Придя к подобному умозаключению, я успокоился, передал Малевича с прибором Косте и, пока они вместе наблюдали за выгрузкой «Пчел», сходил ополоснуться в протекающем поблизости ручье…
«Разборка» не заставила себя долго ждать. После обильного шашлычного ужина с лавашом, когда я отошел в сторону по малой нужде, Мясоруб быстро приблизился ко мне и шепнул на ухо:
– Поговорить надо с глазу на глаз. Идем в мой блиндаж… Сержант!
«Значит, узнал-таки, сволочь!»
– Идем, рядовой, – улыбнулся в ответ я.
Под ручку, словно старые друзья, мы отделились от сытно рыгающих наемников и не спеша проследовали в добротный командирский блиндаж, где, кстати, были сложены все наши вещи, кроме оружия.
Капустин спустился туда первым, зажег керосиновую лампу, сел на один из трех табуретов у грубого деревянного стола и жестом предложил мне устраиваться рядом.
– Выпить хочешь? – неожиданно предложил он.
Я отрицательно покачал головой.
– Понятно! – усмехнулся Мясоруб. – Спецназовцы всегда были трезвенниками, а я вот, хоть и мусульманин, не могу отвыкнуть.
Он достал из-под стола литровую бутылку водки, набулькал себе полный стакан, залпом опрокинул в глотку, зажевал куском лаваша с зеленью и закурил сигарету.
– Ты давно сменил хозяев? – выпустив струйку дыма, спросил бывший Андрей.
Вместо ответа я смерил его надменно-негодующим взглядом лорда, возмущенного дерзостью лакея. Бандит заметно стушевался.
– Извини, не хотел тебя обидеть, – виновато пробубнил он. – Само как-то с языка сорвалось!
– Ладно, проехали, – смилостивился я. – Но на будущее запомни – хозяева у собак, а у меня работодатели. Ясно?
– Куда уж яснее, – завистливо вздохнул Мясоруб. – Таких профи, как ты, везде с руками оторвут. Ну а сколько платят, если не секрет?
– Пятьдесят тысяч баксов, – небрежно бросил я.
– В месяц?
– В неделю!
– У-ух ты!!! – Предатель едва не свалился с табуретки. – Вот это да!!! Хотя, думаю, есть за что. Ты, помнится, еще тогда, в феврале девяносто пятого, был мастером хоть куда! Лично уничтожил три пулеметных гнезда. Между делом, так, со скуки, перестрелял с десяток бойцов противника, имевших глупость высунуться из укрытия. А потом, едва стемнело, сползал в расположение чеченцев и спустя полтора часа приволок обратно сразу двух «языков», здоровенных таких, тяжелых бугаев. Как только не надорвался!..
«У страха глаза велики, – мысленно рассмеялся я. – „Здоровенных, тяжелых бугаев“… Гм!!! Один из них был тощим мужичонкой килограмм под шестьдесят, а второй – эстонской снайпершей. Расселась, дура, в развалинах нужду справлять, винтовку в двух метрах от себя оставила. Ну и дал ей по кумполу, прихватил до кучи. Дурак ты, бывший рядовой Капустин. Только в палачи и годишься!»
Вслух я, однако, сказал совсем другое:
– Когда есть возможность взять двух «языков» – берут двух. Одного – про запас, если один сдохнет под пытками. Пентонал-то не всегда под рукой, сам понимаешь…
– Ага! Точно! – плотоядно осклабился Мясоруб. (Видать, припомнил собственные «подвиги».) – Мрут, как мухи, особенно если… – тут он пустился в пространные описания разнообразных нечеловеческих зверств…
– Ты отвлекаешься, – прервал я словоохотливого душегуба. – Говори, о чем собирался потолковать «с глазу на глаз», да поживее. Я устал с дороги, отдохнуть хочу.
– Ах да, извини! – Главарь наемников суетливо извлек из-за пазухи сложенную вчетверо замасленную карту. – Я вчера связывался с резидентом в Грозном, просил изменить место запуска, а он ни в какую: «Взрывы „Пчел“ в мирных, зарубежных городах должны подставить русскую воинскую часть и всю Россию в целом под гнев мирового сообщества. Работайте из оговоренного ранее квадрата десять…» И баста! Н-да, приказы не обсуждаются. Кто платит, тот и заказывает музыку, – бандит тяжело вздохнул. – Но я хорошо изучил тот квадрат. Он приблизительно в пятистах метрах от части. Вокруг, на несколько километров, сплошная голая степь. Федералы обязательно засекут место несанкционированного запуска и ответят точечным ракетным ударом. А то и артиллерией шарахнут, зацепив по ходу свою же часть… Так или иначе, у нас от силы пять минут, чтобы смыться оттуда подобру-поздорову. Пешком или на грузовике не успеем. Но я придумал выход, – горделиво улыбнулся он, развернул карту и начал объяснять, где и каким образом можно будет укрыться от ракет и артиллерии, «если работать шустро и не ловить хлебалами мух». – Вон там, примерно в семи километрах, достаточно густой обширный лес, – брызгая слюной, частил он. – Нужно сегодня же захватить три хороших внедорожника в каком-нибудь селении, основательно запутать следы и тогда…
«Связь с резидентом, – не слушая его дальше, подумал я. – Это хреново. Придется убрать тебя прямо сейчас, но сперва…»
– Когда, говоришь, ты связывался с ним? – вкрадчиво осведомился я.
