Санитар указал на вращающиеся двери в конце коридора:
– Через двери, потом налево. Выйдете через главный вход.
– Еще раз спасибо.
Марион обыскал вещи Смита. В пакете лежала одежда Уолтера, его бумажник и наручные часы. Дисков не было. Мистер Хауэлл будет сильно разочарован.
Марион взял пакет под мышку и пошел по коридору. Смита он нашел в самой последней палате. Раненая голова была забинтована, в носу – кислородная трубка. Две медсестры – одна рыжая, другая темноволосая – прикрепляли на тело Смита датчики.
Марион нашел тихий закуток в самом конце коридора, где у стены стояла каталка. Он положил пакет на каталку, достал шприц и флакон с наркотическим средством, лидокаином, и сунул все это в пакет.
Действуя руками внутри сумки, он снял защитный колпачок с иглы, проткнул ею пробку флакона и набрал в шприц лидокаина. Введенный даже здоровому человеку, лидокаин вызывает остановку сердца. Марион уложил шприц поверх одежды Смита и принялся ждать.
Через несколько минут сестры вышли из палаты Смита. Марион скользнул в дверь и подошел к кровати. Веки Смита дрогнули. Марион ударил его по щеке.
– Очнись!
Безрезультатно. Он ударил еще раз.
– Уолтер!
Глаза Смита с трудом приоткрылись.
– Диски все еще у тебя дома?
Смит что-то пробормотал. Марион не разобрал, что именно. Он схватил лицо Смита обеими руками и с силой потряс.
– Отвечай, Уолтер. Ты сказал кому-нибудь, кем работаешь?
Веки Смита снова дрогнули, потом глаза его потускнели и опять закрылись.
Марион понял, что может с уверенностью доложить: диски по-прежнему находятся в доме, а Смит после освобождения не мог ни с кем разговаривать. В Палм-Спрингс будут довольны. Они будут еще больше довольны, узнав, что Уолтер Смит умер. Марион открыл пакет и взялся за шприц.
– Что вы здесь делаете?
В дверях стояла рыжеволосая сестра. Она с подозрением посмотрела на Мариона и быстро подошла к кровати.
– Вам не полагается здесь находиться.
Марион улыбнулся, держа руки по-прежнему в пакете. Он приподнял одежду Смита, дав шприцу скатиться на самое дно.
– Я знаю. Я пришел за его вещами, но мне вдруг пришло в голову, что хорошо бы оставить ему что-нибудь из дома.
Марион вынул из пакета бумажник, а из бумажника – потрепанную фотографию Уолтера с женой и детьми.
– Можно это оставить? Пожалуйста. Уверен, это ему поможет.
В палату вошла темноволосая сестра и направилась к мониторам.
– Слушай, можно он оставит этот снимок? – спросила рыжая. – Это фото мистера Смита.
– Нет. Потеряется, кто-нибудь шум поднимет. Каждый раз одно и то же.
Марион положил фотографию в карман и улыбнулся рыжеволосой:
– Все равно спасибо.
Шагая по коридору к бюро пропусков, он услышал вой сирен. На улице перед входом женщина-полицейский разговаривала по рации. Сирены звучали все ближе. Женщина вдруг бросилась в больницу. Марион решительно направился к машине.
Подъехали два полицейских автомобиля. Марион набрал номер Глена Хауэлла.
Тэлли по рации связался с Метцгер и сообщил, что возникла угроза жизни Смита. У его палаты нужно выставить охрану.
На полной скорости, с включенными мигалками и сиреной, Тэлли мчал к больнице. Он понимал: люди Бенци узнают, что он делает, и это подвергнет еще большей опасности его семью, но не мог позволить вот так запросто прикончить Смита.
У больницы Тэлли выскочил из машины и подбежал к Йоргенсону и Кэмпбеллу:
– Давайте туда!
Тэлли внимательно рассматривал всех встречных, надеясь заметить загар, часы «ролекс» на запястье, одежду, похожую на одежду мужчин и женщины, которых он видел на стоянке у своего дома. Он подозревал всех.
Начальник службы безопасности больницы встретил их в бюро пропусков вместе с доктором Клаусом и доктором Риз. Тэлли сказал, что хочет поговорить с ними в более спокойном месте, и прошел через бюро пропусков в коридор. Ближе к концу коридора он увидел у двери палаты Ли Метцгер. Тэлли подошел к ней, попросив Риз и остальных подождать.
– Все нормально?
– Все хорошо. Что происходит?
– Сейчас вернусь, – пообещал он.
Он приказал Йоргенсону и Кэмпбеллу ждать у палаты вместе с Ли Метцгер, а потом объяснил врачам:
– Есть основания полагать, что существует опасность покушения на мистера Смита. Я выставлю пост у его палаты и полицейскую охрану у входа в больницу.
Вдруг Метцгер крикнула:
– Эй, он приходит в себя!
