И тут Юрка вдруг впервые связал появление Седого с исчезновением Даши. Откуда Седой мог узнать о том, где они находятся? Конечно, кто-то мог видеть их «уазик». Может быть, даже заметили, как он на проселки повернул. Но того, как они в лес заехали, никто не видел, тем более никто не видел, где они машину спрятали. Неужели Даша сбежала и заложила Седому Крылова? А заодно и его, Юрку?
Нет, поверить в это он не мог. Убеждал себя, что Даша не могла бы незаметно удрать, потому что ее собаки бы учуяли, да и Крылов сидел на кухне со своим ноутбуком. Но самое главное — он все еще не мог поверить, что та, которую он еще два дня назад обожал, могла дойти до настоящей подлости…
Между тем Даша в сопровождении Пятака и Микиты, прижимаясь к забору, пробралась на зады дома, туда, откуда убежала несколько часов назад. Крюк с веревкой все еще висел на тросике, поддерживавшем кабель.
— Ну, что дальше? — шепотом спросил Микита. — Забор крепкий, блин. И дырок нет ни одной. Как лезть будем?
— Встану тебе на спину — и через забор? — предложил Пятак.
— Не спешите, мальчики, — возразила Даша, — там может быть второй, Крылов этот.
— А у него тоже ствол есть? — забеспокоился Пятак.
— Не знаю, но если найдется — будет неприятно. Попробую показаться. Если он высунется, сделаю ему ручкой вот так, — Даша игриво потрясла пальчиками. — А вы быстро выскакивайте и сразу бейте по окну… Не промажете?
— Ну-ну, — недоверчиво произнес Микита, — попробуем…
Даша отошла от забора, так что стала видна из окон второго этажа. И сразу увидела, как в одном из них блеснули очки Крылова.
— Валентин Сергеич! — позвала она, изобразив совсем испуганный детский голосок. — Это я, Даша!
И Крылов клюнул на приманку! Он же не знал, что она сбежала, и удивленно высунулся в окно, да еще и ружье положил на подоконник…
А Даша помахала ему ручкой, да еще и счастливую улыбочку изобразила: мол, как я рада, что вы живы! В этот самый момент из-под забора, очень прытко, несмотря на свои габариты, выскочили Пятак и Микита с пистолетами в руках. Тах! Тах! Два выстрела прогремели с интервалом в секунду. Пятак попал в распахнутую раму, а вот Микита угодил Крылову прямо в живот. Журналист охнул, скорчился, отшатнулся от окна и рухнул в комнату.
— Лезем! — рявкнул Микита. Пятак присел на корточки, Микита встал ему на плечи, ухватился за верх забора, подтянулся и перемахнул на ту сторону, тут же подбежав к стене, где лежала приставная лестница. А Даша в это время уже подбежала к висящей на тросике веревке с крючком. Пятак сообразил, помог ей передвинуть веревку поближе к забору. Конечно, когда он стал лезть вверх по веревке, тросик здорово провис под тяжестью стокилограммовой туши и вот-вот мог оборваться, но все же выдержал. Пятак довольно ловко забросил ноги на забор и, придерживаясь руками за веревку, перескочил на другую сторону. Микита уже приставил лестницу к стене и, пыхтя, взбирался на второй этаж Даша осталась внизу. Она была девочка умная и понимала, что лезть туда, где стреляют, ей вовсе не обязательно.
— Панкрат! — скомандовал Седой, едва услышал выстрелы. Водила перекрестился, включил мотор и, даванув на газ, задом вкатил во двор. Следом бегом рванули Седой и трое Гогиных братков. Собаки сразу сообразили, что перемирие нарушено. Обе рванули к машине. Но Седой не сплоховал. Длинная очередь разом отшвырнула друзей человека, одной сразу разнесло череп, другая завертелась на асфальте в предсмертных корчах. А Гогины молодцы уже вовсю поливали окно кухни. Стекла со звоном дробились в крошку, пули, влетая в помещение, пронзали кастрюли, расшибали бутылки, вонзались в мебель, рикошетили от стен.
Однако Душина в кухне уже не было. Едва услышав выстрелы с противоположной стороны дома, он сразу сообразил, что надо занять более удобную позицию на случай, если Крылов не сумеет отбиться. То, что сзади прогремели только пистолетные выстрелы, а «моссберг» молчал, на хорошее не настраивало. Тем более что через некоторое время наверху послышались тяжелые шаги нескольких человек. Эти шаги Душин слушал уже не на кухне, а в прихожей, укрывшись в туалете, рядом с ванной, где все еще маялся растерявшийся Юрка.
Позиция, которую выбрал Душин, была удобная. Она позволяла ему следить и за лестницей на второй этаж, и за углом, из-за которого могут появиться те. кто сейчас уже ломился в дверь…
Седой первым сообразил, что кухня пуста. Братки Гоги начали молотить по двери прикладами, но она не поддавалась.
