– Например, про пакет с деньгами?
– Да вот хотя бы это. И про флешку, которую он, как и дензнаки, не признал своей.
Щербаков ненадолго вышел из кабинета; перебросился несколькими словами с помощником, после чего вернулся обратно и возобновил разговор.
– Если следовать логике, товарищи, то озвученное вами недавно время отправки Пашкевичем сообщений… то есть двадцать три часа с минутами… и есть наиболее вероятное время гибели этого гражданина?
– Убийства, скорее всего, – сказал Игнатьев. – Инсценированного… и замаскированного под суицид. Что касается датировки, когда точно умер Пашкевич и сколько еще минут или даже часов он прожил после отправленного СМС-сообщения… Тут надо разбираться.
– Что говорит медик, который выезжал с вами на место? Если коротко.
– Медики, причем оба, наш и привлеченный из судмедэкспертов, считают, что Пашкевич умер не позднее трех часов ночи восемнадцатого числа в результате механической асфикции.
– То есть он был жив на тот момент, когда сунул голову в петлю? Или когда ему помогли этого сделать?
– Так точно. Хотя, как предполагает наш медик и как мы сами себе это все представляем, мог быть в бессознательном состоянии.
– Снотворное? Наркотическое средство? Какой-нибудь клофелин?
– Да, определенно, что-то из этого списка. Скорее всего. Но лишь после аутопсии станет точно известно, что он ел и что пил в последние минуты жизни. Как и то, какой именно препарат ему мог быть введен… или подмешан, скажем, в напиток.
– Отпечатки в квартире?
– Тщательно обследовали. Нашлись только самого Пашкевича.
– А на клавиатуре ноута и на смартфоне?
– Вообще не обнаружено отпечатков.
– То есть… кто-то стер «пальчики»?
– По-видимому, так и было. Складывается впечатление, что Пашкевич был не один в тот вечер, – продолжил Игнатьев после небольшой паузы. – Или же гость пришел к нему незадолго до того, как этот гражданин вдруг… или не вдруг оказался подвешенным к трубе за шею.
– На кухне вообще не найдено отпечатков, – добавил Заславский. – Такое впечатление, что тот – или те, – кто к нему пришел, поначалу был без перчаток. Потому и пришлось потом этому «некто» тщательно протереть поверхности…
– Пашкевич в столь позднее время мог впустить в квартиру лишь близкого… ну, или хорошо знакомого ему человека, – задумчиво сказал Щербаков. – И было бы странно, если бы тот расхаживал по квартире в перчатках, не так ли?
– Мы тоже так полагаем.
Первый заместитель Директора бросил взгляд на циферблат настенных часов. Затем посмотрел на наручные, словно хотел удостовериться, что те и другие идут точно, синхронно.
Стоящие перед ним навытяжку сотрудники пока даже не представляли себе, насколько важным, насколько перспективным и насколько ответственным является то направление, на которое их назначили столь неожиданно для них самих.
То, что запись, сделанная неким лицом в ресторанчике одного из швейцарских курортных городов, расположенного в полусотне километров от Давоса, где в те дни проводился Всемирный экономический форум, попала на Лубянку, это огромная удача. Один из двух аудиофайлов, записанных на этом же USB-носителе, доставленном братом полковника Игнатьева на Лубянку, тоже вызвал большой интерес. Эти записи, наряду с некоторыми произошедшими в последние дни и происходящими прямо сейчас событиями, о которых Щербаков пока не считал нужным сообщать этим двум сотрудникам, являясь сами по себе разрозненными мозаичными фрагментами, постепенно складываются в одну общую картинку. Тревожную, надо сказать, картинку!..
– Действовать нужно быстро, точно… и синхронно! – сказал Щербаков. – Докладывайте, товарищи офицеры, что намерены предпринять далее в рамках выполнения тех задач, что были поставлены перед вами в ходе вчерашнего вечернего совещания.
Товарищи офицеры переглянулись, затем уставились на хозяина этого просторного служебного кабинета.
– Товарищ генерал-полковник, – взял инициативу на себя Игнатьев. – Но вы же сами вчера, на инструктивном совещании, распорядились, чтобы мы не предпринимали никаких действий, никаких шагов, не согласовав с вами лично…
– Мы этим сейчас с вами и занимаемся. Согласовываем дальнейшие шаги. Итак, какие есть предложения? Вы уже обсуждали тему между собой?
– Так точно.
– Тогда выкладывайте.
