– Хотел бы я знать, как Порфирьев решил; он всегда чует, откуда ветер дует.
«Азиат» глянул на часы:
– Десять минут на исходе, – он отправил окурок щелчком в воду и поднялся на палубу.
За ним поднялись еще пять охранников, другие колебались, но, увидев, как Порфирьев вместе с Михаилом Изидоровичем направляются в надстройку, колебавшиеся дрогнули, еще четверо поднялись следом.
– Я понимаю, что вы свой выбор сделали? – крикнул начальник охраны оставшимся на причале.
Никто не ответил, смотрели себе под ноги. Порфирьев прикрыл дверь в надстройку, повернул ручку жалюзи. Хайновский обвел людей веселым взглядом.
– Думал, что вас окажется меньше. Приятно, если кто-то верен тебе, пусть и за деньги.
– Как можно, Михаил Изидорович, мы же столько лет… – хотел возмутиться Порфирьев.
– Быть верным за деньги еще труднее, чем из любви и уважения, – Хайновский вытащил из внутреннего кармана пачку долларов, разорвал бумажный банковский ободок.
Он обошел всех охранников, каждому собственноручно вручил по две стодолларовые купюры.
– Теперь без обид и претензий. Николай, распредели оставшиеся и возвращайся ко мне.
Порфирьев, что касалось его работы, действовал всегда быстро и решительно, вскоре у машины олигарха осталось двое охранников, еще двое ждали в машине сопровождения. Николай и Хайновский прохаживались по палубе.
– Честно говоря, я бы мог с сегодняшнего дня вообще обходиться без охраны, это у ФСБ и правительства голова должна болеть, чтобы с меня ветром лишний волосок не сдуло, – Михаил Изидорович пригладил поредевшие волосы.
Порфирьев хмыкнул.
– Всякое может случиться.
– Само ничего не случается, – Хайновский заговорщицки подмигнул, – ты, Николай, должен срочно найти одного человека. Но об этом будем знать только я, ты и пара ребят из охраны.
И хоть они были на палубе только вдвоем, Хайновский наклонился к уху начальника охраны и зашептал. Его толстоватые влажные губы кривились от напряжения. Лицо Порфирьева с самого начала выражало недоверие, не проникся он услышанным и к концу разговора. -…не знаю… мне кажется, это не сработает.
– У тебя есть другие варианты?
– Нет, – вынужден был признать Николай.
– Значит, действуй.
* * *
В больших городах люди стараются не обращать друг на друга внимания, словно вокруг них не живые братья по разуму со своими заботами, бедами и желаниями, а деревья. Даже через пьяного обычно переступают, как через бревно. Только и следят за тем, чтобы не столкнуться да не наступить на ногу.
Порфирьев уже и забыл, когда последний раз ездил на электричке, в троллейбусе, в трамвае, когда спускался в метро, да и просто ходил по улицам. Должность начальника охраны олигарха требовала во всем повторять маршруты хозяина, в определенном смысле жить его жизнью. С той только разницей, что, когда Хайновский получал от этой жизни удовольствие, Порфирьев не мог себе позволить и рюмку пригубить. Николай шел по Ленинградскому проспекту и внимательно присматривался к прохожим. Если другие мужчины его возраста иногда бросали взгляды на хорошеньких женщин, то Порфирьева сегодня интересовали исключительно мужики.
Порфирьев решительно нырнул в метро, разглядывал людей он и в подземке: на эскалаторе, в вагоне, но ни к кому больше не подходил. Вышел он на поверхность на Белорусском вокзале и сразу же направился к кассам пригородных поездов, прислонился к подоконнику, скрестил на груди руки. Вскоре глаза его загорелись. Коренастый мужчина со связкой свежеструганных брусочков взял билет в кассе и двинулся к выходу. Порфирьев шел за ним по пятам. Перед платформами дачник сверился с часами на табло, извлек из рюкзака бутылку пива и принялся шарить в карманах, чем бы ее открыть, остановился на связке ключей. Николай тут же оказался рядом с ним.
– Ключами не стоит открывать. Маленькая царапина, зазубрина, и ключ можно выкинуть. А то и замок таким покалеченным ключом можно испортить, – говорил он убежденно, будто бы сам уже перепортил с дюжину ключей.
– Я часто так открываю. Пока ничего такого…
– Именно что пока, – Порфирьев завладел бутылкой, поджал пивную пробку большим пальцем, послышалось тихое шипение, и бутылка была открыта.
– Ключ, значит, жалко, а палец – нет, – засмеялся мужчина, принимая бутылку.
Порфирьев сбегал к окошку буфета, вернулся с тремя бутылками пива.
– Компанию вам составлю. Электричку ждете?
– На дачу собрался, – мужчина присел на парапет под табло, – строюсь.
– Небось жена запилила, лето идет, а дача не достроена, в мозгу дырку уже проковыряла, твердит, что жить на ней нельзя, – засмеялся Порфирьев.
