Гарольд Койл - Крещение огнем

Но летели они так низко не только для того, чтобы доставить удовольствие полковнику. Альфредо не был уверен, что диспет­черы службы УВД, как и операторы радаров в Сьюдад-Викто- рии, не состоят на службе у Аламана, и поэтому распорядился, чтобы все вертолеты, принимающие участие в рейде на Чинам­пас, совершали последний бросок к цели на предельной скоро­сти и минимальной высоте, используя все неровности рельефа, чтобы их не смог засечь ни один радар.

Теперь, когда всего пятнадцать минут отделяло его от цели, он чувствовал, как сердце бешено бьется, подавая в организм адреналин. Как спринтер, застывший на стартовых колодках, пголковник ощущал, что все его мышцы напряглись, готовые к внезапному и мощному броску. Мысленным взором Альфредо видел все одиннадцать вертолетов, несущиеся над самой землей со скоростью сто узлов. "Ничто, — прошептал полковник, — теперь уже ничто не сможет спасти Чинампас. Он — мой!".

Занятый управлением, Бласио не замечал аварийного сигна­ла, пока второй пилот не обратил его внимание на оранжевый индикатор. Повернувшись налево, где находились ряды аварий­ных сигнализаторов, Рафаэль сосредоточился на мигающем оран­жевом табло, стараясь между вспышками разобрать написанные на нем мелкие буквы. Через несколько секунд он пришел к вы­воду, что вышел из строя фильтр главного редуктора.

Повинуясь инстинкту, пилот правой рукой потянул ручку управ­ления на себя, одновременно левой отпустил рычаг "шаг-газ", а ногой нажал на правую педаль, спеша сбросить скорость, и стал подыскивать место для посадки. Заметив, что тон двигателя из­менился, командир пехотного взвода наклонился к механику и спросил, далеко ли до цели. Тот, уловив содержание разговора между Бласио и вторым пилотом, ответил лейтенанту, что воз­никла техническая неисправность, и они собираются сесть.

Без малейших колебаний лейтенант протиснулся мимо меха­ника. Крича так, что Рафаэль услышал его даже сквозь летный шлем, он потребовал, чтобы пилот, не останавливаясь, вел ма­шину дальше. Передав управление второму пилоту, Бласио по­вернулся в кресле лицом к лейтенанту:

—    Придется сесть. В редукторе скопились металлические ча­стицы, слегающие с зубчатых колес, их содержание достигло опасного уровня. Если мы не остановимся и не прочистим фильтр — маленькую магнитную пробку, которая выбирает эти осколки из трансмиссионной смазки, — они попадут в редуктор несущего винта, и его заклинит. А если это случится, мы рухнем вниз, как камень, и уже не придется никуда спешить.

Но пехотный лейтенант не сдавался:

—     Нет, о посадке не может быть и речи. Мы должны следо­вать к цели.

Рафаэль пе собирался рисковать жизнью экипажа, не говоря уже о своей собственной, чтобы выполнить задание, которое рассматривал как рядовую операцию по переброске войск. Мо­лодой лейтенант, как и вчерашний капитан, ослеплен сиюми­нутными страстями. Как и большинство пехотных офицеров, он просто не в состоянии постичь непреложную истину: летатель­ные аппараты и их экипажи нельзя доводить до предела, не по­платившись за это. Бласио же мог оценить истинное положение вещей, и не желал платить цену, которую — он это знал — придется заплатить, если довести машину до крайности. К тому же, он помнил слова майора Касо, который сказал, что их задание, охрана летного поля, — всего лишь вспомогательная операция.

—     Послушайте, лейтенант, мы можем сесть, прочистить маг­нитный фильтр и через десять минут подняться снова. Если по­летим на полной скорости, мы сумеем частично наверстать упу­щенное, так что у нас будет уйма времени, чтобы обеспечить охрану летного поля.

В ответ на его слова лейтенант приставил дуло автомати­ческой винтовки к виску пилота:

—      Никаких посадок. Летим дальше.

Ярость лишила Бласио здравого смысла. С перекошенным от гнева лицом он заорал что было мочи:

—       Давай, стреляй, идиот паршивый! Все равно мы призем­лимся, так или иначе!

Больше не утруждая себя размышлениями, Рафаэль отвернул­ся от лейтенанта и, сжав ручку управления, рванул ее вправо и от себя, собираясь посадить вертолет. Второй "Белл-212", с ос­тальными пехотинцами группы Н, летевший слева и позади них, не успел среагировать на это и вырвался вперед, прежде чем его пилот успел сообразить, что к чему. Развернувшись и снова за­няв положение позади ведущею вертолета, пилот повторил все маневры Бласио и приземлился в пятидесяти метрах от его ма­шины.

