– Да, мне должны отзвониться, – кивнул Чадов.
– Ну вот, тебе, значит, есть чем заняться… – сказал Потапчук. – А меня ждут.
– Я буду на связи, – поспешил пообещать Чадов.
– Это похвально. Только я не знаю, буду ли на связи я, – сказал Потапчук и встал из-за стола.
Чадов, вздохнув, встал и первым вышел из кабинета.
Когда шофер подвез Потапчука к дому, где располагалась одна из его конспиративных квартир, тот, не выходя из машины, поднял глаза к окну второго этажа. Занавески были задернуты и горшок с кактусом стоял на месте. Они специально выбрали именно кактус, потому что его можно реже поливать. Еще в коридоре, открывая дверь своим ключом, генерал Потапчук почувствовал горьковатый запах свежесваренного кофе и понял, что Слепой его уже ждет.
Глеб и правда только что снял дымящуюся с пышной шапкой коричневатой пены джезву с плиты.
– Как вы, Федор Филиппович, однако, вовремя! – улыбнулся Глеб, поставив кофе на заранее приготовленную деревянную подставку и доставая из шкафчика керамические чашки.
Слепой еще ничего не сказал, но в этой его спокойной улыбке было все – и уверенность, заверение, что с Лизой все в порядке, и горечь, что-то все же было не так, и решимость продолжать действовать. Генерал Потапчук очень ценил то, что у него был человек, с которым они понимали друг друга с полувзгляда.
И сейчас достаточно было просто помолчать, выпить кофе, подождать, пока Слепой соберется с мыслями и, как всегда, изложит ситуацию ясно и лаконично. Но Потапчук не выдержал и с тревогой спросил:
– Где Лиза?
Слепой, разливая кофе в чашки, спокойно сказал:
– Она сейчас дома, отдыхает. Окна и замки я проверил. Так что ее вряд ли кто потревожит.
– Где вы были? Почему ты не дал мне знать?! – попытался высказать свое недовольство Потапчук, но, заметив, что Слепой, сделав несколько глотков, потупил взгляд и, вместо того чтобы объяснить ситуацию, будто собирается с мыслями, осекся.
Через пару мгновений он, почувствовав что-то недоброе, уже мягче спросил:
– А про генерала Чернявского есть какие-то известия? Про генерала Чернявского ты что-нибудь узнал?
– Генерал Чернявский мертв, – тихо проговорил Слепой. – Он похоронен там, в Зоне, в лесу. И наверное, нужно будет подумать о том, как вывезти оттуда и перезахоронить его тело.
Потапчук почувствовал, как ему сдавило горло, и он едва выговорил:
– Ты уверен?
– Да, Федор Филиппович, – кивнул Слепой, – водитель машины генерала Виктор вывел нас на его могилу.
– Он его убил? – спросил Потапчук.
– То, что убил, Виктор отрицает, а закопать, да, закопал…
– Где теперь этот Виктор? – каменным голосом спросил Потапчук, и в его глазах сверкнуло что-то жесткое.
– Он остался там, в Зоне, в больнице, – проговорил Слепой. – Его нашли у дороги с очень глубокой раной. Если выживет, не волнуйтесь, я его допрошу по полной.
– Да, Глеб, я тоже с ним хочу поговорить… Поедем забирать тело генерала Чернявского и его, этого Виктора, навестим.
– Вы поможете Лизе оформить нужные документы? – спросил Слепой.
– Конечно, – кивнул Потапчук и добавил: – Бедная девочка! Как она все это переживет… А жена, вдова его… Она же в больнице, только-только начала приходить в себя. А теперь такое!
– Не забывайте, Федор Филиппович, это другое государство, оформление документов наверняка займет какое-то время… – заметил Слепой.
– Да. Но я постараюсь задействовать все свои связи, – пообещал Потапчук и, смерив Слепого взглядом, спросил: – А ты что, сам не хочешь помочь Лизе?
– Хочу. Очень хочу… Она чудесная женщина, – сказал Слепой, слегка краснея. – Я очень хочу ей помочь. Но, боюсь, не смогу…
– Почему?! – возмутился Потапчук.
– Меня наняли на работу в качестве охранника. И я, возможно, вскоре должен буду отправиться совсем в другую сторону. Не на юг, а на север, в Старую Ладогу…
– В Старую Ладогу? – перебил его Потапчук. – Что за наваждение?! За последние полчаса я уже второй раз слышу о Старой Ладоге! Еще скажи, что собираешься ехать искать сокровища вещего Олега…
– Да, – чуть улыбнувшись, кивнул Слепой. – Как ни странно, именно за этим приехали сюда мои нынешние хозяева.
– Подожди, а кто тебя нанял в качестве охранника? – поинтересовался Потапчук, уже догадываясь, каков будет ответ.
– Лизины родственники, Ганс и Хелен Ларсоны, – сказал Слепой.