– Не угадали. Развелся я с женой. Только после этого за дачу и взялся. Квартиру ей с дочкой оставил, теперь спешу, чтобы осенью, как Стрекоза из басни, не остаться без крыши. Меня, кстати, Павлом зовут.
– Крыша – дело нужное. Меня – Николаем. За знакомство, – Порфирьев чокнулся бутылкой пива, зажатой в руке, звук получился глухой, словно сошлись два булыжника.
– Очень приятно. А вы, Николай, куда собрались? – отхлебнув пивка, поинтересовался Павел.
– Кручусь, на жизнь зарабатываю. Сегодня здесь, а вчера там. – Начальник охраны олигарха подмигнул собеседнику. – Тебе на жизнь хватает? – ненавязчиво перешел он на «ты».
– По-всякому. Денег много никогда не бывает. Я пока в отпуске.
– Заработать хочешь?
– Смотря что делать придется. Я далеко не все умею. Если столярка – это пожалуйста, со станками обходиться умею, а каменные работы – не мое.
– Деньги хорошие и, главное, быстрые.
– Кто ж от них откажется?
– Штука баксов, но дней на десять о своей даче забудь и о выпивке тоже.
– За такие деньги я потом бригаду найму, они мне за неделю все и закончат. – Глаза у Павла загорелись. – Ты еще не сказал, что делать придется.
– Почти ничего.
– За ничего и платят ничего.
– Случается и халява.
– С ментами проблемы будут? – наконец-то догадался Павел и жадно сглотнул набежавшую слюну.
– Будут, – рассек воздух ладонью Порфирьев, – но разрешимые, тебе они ничего не сделают, максимум – подержат два дня. Если так случится, за каждый день отсидки еще по сотне заплачу. Все время ожидания будешь на полном обеспечении, кроме девочек по вызову.
За короткое время, прошедшее с момента, когда была озвучена «штука», Павел уже успел ее потратить в мыслях. Получалось неплохо, он закрывал основные дырки в своем холостяцком бюджете. Отказываться от предложения не хотелось. Теперь даже перспектива оказаться в ментовке не казалась страшной.
– Сам почему не берешься легкие деньги срубить?
– Комплекция не та. Моя работа – тебя найти. Мне за это деньги платят. Если не хочешь, желающие найдутся. Могу и аванс дать – две сотни.
– Почти согласен. Вопрос в деталях.
– Поехали, мне тебя еще показать надо.
– Я же на дачу собрался, – Павел постучал деревянными брусками по асфальту.
Порфирьев вместо ответа вытащил две сотенные купюры и протянул их дачнику:
– Даже если передумаешь или не подойдешь, то одна из них у тебя останется.
Павел машинально взял деньги, смотрел на них.
– Спрячь, на нас уже пялятся.
– У меня и паспорта с собой нет, – растерялся Павел, засовывая деньги в карман военной рубашки.
– Паспорт твой не нужен.
Порфирьев вытащил сотовый телефон, набрал номер и коротко бросил в трубку:
– Я на Белорусском. Подъезжай, забери.
Павел допил пиво. Мужчины шли к арке уже молча. Павел хотел было завернуть к площади, но Порфирьев остановил его:
– Ждем здесь.
Джип с тонированными стеклами заехал прямо в «аппендикс», ведущий к билетным кассам.
– Садись, – Николай распахнул заднюю дверцу и поторопил Павла, – не задерживайся.
– Я думал, сюда только дипломатические машины пропускают.
– Теперь и ты такой же крутой стал, как дипломат, – рассмеялся Порфирьев, хохотнул и шофер.
«Может, зря я согласился, – подумал Павел. Пристраивая бруски между коленей, провел ладонью по кармашку рубашки, тот отозвался хрустом купюр. – Хоть одна из них, да моя будет. А на бандитов они не похожи», – утешил себя дачник.
На панели поблескивал серебристый мобильник.
– Позвонить можно? Сосед просил сигарет привезти, – Павел даже протянул руку, ожидая, что водитель подаст ему трубку.
Но тот вопросительно глянул на Порфирьева.
– Звонок другу отменяется. За штуку баксов можно недельку обойтись и без телефона. Получишь деньги, сам себе мобилу купишь, – сказано это было не зло, а вполне миролюбиво, – свежие газеты я тебе тоже не обещаю, только телевизор.
Машина проехала совсем мало, завернула в переулок и остановилась неподалеку от парикмахерской.
– Прежде чем показывать, тебя в порядок привести надо, – сказал Порфирьев.
Павла усадили в кресло, миловидная девушка накинула на его шею белоснежную, пахнущую ароматизатором простыню. Порфирьев, как умел, принялся объяснять девушке-парикмахеру, какой он видит будущую прическу Павла. Слов ему не хватало, и начальник охраны олигарха пытался пальцами на собственной голове отобразить линию волос.