Клаус бросился в палату. Тэлли – за ним. Глаза Смита были открыты, но видел он еще не вполне четко. Смит что-то пробормотал, потом заговорил более разборчиво:
– Где я?
Клаус ответил:
– Я Клаус, врач больницы Каньон-Кантри. В ней вы и находитесь. Вы помните, как вас зовут?
– Смит. Уолтер Смит. Где мои дети?
– Они все еще в доме, – ответил Тэлли.
Смит перевел взгляд на Джеффа.
Тэлли задрал футболку, показывая Смиту жетон.
– Я Джефф Тэлли, начальник полиции Бристо. Насколько нам известно, ваши дети не пострадали. Мы пытаемся их освободить.
– Спасибо.
Голос Смита, и без того тихий, слабел. Он откинулся на подушку и закрыл глаза.
Клаусу не нравились показания мониторов.
– Ему нельзя переутомляться.
Тэлли отвел Клауса в сторону и сказал, понизив голос:
– Мне нужно поговорить с ним наедине.
– Не вижу смысла. Вы его только расстроите.
– Он имеет право знать, доктор. Вы это прекрасно понимаете. Это займет всего минуту. А теперь – пожалуйста!
Клаус недовольно нахмурился, но вышел из палаты.
– Смит?
Смит открыл глаза, его веки дрогнули и закрылись снова. Тэлли наклонился поближе:
– Мне известно, кто вы.
Смит снова открыл глаза.
– Моя жена и дочь – в руках Сонни Бенци.
Смит смотрел прямо на него пустыми, ничего не выражающими глазами. Но он все понял. Тэлли это чувствовал.
– Ему нужны его финансовые отчеты. Бенци похитил мою жену и дочь, чтобы заручиться моим согласием сотрудничать с ним. Мне нужна ваша помощь, Смит. Скажите, где он их держит. Как до него добраться? – Тэлли вдруг понял, что плачет. – Помогите мне.
Смит покачал головой:
– Не понимаю, о чем вы говорите.
В палату вернулся Клаус.
– Хватит!
– Дайте мне еще несколько минут.
– Я сказал – хватит!
Тэлли расставил посты и уехал. Телефон «нокиа» он положил на сиденье рядом с собой. Раздался звонок.
Тэлли остановился на обочине и взял трубку. Часовой начал орать прежде, чем Джефф произнес хоть слово:
– Ты все дело просрал, коп тупомордый!
– Это вы все просрали! Ты что думал, я вот так запросто дам вам кого-нибудь убить?
– А хочешь услышать, как они орут? Ты этого хочешь? А паяльной лампой по лицу твоей смазливой дочурки не хочешь!?
Тэлли ударил кулаком по приборной панели.
– Только пальцем их тронь, и я сам войду в этот чертов дом и заберу диски. Тебе что, очень надо, чтобы они к настоящим фэбээровцам попали? Не думаю! И у меня в руках Смит! Смотри, не забывай об этом!
Когда Часовой заговорил снова, речь его была вполне размеренной:
– Как я понимаю, у каждого из нас есть то, что нужно другому.
Тэлли заставил себя говорить спокойно:
– Запомни это накрепко.
– Ладно. Ты выставил у палаты Смита охрану. Это разумно. Мы разберемся со Смитом, когда придет время.
– Ни одного волоска не должно упасть у них с головы! Один волосок, и вы, подонки, все будете у меня в руках.
– Этот вопрос мы закрыли, Тэлли. Действуй дальше. Ты должен сделать все, чтобы достать эти диски.
– Что именно делать?
– Мои люди готовы к отправке. Ты понимаешь, о ком речь?
– ФБР?
– Шестеро, на двух фургонах. Если будет какая лажа, если хоть что-то сделаешь не так, получишь своих родственничков по почте.
– Я делаю все возможное, черт бы вас всех побрал! Говори, чего тебе надо.
– Что они скажут, то и будешь делать.
– Весь микрорайон оцеплен полицейскими. Они не идиоты.
– Я тоже не идиот, Тэлли. Мои парни будут вести себя как профессионалы. Оставь копов в оцеплении, но убери оперативную группу. Мой человек, командир группы, сам все объяснит копам. Они, мол, были рядом на учениях, позвонили тебе, предложили помощь, ты согласился.
Тэлли знал – Лора Мартин такое ни за что не проглотит.
– Никто не поверит. С чего бы это я согласился на это?
– Потому что федералы тебе сообщили, что Смит – в их программе защиты свидетелей. Мой человек знает, что надо сказать, чтобы копы согласились сотрудничать.
Телефон умолк. Тэлли постарался взять себя в руки и поехал назад, в Йорк-Истейтс.
Суббота, 00.03.
Стоило Деннису вернуться в дом, как на него налетел Кевин:
– Что он тебе сказал? Он предложил договориться?