– С кем? – не врубился бандит.
– С резидентом.
– Вчера по мобильному, а чо?
– А то! – передразнил я. – Сегодня я напрямую общался с лондонским Центром и… планы изменились. Запуск решено производить отсюда, – я выложил на стол нелюбинскую карту, указал на крестик и незаметно другой рукой вытянул боевой нож из крепления на ноге.
– Да это же… это расположение нашего лагеря! – быстро разобравшись в координатах, обалдел Капустин. – Мы перебрались сюда месяц назад (в села-то нам соваться не с руки), только обустроились, и на тебе…
«А сведения-то у Бориса Ивановича устарели, – подумал я. – Или… „приятный сюрприз“?! Да нет, не похоже. Судя по последнему разговору, генерал действительно желал нам добра. И он не Господь Бог!.. В этом мире все так зыбко, переменчиво… А людские возможности так ограничены… Нет, Нелюбин не строил никаких козней. Просто так получилось. И… оно даже к лучшему!» – В голове родился новый план действий, значительно отличающийся от предыдущего.
– Слышь, ты, хорош нюни разводить, – сквозь зубы процедил я. – Как Центр приказал, так и поступим. Но резидента все же надо предупредить. Мобильник у тебя с собой?
– Ага, вот он, – бандит выложил на стол спутниковый телефон. Почти такой же, как у нас с Костей.
– Номер, надеюсь, не перепутаешь?!
– А он всего один в память забит, – ухмыльнулся душегуб. – Видишь, под буквой «Р». Другие мне без надобности.
– Молодец, «двухсотый», ты здорово облегчил нашу задачу.
– Как ты сказал? – встревожился Мясоруб. – «Двухсотый»?! Так, значит, ты… Гхе-е-е…
Молниеносным выпадом я воткнул ему нож в яремную вену. Тело предателя содрогнулось, обмякло и, когда я выдернул нож, мягко обрушилось на пол.
Я достал из рюкзака нашу «мобилу», вкратце, без предисловий, изложил ситуацию генералу Нелюбину, выслушал пару советов и, проворчав: «Хорошо, сделаю», – дал отбой. Потом поискал глазами топор, не нашел, шепотом выругался. Перевернул мертвого главаря лицом вниз, уселся ему на спину и боевым ножом отрезал голову. Выполнять первый совет генерала мне было до тошноты противно, но умом я понимал – иного выхода нет. А это… это должно подействовать на здешних подонков как приличный кнут! А потом дадим пряник… Взяв за волосы голову предателя, я подхватил другой рукой чемодан с малевичевскими долларами, вышел из блиндажа и заорал во все горло:
– Внимание! Общий сбор!!!
Секунд через пятнадцать весь отряд сгрудился на полянке перед блиндажом. Двенадцать типов европейской внешности (прибалты и славяне), крепкого телосложения, в натовских камуфляжах и с печатью злодейства на мерзких рожах. Увидев отрезанную голову Мясоруба, они пораженно уставились на нее. Затем (уже заинтересованно) на чемодан.
– Да-да, вы правильно угадали! – оглушительно гаркнул я и краем глаза заметил Сибирцева.
Вынырнув из землянки с «валом» в руках (ими нас вновь снабдили перед отправкой в Чечню), он занял удобную позицию и взял толпу на прицел.
«Молодец, Костя, мгновенно сориентировался!» – мысленно отметил я и продолжил вещать в прежней тональности: – Эта грязная свинья собиралась обмануть вас, как последних лохов…
– Что есть лох? – тихо спросил белобровый эстонец стоящего рядом здоровяка с типично рязанской физиономией.
– Мудак, вроде тебя! Не мешай слушать! – злобно прошипел тот.
– …Он хотел присвоить причитающиеся вам деньги! Вот эти самые. – Швырнув голову под ноги собравшихся, я открыл чемодан, до отказа набитый тугими пачками долларов. Головорезы дружно вздохнули, переглянулись и как-то нехорошо оживились.
– Стоять, не рыпаться! – властно скомандовал Сибирцев. – Вы все у меня в секторе. Уложу одной очередью!
– Да мы ничего… Мы без всякого умысла… Ми есть честни зольдат, – наперебой загомонили наемники.
– Не сомневаюсь, – широко улыбнулся я. – Именно поэтому я снес башку Мясорубу, предлагавшему поделить ВАШИ ДЕНЬГИ, а вас самих попросту «кинуть». Но я предпочитаю работать честно, что ваше, то ваше. А мне англичане и без того нормально платят. Кроме того, я намерен выдать аванс в размере десяти тысяч долларов каждому из вас. Выплата будет произведена прямо сейчас, но при условии – отныне Я ваш командир. Все мои распоряжения выполняются быстро и беспрекословно. Согласны?