– Необходимо послать людей в то заведение, где семнадцатого числа обедал гражданин Пашкевич, – сказал Игнатьев. – Пусть опросят персонал. Возможно, он там был не один…
– Разумно. Даю санкцию.
– Необходимо также изъять материалы, относящиеся к краже на Никитском и посещению Пашкевичем кафе, в Центре видеонаблюдения на улице Шмидта. И опросить оператора, который… или которая, поскольку там работают в основном женщины, сообщила о краже в дежурную часть ОВД Пресненского района.
– Пошлите туда сотрудников, пусть изымут эти записи.
– Следует также повторно допросить тех двух злоумышленников, что были задержаны полицией на Никитском, – добавил Заславский. – Колоть их следует жестко, без сантиментов. Нам нужно быть на сто процентов уверенными, что конверт с деньгами и флешкой они взяли именно из машины Пашкевича.
– Я распоряжусь через помощника, чтобы этих двух немедленно доставили в Лефортово. Там с ними будет удобнее работать.
– По фирме, в которой работал Пашкевич… Необходимо раскрыть их клиентскую базу. Возможно, эти сведения дадут нам новые зацепки.
– Этим направлением уже занимаются наши «информационщики», – сказал Щербаков. – Если выяснят что-то интересное, имеющее отношение к тому заданию, что поручено вам, получите и эти данные.
– Необходимо провести экспертизу записей на предмет установления личностей…
– Второй участник беседы на видеозаписи – установлен. – Щербаков продолжил после небольшой паузы: – Пока не могу назвать его фамилии, товарищи. Но скажу, что в совсем недавнем прошлом этот человек занимал высокую должность в правительстве. В настоящее время, по нашим сведениям, он находится в одной из европейских стран под предлогом лечения…
Игнатьев и Заславский обменялись многозначительными взглядами, но ни один из них не решился высказать вслух то, что вертелось на языке.
– Аудиозаписи… их две, как вы знаете, делались с предосторожностями… голоса там смикшированы. На второй аудиозаписи, которая представляет не меньший интерес, чем «швейцарский» ролик, голоса менее разборчивы…
Их разговор прервал телефонный звонок. Щербаков пересек весь кабинет, подошел к приставному столику, снял трубку одного из аппаратов. Выслушав короткий доклад, он уточнил у звонившего:
– Прошло еще одно сообщение?.. Так… Так… А сам что думаешь предпринять?
Некоторое время генерал-полковник внимательно слушал позвонившего ему по закрытой линии сотрудника. Затем распорядился:
– Работайте по этому субъекту предельно аккуратно! Учтите, что на кону стоит не просто отдельная человеческая жизнь, но успех всей этой операции!.. О всех новостях на данном направлении докладывать лично мне! Отбой связи.
Едва он закончил разговор, в кабинет вошел помощник-референт.
– Товарищ генерал-полковник, через десять минут совещание у Директора.
– Да, пора закругляться…
Щербаков жестом отпустил помощника. Поочередно глядя на двух старших офицеров из состава созданной приказом по ФСБ временной сводной оперативной группы, сказал:
– Времени на раскачку нет, товарищи. Я распоряжусь, чтобы вашу опергруппу усилили лучшими сотрудниками обоих департаментов, а также придам вашей команде в качестве силовой компоненты группу сотрудников из Управления «А».
Когда «озадаченные» им лично сотрудники покинули кабинет, Щербаков подошел к одной из книжных полок. Нажал на выступ; панель вместе с полкой скользнула в сторону, открывая доступ к сейфу.
Хозяин этого служебного кабинета приложил большой палец правой руки к осветившейся красноватым сенсорной панели. Когда цвет датчика поменялся с красного на зеленый, генерал-полковник госбезопасности набрал пятизначный код.
Отперев служебный сейф, он достал из среднего отделения папку, лежавшую в стопке разноцветных папок сверху. Закрыл дверь сейфа, нажал на выступ, после чего стенная панель с книжной полкой встала на место.
Эту папку, как и докладную по последним событиям, составленную Игнатьевым и Заславским, Щербаков, прежде чем отправиться в кабинет Директора, где должно пройти совещание в узком кругу, решил взять с собой.
С виду обычная кожаная папка для документов. Цвет – черный. На папке отсутствует бумажный стикер с надписями, информативной литерной надписи нет ни на титульной стороне, ни на корешке папки.
Безымянная папка, не имеющая исходящего и не зарегистрированная как-либо еще. В папке содержится подборка данных на одного из самых опасных, самых способных в своем ремесле, в своем роде личностей.