— Панкрат! — заорал Седой водиле, который после прорыва во двор поспешно вывалился из дверцы и сейчас, сидя на корточках, прятался у левого переднего колеса джипа. — Трос есть?
— Конечно, — кивнул тот, маленько нервничая.
— Цепляй за решетку окна!
— А не влепят? — опасливо пробормотал Панкрат.
— Нет там никого! Давай рожай быстрее!
Пока Седой и Гогины ребята посматривали через окно за кухонной дверью, Панкрат вытащил буксировочный трос, подтащил его к окну и, просунув одну петлю между прутьями решетки, протянул сквозь нее вторую петлю. Затем эту вторую петлю он дотянул до «Блейзера» и, набросив на крюк, сел за руль.
— Отошли! — гаркнул Седой подручным. — Дергай, биомать!
Панкрат дернул, но с первого раза решетка только выпучилась вперед. Водила сдал назад, рванул повторно, и решетка с жалобным звоном вылетела на асфальт…
— Подсади! — отважно гаркнул Седой, и два Гогиных братка помогли ему взобраться в оконный проем. В это время изнутри дома, со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, грохнули два выстрела. Седой, уже собиравшийся выскочить к входной двери, чтоб отодвинуть засов, резко остановился.
За несколько минут до этого Пятак и Микита, убедившись, что, кроме тяжело раненного Крылова, на втором этаже никого нет, подошли к лестнице.
— А где эта прошмондовочка? — вдруг вспомнил о Даше Пятак.
— Не полезла, сучка! — хмыкнул Микита. — Не дура…
— Не слиняла бы, зараза, под шумок! — озабоченно произнес Пятак. — Седой нам пасть порвет, если упустим…
— Не боись, — хмыкнул Микита, — она, блин, думает, что ей баксы за это отломятся. Такая мысля крепче веревки держит. Ну что, пойдем вниз?
— Может, не спешить? — прикинул Пятак. — Если второй сюда побежит, мы его на лестнице поддежурим. А если не побежит, то его братки внизу поканают.
— Да они его уже поканали! — убежденно произнес Микита. — Стрельбы нет больше. Слышь, в дверь долбают? Спустимся и откроем…
В это время из комнаты долетел стон.
— Этот бородатый, должно быть, еще не сдох! — заметил Пятак. — Пойду гляну…
— Ладно. — Микита начал спускаться по лестнице, а Пятак вбежал в комнату, и увидел, что Крылов, кряхтя, ползет на боку к «моссбергу», который так и остался лежать на подоконнике.
— Ах ты падла! — заорал Пятак, подскочил к журналисту и в упор выпалил ему в лицо из пистолета.
В ту же секунду грохнуло с лестницы. Притаившийся в туалете Душин услышал шаги спускавшегося вниз Микиты, пропустил его мимо себя, дал направиться к двери и вогнал верзиле пулю в затылок. Кровавые брызги плесканули на линолеум, а Микита грузно рухнул на пол, растопырив лапищи.
Седой осторожно выглянул в прихожую, выставив из-за двери, что называется, полглаза. Увидел труп Микиты, но не мог прикинуть, откуда его могли приложить, потому что дверь туалета была за углом и отсюда не просматривалась.
Продолжая наблюдать за коридором и прихожей, он крикнул браткам:
— Еще одного сюда! Я прикрою!
Когда Гогин парень влез в окно кухни, Седой выскочил в коридор, взял на мушку угол, за которым мог скрываться неприятель, и отрывисто бросил не оборачиваясь:
— Засов открывай!
Парень отодвинул железяку, и двое остальных вбежали к коридор. Панкрат в это время нашел себе работу: подхватил раненого и покусанного собаками братка под мышки и отволок его туда, где лежал Гога, а потом начал перевязывать. Святое дело — и под пули лезть не надо…
В коридоре тем временем напряженно переглядывались и готовились к окончательной разборке.
— Он за углом где-то! — прошептал Седой. — Лишь бы наверх не ушел! Осторожнее, его надо живьем постараться…
Пятак, услышав выстрел снизу, метнулся к лестнице, но спускаться не стал, поберегся. Решил, что, ежели тот, что стрелял, сунется наверх, он его тут, на лестнице, и подловит.
Душин напряженно вслушивался в звуки. Теперь ему было ясно — зажали! Хоть и похожа нарезная «сайга» на «Калашников», но в магазине у нее только десять смертей. Три патрона уже сжег. Правда, наверху, в секретном ящичке письменного стола, лежит нелегальный «стечкин». Но он наверху, а Душин здесь. И там, наверху, уже нет Вальки Крылова, а есть кто-то из этих гадов. Хана тебе, товарищ майор запаса, не отмахаться… Если бандиты дернутся разом и с лестницы, где поскрипывает пол, и из-за угла, где топчется несколько человек, не успеет он. Гранату бы… Но кто ж знал, что она на гражданке понадобится! Подобрал бы в Чечне на память. Ладно, лишь бы живым не попасть!
