письменном столе, керосиновая лампа, которую, похоже, последний раз зажигала сама Лена. Из любопытства Василий просмотрел книги. Несколько учебников, явно не школьных. «Как закалялась сталь» Островского. Томик стихов.
— Лена училась? — спросил Рябцев.
— Да, — сказала Галина Николаевна. — Пошла учиться на счетовода, еще перед войной. Но окончить не успела. Хотела снова пойти доучиться.
Василий выглянул в окно. Да, отсюда дом Нины был виден как на ладони. Если присесть на кровать, стоявшую рядом с окном, обзор будет отличный.
На улице уже смеркалось. Капитан сидел за письменным столом и пил чай. Женщина тихонько проскользнула в комнату.
— Можете керосинку зажечь, — сказала. — У меня чуть-чуть керосина есть.
— Нет, не надо, — он покачал головой. — Мне хорошо все видно.
— А что это за человек? Ну, за которым вы следите?
— Я и сам пока не знаю, кто он, — честно ответил Василий. — Но точно уверен, что он знает, где ваша дочь.
— Он бандит?
— Возможно.
— Ох, — горестно всхлипнула хозяйка и вышла из комнаты.
Когда стемнело, Рябцев пересел на кровать. В доме Нины было тихо. В одном из окон мелькнул отблеск света. Поди, керосинку зажгла. Потом он увидел, как приоткрылась дверь. Кутавшаяся в платок девушка постояла на пороге, потом исчезла в доме. Конечно, в темноте было плохо видно, но разглядеть можно. Тем более что глаза начали привыкать к сумраку.
Ждать пришлось долго. Крепкий чай отогнал сон, поэтому Василий глядел во все глаза, стараясь ничего не пропустить. Когда стрелка на часах перевалила за десять, он разглядел в потемках, как дверь в дом Нины приоткрылась. Перед крыльцом маячила какая-то фигура. Капитан напрягся. Вот, кажется, и таинственный ночной гость пожаловал. Можно немного выждать и идти следом. Вряд ли незнакомец заскочил на пять минут.
Рябцев встал, сделал несколько шагов по комнате. Потом проверил пистолет в кармане. Постояв немного, решил: пора. Стараясь ступать неслышно, выскользнул из комнаты. Галина Николаевна, похоже, уже спала. Как можно тише капитан открыл дверь и окунулся в прохладный ночной воздух. На улице не было видно ни души и не было слышно ни звука. Поселок казался даже не спящим, а вымершим.
Быстро и бесшумно Василий подобрался к дому Нины. Окна со стороны улицы были закрыты, но в доме еле слышно раздавались голоса. Офицер обогнул дом сбоку и зашел с другой стороны. Два голоса — мужской и женский — слышались уже более отчетливо из приоткрытого окна. Капитан прижался к стене. Теперь нужно было решить, как зайти: резко нахрапом или незаметно. Времени на раздумья не было, поэтому Рябцев решил зайти по-тихому. Неизвестно, с чем пришел этот загадочный визитер. Вдруг у него тоже «ствол» при себе.
Василий подкрался к входной двери и толкнул. Оказалось, не заперта. Беспечность или забывчивость? Как бы то ни было, это сыграло ему на руку. Он приоткрыл дверь шире, и она предательски скрипнула. Рябцев ловко проскочил в образовавшийся проем и замер в темноте сеней. Но, судя по тому, что голоса внутри дома не смолкли, то, как он вошел, не услышали. Уже хорошо.
Вторая дверь открылась бесшумно. Голоса стали громче. Рябцев слышал смех Нины и негромкую быструю речь мужчины. Похоже, они находились в одной из комнат. Дверь в нее была прикрыта, и оттуда падала полоска света. Капитан положил пистолет так, чтобы его в любой момент можно было вытащить. Он выдохнул и толкнул дверь.
— Добрый вечер, — поздоровался офицер.
На него смотрела удивленная Нина и парень чуть старше ее самой. Они сидели за небольшим накрытым столом. На хозяйке было платье с рюшами, на плечи был накинут платок. Парень был в одной рубашке. Пиджак висел на стуле сзади. Офицер узнал его — видел на фотографии, когда они с Коноваловым изучали данные немецких прислужников в Липене.
— Вы? — спросила девушка.
— Я, — кивнул Василий. — Простите, если помешал вам.
— Легавый, — внезапно прошипел гость и схватился за пиджак.
— А ну не дергайся! — Капитан выхватил из кармана пистолет и наставил его на парня. — Руки на стол. Живо.
— Да уж хрен тебе, мент поганый.
Парень схватил со стола большой нож и метнул в Рябцева. Офицер успел увернуться и выстрелил, целясь бандиту в руку.
— Андрей! — завизжала Нина и в ужасе вжалась в стул.
Андрей, схватившись за плечо, начал заваливаться на бок. Его глаза закрылись, и он с шумом рухнул на пол вместе со стулом.
— Убил, — еле слышно прошептала девушка.
Василий подошел к упавшему. Пуля попала парню в плечо. От таких ран редко сразу теряют сознание. Так оно и оказалось. Бандит притворился бесчувственным и одной рукой пытался что-то вытащить из пиджака. Недолго думая Рябцев ударил его по руке. Гость взвыл. Выпрямившись, капитан сорвал с плеч Нины платок и скрутил раненому руки. Потом вытащил из пиджака парня револьвер.
— Да на таких пахать можно, — хмыкнул он, рывком поднял парня с пола и швырнул на стоящую рядом кровать. Потом посмотрел на девушку. — Давай сюда, на кровать, быстро.
Та подчинилась, испуганно глядя на Василия. Сам офицер развернул к ним стол и сел перед задержанными.
— Ну, что, голубки, поговорим?
— Сам с собой говори, мусор, — проскрипел парень.
— А вот хамить, Андрюша, не советую.
— А то что? — с вызовом выдал, как выплюнул, бандит. — Бить будешь?
— А как же? По закону я тебя могу хоть здесь расстрелять без суда и следствия. За то, что ты, Андрей Степанюк, у немцев полицаем был, людей грабил и убивал. Мне ведь даже слова никто не скажет. Наоборот, еще благодарность от народа заслужу. А знаешь, — капитан встал, — пожалуй, так и сделаю. Одна пуля в тебе уже есть, всажу еще пяток.
Он сделал шаг к кровати, но тут Нина вскочила и грохнулась на колени перед Рябцевым.
— Нет! Не надо! Пожалуйста! — Она умоляюще смотрела на Василия, а из глаз ее текли слезы. — Я вам все расскажу, все что хотите, только не убивайте его.
— Сядь. — Офицер отстранил всхлипывающую девушку. — Успокойся и рассказывай.
Задержанный смачно выругался.
— Не матерись при женщинах, — резко сказал капитан. — А то рот кляпом заткну.
— Да какая она женщина, — скривился Степанюк. — Лярва проклятущая. Только попробуй, сука! — Он дернулся, пытаясь ударить Нину связанными руками, и сморщился от боли в плече.
Та вскрикнула.
— Ладно, раз ты по-хорошему не понимаешь.
Рябцев знал, куда бить, чтобы человек отключился на время. Бандит обмяк и растянулся на кровати. Нина сидела, обхватив себя руками, будто ей было холодно. Заплаканное лицо некрасиво сморщилось. Василий снова сел на стул.
— Рассказывай, Нина, — мягко произнес он.
— Что рассказывать? — тихо спросила девушка.
— Все.
