меня просто наняли люди, которые заинтересованы, чтобы дело спустили на тормозах. Понимаете? Фильм-то оказался порнографический, а с этим сейчас строго. Ваша подруга может пострадать, а для того, чтобы она не пострадала, — он соорудил из пальцев вроде колыбели для кошки, — для этого необходимо, чтобы… Нужен, понимаете, козел. В том смысле, что отпущения, — пояснил он. — Не опущения, а отпущения.
— Кого имеете ввиду? — уточнила девушка.
— Скажем, партнер, — он достал фотографию, полученную от заказчика — Этот?
— Не знаю… Про партнера Катя говорила, что у того сценический псевдоним — «Мистер Бронежилет». Но на этом снимке совсем другой. У того мистера, с которым она недавно снималась, впереди зубов не было… Это теперь модно…
— Но женщина на моем снимке, в самолете — это кто? Вы?
— Да не летала я в Швейцарию, — немного нерешительно возмутилась Маша. — Я уже сказала, уступила эту роль Катерине. И у меня никогда не было на животе шрама от операции аппендицита…
— Но на фотографии живота — вовсе не видно, — удивился Николай. — Как его видно могло быть — она же одетая?
— А я вам говорю, — теперь уже решительно возмутилась Маша. — У нее — шрам.
Довольно некрасивый, — добавила ехидно.
Открывать глаза не хотелось. Вообще-то Катя выступала в этом клубе три ночи в неделю, а в остальное время их с подругой подменяла стриптизерша лет тридцати с большим молочно-белым телом. Но молочно-белая дублерша умудрилась сломать ногу, и теперь предстояло выступать каждую ночь.
А у Машки образовался роман, и поэтому она сказала, что теперь ей все «по барабану».
Приходилось отдуваться за всех.
Но…
— Деньги тебе не помешают, — пояснил администратор, выплачивая полторы ставки, и разрешил иногда днем отсыпаться где-нибудь в подсобке.