Оставив Сап-Антопио справа, три вертолета ірупиьі Ф пере­строились из цепочки в клип — две машины с десантом летели бок о бок вперед и, Гуахардо — следом. Не в силах сдержать нетерпение, полковник, ухватившись за спинки пилотских кре­сел, подался вперед, стараясь разглядеть вдали Чинампас. Краем глаза он увидел слева вертолеты "Белл-206" группы С, которые, обогнув с юга іряду холмов, устремились вперед в последнем рывке к башням. Секунду он следил за ними. Они шли по гра­фику и, как и группа Ф, разворачивались, готовясь к атаке. До­вольный, полковник * повернул голову вправо — туда, куда все они стремились.

Перед ним, будто но волшебству появившись из-под земли, возник Чинампас. В один миг Альфредо окинул взглядом от­крывшуюся картину. Все было в порядке. Так, как и должно быть. Наконец, после месяцев обдумывания и подготовки, долгожданный момент настал. Гуахардо напряженно всматривался, стараясь обнаружить какой-нибудь намек на бегство или сопротивление. И не обнаружил. Ни трассирующих пулеметных очередей, ни клубов дыма от запуска зенитных ракет, ни суеты на летном поле. Похоже, им удалось захватить противника врасплох.

Глядя на север, выше Чинампаса, полковник попытался найти группу М. То, что ее не было видно, не беспокоило его. Она наверняка приближается так же стремительно, как и группа Ф, и скоро будет на месте. А если даже она не успеет вовремя, медлить никто не будет. Две группы прибыли в назначенный срок и готовы к штурму. Сейчас не время менять планы и при­нимать новые решения. Отбоя не будет. Пришло время действо­вать. Судьба сеньора Аламана скоро решится.

Диас Белла, давно связанный со всеми нелегальными промыс­лами в Мехико — от проституции до петушиных боев, — распа­лившись, наседал на Аламана. Как и большинство сидящих за столом людей, которые сколотили состояние с помощью кор­рупции, ставшей в Мексике стилем жизни, Диас был счастлив, что ему удалось выскользнуть из сетей военного переворота. Складки жирного брюха Беллы колыхались, сотрясая стол, тол­стяк размахивал руками, чтобы подчеркнуть свое возмущение:

—     Прошу простить меня, мой друг, если я не разделяю вашей уверенности. Только не доверяю я этим полковникам из Мехи­ко. Они — фанатики. И свято верят в то, что говорят. У них есть убеждения, решимость, а теперь — еще власть и поддержка на­рода, а это, вместе взятое, весьма опасно.

Закончив, Диас уселся и, откинувшись на спинку стула, стал приглаживать волосы, ожидая ответа Хозяина. Как и полдюжи­ны других сидящих за столом людей, он явился в Чинампас в поисках убежища и совета, а также для того, чтобы выработать общий план: как быть с новым режимом, поставившим под угро­зу сам факт их существования.

Аламан медлил с ответом. Он отхлебнул кофе, обводя взгля­дом пышную зелень сада, примыкающего к патио. Они взволно­ваны, размышлял он про себя. Взволнованы и потрясены. И если ему удастся сейчас сохранить выдержку и предвосхитить дей­ствия нового правительства, то он, эль Дуэньо, может стать бес­спорным лидером всех видов организованной преступности в Мексике.

Лелея в душе эту мысль, Эктор отставил чашку с кофе и заговорил:

—    Друзья мои, время работает на нас. И я уверен: если мы не потеряем голову и будем держаться вместе, нам удастся достичь какого-то взаимопонимания с этим новоявленным правительством.

Какое-то мгновение ничего не происходило. И вдруг из-за стен с воем выскочили два маленьких вертолета и устремились прямо к ним. Аламан, как и большинство собравшихся, был загипнотизирован разворачивающейся перед ним картиной. Даже когда вторая пара вертолетов зависла рядом с башнями и откры­ла по ним огонь, — одновременно с обоих бортов вертолетов по канатам спускались цепочки солдат, — Аламан продолжал си­деть, будто прирос к стулу, завороженно наблюдая, как сапер­ные команды захватывают башни. Только іромкий взрыв, доле­тевший со стороны северной стены, и появление Чайлдресса вывели Эктора из оцепенения.