рыбалку. У него есть садок, иногда всю ночь с ним сидит. Потом приносит нам свой улов, просит сварить ему. Там, правда, одни камни. Он ведь на сточной яме рыбачит. Жалко его, мы ему кусочек сала дадим и говорим, что это рыба, мы, мол, ее так пожарили.
— А где эта яма?
— Да прямо за заводом. От завода труба в специальную заводь идет, справа от ремонтных цехов, где-то с полкилометра длиной. Туда техническую воду сливают с мазутом и маслом, вот он там удит с палкой и веревкой.
— Понятно.
Глеб снова задумался над планом будущей операции. После расспросов поднялся и пошел искать Зеленина. Владимир сидел рядом с Алесей; на лице женщины впервые разведчик увидел улыбку, а не привычную хмурую складку на лбу. Владимир поднялся и позвал двух парней:
— Витя, Тимур.
Поближе к костру подошли два молодых человека лет двадцати пяти, хотя возраст их было сложно определить из-за объемной одежды. Один был худощавым, с плавными движениями рук и ног, из-под пилотки свисали длинные завитки каштановых волос; второй партизан был крепким, словно выточенным из камня, с тяжелыми кулаками и непроницаемым лицом, где светились две продольные щелки черных глаз.
— Вот ребята башковитые. Рядовые Кудрявцев и Ильдаев. Они у нас, можно сказать, разведгруппа. Всегда вперед ходят остального отряда, дорогу проверяют, — представил их Владимир.
Глеб сразу принялся объяснять ребятам задачу:
— Выдвигаемся к Боруну. Двигаться следует осторожно, весь массив прочесывает СС. Ваша задача — обследовать территорию у речной переправы. Сколько пропускных пунктов, количество охраны, как часто меняют караул. Мне нужно знать каждый сантиметр вокруг. Где есть места, чтобы укрыться, сколько техники проходит через мост и как ее досматривают. Вам придется провести много часов. Наблюдать, менять позицию и снова наблюдать. Приказ понятен?
— Так точно, — живо отозвался Виктор Кудрявцев.
Глеб раскрыл карту и рассказал командиру отряда о запланированной вылазке:
— А я хочу изменить маршрут движения к Боруну. Ведь можно пройти на восток через долину и попасть в поселок через ущелье. Так дорога короче на пять километров. С восточного фланга скалистая гряда спускается почти к краю построек. Здесь совсем немного домов, так будет удобнее подойти к заводу не с центральной части.
Алеся с Владимиром переглянулись. Зеленин пожал плечами:
— Тропки есть, но по ним ходили еще до войны только самые отчаянные. Они очень крутые и узкие.
Алеся объяснила более подробно:
— Скальная порода Юрта мягкая и сильно осыпается. Поэтому проходить между плитами опасно: вдруг случится обвал. С Боруна через ущелье никто не проходил на ту сторону Юрта, хотя за горным массивом есть выход к морю. До войны хотели пробить проход взрывами через скалы и сделать промышленный порт, чтобы наладить навигацию по морю. Да только геодезисты после исследования ущелья отказались от затеи. Горная порода не выдержала бы взрывов и завалила бы все проходы. Огромные обломки могли перекрыть узкое пространство, став природной дамбой. Тогда Борун бы затопило в полноводье.
Глеб упрямо переспросил еще раз:
— И всё-таки, ведь там есть ходы через ущелье? Откуда вы о них узнали?
Алеся пояснила:
— Я увлекаюсь скалолазанием. Помогала геодезистам, когда они приезжали исследовать Юрт для строительства дороги. Вместе с геодезической группой проходила эти места; поверьте, товарищ капитан: они очень опасны.
Разведчик упрямо настаивал на своем:
— Маршрут через лес тоже рискованный. Эсэсовцы, рядовые служащие, абвер — сюда на поиски отряда бросили все службы. Двойная опасность в том, что если кого-то из нас схватят, то не убьют сразу. Пленного будут долго пытать, пока не узнают местонахождения отряда. Эсэсовцы — мастера пыток, поэтому даже я не могу обещать, что не заговорю после применения их методов. Если мы будем добираться до Боруна через лесной массив, то опасности подвергнется весь отряд. Придется свернуть лагерь, искать новое укрытие как можно быстрее.
Алеся побледнела, пружинисто поднялась:
— Я проведу вас через Юрт к поселку.
— Алеся!.. — протестующе воскликнул ее муж, но движение узкой ладони остановило его слова.
Зеленина покачала головой: не надо. Оба понимали, что это значит. Когда ты клянешься отдать жизнь за отряд, для общей победы, то речь идет не только о себе: может быть, придется пожертвовать в том числе своим любимым человеком. Война не знает пощады ни к кому, забирая самое дорогое. Риск одного — безопасность для других, в этом прав разведчик Шубин. Они не смогут пройти привычной дорогой, поэтому придется пробираться через опасное горное ущелье по узким козьим тропам.
Владимир тоже это знал, отчего опустил голову и промолчал. Алеся только сурово приказала замершим парням:
— Набирайте воду в большие фляжки, возьмите самые крепкие веревки. Больше ничего с собой не берем: любой груз помешает при переходе.
Ребята со всех ног кинулись выполнять ее приказание. А женщина обратилась к Глебу:
— Я переоденусь и вам тоже советую. В горах холодно, нужен ватник. В шинели вам будет неудобно двигаться. Володя сейчас найдет во что переодеться.
Короткие сборы прошли быстро, да и брать маленькому отряду было почти нечего: ни паек, ни палатку, ни крепкое снаряжение. Но самое важное у них было — уверенность в том, что всё получится. Ребята держались спокойно, будто их ждал не переход через опасное ущелье, а легкая прогулка. Алеся тоже без лишних эмоций наматывала веревки себе на талию, наполняла водой кожаный мешок. Только ее муж Владимир Зеленин не отходил от любимой женщины ни на шаг. Он не сказал ни слова Шубину, не стал протестовать, что его жена снова рискует жизнью ради выполнения приказа штаба. Но всё же не в силах был поднять на остальных мрачный взгляд, полный страха перед тем, что ждет разведгруппу в ущелье Юрт.
Капитан Шубин старался не замечать его подавленности. Как и остальные, он собирался молча, в каждом жесте сквозила решительность выполнить задуманное. Впереди ждала вылазка снова в Борун, прямо в стан врага, и ситуация стала еще опаснее, потому что теперь немцы знали об их существовании и ждали появления партизан. Разведчику было ясно, что в этот раз рисковать, принимать решения на ходу стало невозможно. Больше сотни бойцов — это большая сила, которую