– Точно наваждение, – покачал головой Потапчук. – И об этих Ларсонах я уже тоже сегодня слышал…
– От кого? – спросил Слепой.
– От капитана Чадова.
– Из молодых, да ранних? – спросил Слепой, по тону почувствовав, что Потапчук относится к капитану с легкой иронией.
– Да, – кивнул Потапчук. – Но, знаешь, он еще недавно и в грош меня не ставил. А теперь вот бегает за советом.
– Я вас, Федор Филиппович, поздравляю! Завоевать авторитет у молодого, можно сказать, юного безусого службиста – это высший пилотаж! – сказал со вздохом Слепой.
– Глеб, – даже не улыбнувшись, остановил его Федор Филиппович, – давай ближе к делу. Как ты собираешься действовать?
– Если вы, Федор Филиппович, поможете Лизе, то, думаю, уже завтра мы сможем отправиться в Старую Ладогу, – сказал Глеб и вопросительно посмотрел на Потапчука.
– Главное сейчас обеспечить ее безопасность, – сказал Потапчук. – Дома даже с охраной ей оставаться нельзя.
– Да, – кивнул Слепой, – я даже хотел взять ее с собой в Старую Ладогу. Но без нее трудно будет перезахоронить генерала Чернявского. Я проверил по карте и записал координаты, где находится его тело. Более точно может показать Виктор, который сейчас находится там в больнице. Местная полиция должна за ним присмотреть. А Лизу везти еще раз в Зону, думаю, не стоит…
– Я тоже так думаю, – кивнул Потапчук. – Пожалуй, я отправлю ее к своей двоюродной сестре на дачу. Там ее точно никто искать не будет. У сестры муж – военный в отставке и сын взрослый. Так что, считай, девушка будет под охраной. К матери в больнице я тоже распорядился поставить охрану.
– Очень хорошо. Завтра мои шведы должны встретиться с каким-то незнакомцем, который предложил им передать карту, то есть не передать, а продать… Кто-то из родственников на их счет должен перевести деньги, – сказал Слепой.
– А что за карта? – поинтересовался Потапчук.
– Карта, где указано месторасположение могилы вещего Олега, – сказал Слепой.
– И что, эти шведы с тобой поделились этой информацией? – удивился Потапчук.
– Да нет, что вы! – покачал головой Слепой. – Это мне девушка одна, переводчица, Дарья Рыкина, выдала информацию. А для шведов я простой туповатый охранник. Куда они идут, что делают – это меня не касается. Но сейчас они сидят в отеле. Я им строго наказал, если захотят куда-то идти, обязательно мне перезвонить.
– Но ты, если и Лизу, и шведов оставил, наверняка пришел ко мне не только затем, чтобы поделиться информацией, – глянув на Глеба, сказал Потапчук.
– Вы, как всегда, проницательны, – кивнул Глеб. – У меня есть пленка, старая, черно-белая, точнее, ее фрагмент. Кадр, не больше. Ее нужно восстановить.
– И что на этой пленке? – поинтересовался Потапчук.
– Как мне кажется, карта. Я не хотел бы ее тревожить, разворачивать. Пусть бы этим занялся мастер. Есть у вас такой? – спросил Глеб Сиверов.
– Есть у меня один человек, – кивнул Потапчук, – но к нему только я тебя могу завезти. Он раньше чудеса с пленками творил, а теперь, как говорится, отошел от дел. Мобильника у него нет, а телефонные звонки он может не услышать. Да и вообще лучше сразу к нему поехать. Думаю, мне не откажет.
– Тогда поехали, – в два глотка допив уже остывший кофе, встал из-за стола Слепой.
– Да, если действительно нужно, поехали, – кивнул Потапчук.
Уже в машине, назвав водителю адрес, он сказал:
– Я этого Каца с первых лет службы знаю. Он у нас раньше работал. Уникальный фотомастер. У него дома архив уникальный. А в лаборатории вообще чудеса творил. Но когда компьютерные технологии появились, Михаил Сергеевич сам заявление об уходе подал. Купил домик в Подмосковье, каждое утро делает зарядку, холодной водой обливается, ведет, как говорится, здоровый образ жизни и надеется дожить до ста лет. Теперь ему лет восемьдесят, но держится молодцом. И наши, знаю, время от времени к нему обращались. Платили неплохо, но в последнее время Кац не хочет никому ничего делать. Говорит, всех денег не заработаешь, а здоровья и времени не купишь. Он себе задачу поставил – систематизировать архив. Родственников у него близких нет, помочь некому. Я предлагал прислать ему в помощь кого-то из молодых, но он наотрез отказался. Не доверяет. Я думаю, что и не пускает он к себе никого, потому что боится, что какие-нибудь уникальные пленки у него выкрасть могут. Хотя систему сигнализации себе на окна и дверь новейшую поставил, а мне признался, что, когда уходит куда, да и на ночь тоже, собаку свою выпускает и капканы по всей квартире и по двору выставляет.
