Солдаты Татаринова открыли огонь из стрелкового оружия – хорошо, но их позиции были тут же обнаружены – плохо. Два взвода французов перегруппировались и стали наседать с флангов. Завязался тяжелый бой с применением гранатометов с обеих сторон.
Толстые стены здания, которое они выбрали для обороны, помогали, но оконные проемы… Зная, о своем численном превосходстве, легионеры рванули вперед и стали применять практически на ходу подствольные гранатометы. Приходилось метаться то к окну, то от него.
Несколько человек под автоматным огнем перебежали к входу в здание и собирались ворваться внутрь.
– Читается, – Бертолет активировал взрыватель мины «МОН-50», поставленной им под автомобилем.
Взрыв!
Тысячи шариков и роликов полетели в готовящихся к штурму братьев по разуму. Высунувшись на улицу, двумя короткими очередями сапер добил раненых. В него тут же полетел свинец, но морпех оказался проворнее.
Нахальный штурм стоил наемникам еще шестерых. Кроме того, русские не стеснялись бросать вниз лимонки, с которыми был полный порядок. Когда яростное и скоротечное наступление было отбито, Татаринов выдохнул. Додавить-то их можно было.
В общей сложности у французов на улице лежало не менее двух десятков трупов. Паскаль видел, что нахрапом взять русских не удалось, от чего пришел в ярость. Но что толку орать на солдат, если они деморализованы огромными потерями. Двадцать человек за две минуты. Будто попали под жернова адской мельницы.
Он еще поборется! Позиции определены. Русские блокированы. Никуда не денутся.
Дозорный, которому выпала честь доложить о прибытии врага, сообщил через Серова, что пожиратели улиток вытаскивают из кузова грузовика что-то тяжелое.
Кэп попросил описать подробнее. Тот ответил, что солдаты вынимают из ящика какие-то трубы и большие металлические диски.
– Ну правильно, – согласился сам с собой Татаринов – В этом квартале разрушений и так через край, и сохранять здесь нечего. Притащили минометы. С военной точки зрения, майор Паскаль прав.
Развернув минометную батарею, легионеры быстро пристрелялись и стали долбить по русским с ужасающей точностью.
Под грохот разрывов по трясущемуся полу командир спустился на первый этаж, где его ждал единственный резерв – группа местных ополченцев.
Не успел Татаринов поставить боевую задачу, как одна из мин разворотила крышу здания. Послышался треск конструкций, гулкое падение каких-то ошметков и матерный доклад Голицына о произошедшем. Бетон прочный материал, но и он не вечен под натиском разрывающихся мин.
Татаринов был уверен, что французы прихватили основательную часть арсенала и теперь будут наяривать, не выбегут из дома под пули, пока не погибнут под завалами. Надо рисковать.
Крупный негр, командир группы повстанцев, выделявшийся возрастом и огромными мускулами на руках, получив указание, выхватил кинжал и потряс им в воздухе.
Соплеменники тут же поддержали его криком.
Татаринов молча кивнул. Если удастся местным обезвредить батарею, они смогут продолжать сражаться.
Что такое вылезти на крышу под минометным огнем? Это то же самое, что крутить головой перед дулом пистолета, который держит в руках обезьяна. Представьте, что гамадрил беспрерывно жмет на курок, благо только ствол в руке у примата прыгает и попадает он не всегда, что и спасает.
Бойцы племени, вооруженные автоматами, в бронежилетах и касках вылезли на открытое пространство и, пригнувшись, стали перебегать по мосткам с одной крыши на другую, передвигаясь к дозорному.
Тем временем французы окончательно пристрелялись и продолжали свое азартное занятие с завидной частотой и адским постоянством. Обстрел загнал морпехов на первый этаж. Перекрытия разваливались одно за другим. Не было сомнений, что скоро постройку лягушатники сотрут с лица земли.
Татаринов стоял внизу и тяжело дышал. Он, как и остальные, сосредоточенно ждал, перестанут их утюжить или нет. Если нет, то придется или на широкую улицу, или в узкий переулок… и там и там под пули.
Местные воины, перебравшись на двухэтажное здание, где их ожидал дозорный, осторожно выглянули вниз и увидели, как под ними человек десять крутятся вокруг трех минометов.
Городской бой всегда сложен… Ты не можешь просчитывать, ты не знаешь, откуда ждать ответного огня. Невозможно быть готовым ко всему сразу.
Когда в минометный расчет полетели с крыши гранаты, легионеры оказались абсолютно не готовы. Последовало шесть разрывов, которые практически слились в один. Аборигены высунулись и открыли шквальный автоматный огонь по тем, кто еще уцелел. «Счастливчиками» в большинстве своем оказались водители автомашин и находившиеся там же четыре человека из охранения.
Обстрел внезапно прекратился. Паскаль вздрогнул от наступившей тишины. А над домами разнесся восторженный крик победителей в скоротечной схватке.
Это еще не было полной победой, но теперь, чтобы добраться до русских, французам снова придется подставлять свои головы, и в данный момент такая ситуация капитана второго ранга Татаринова устраивала.
Паскаль, который до сего тяжелого укола предпочитал держать форс и вести себя как футбольный тренер в отведенном ему прямоугольнике – жестикуляция, небольшие советы, глоток воды из пластиковой бутылочки, паузы с глубокомысленным молчанием – теперь был вынужден или отступить, или же продолжать пытаться выковырнуть русских из здания, которое они продолжали удерживать. Конструкция дома была уже сильно потрепана, но, тем не менее, толстые стены оставались. Стоя на углу дома и глядя в бинокль не более трех секунд, Паскаль едва не поймал пулю. Отпрянув, он привалился к стене и, раздувая ноздри, загорелся изнутри азартом.
Морпехи после прекращения обстрела смогли подняться на этажи, чтобы занять свои позиции и приготовиться к новой атаке.
Голицын сидел вместе с солдатом у оконного проема. Высунув на одну секунду нос на улицу, он убрался обратно. Пока чисто. Враг не торопился. Жаболовы вообще никуда не торопятся. Тут он почувствовал боль и посмотрел на промокшую от крови голень. У него там что-то побаливало…
– Погляди за улицей, – сказал он солдату, – перевяжу пока. – Достав из рукава пакет, Поручик занялся своей ногой, которую, как выяснилось при осмотре, достаточно основательно задел осколок. Странно, а крови не так много.
Татаринов захотел выяснить, где у него находится гранатометчик, и заорал:
– Балкан! Ко мне!
На крик прибежал какой-то маленький солдатик неказистого вида и доложил, что его зовут рядовой Филиппов.
Татаринов увидел перед собой конопатое лицо. Недоразумение. Татаринов нахмурился. Но он точно не видел его раньше.
– Где твое оружие?! – со всей строгостью спросил Татаринов.
– На втором этаже, на позиции, товарищ капитан второго ранга.
– А когда обстрел был, ты что же, вниз не спускался?
Рядовой Филиппов, помолчав, выдал:
– Его тащить очень тяжело.
– Что?!
– Так точно!
– Бери свою дуру и отправляйся к Малышу, который находится на крыше противоположного дома. Они к нам полезут, а вы в нужный момент оттуда накроете их.
– Мне бы кого в помощь, – просил Филиппов, – а то мой напарник погиб.
Татаринов мысленно представил гранатомет. Два пуда весом аппарат плюс каждая обойма по четырнадцать килограммов. И назначил бойцу помощника…
В результате, сорокакилограммовое устройство для массового уничтожения противника было в одну ходку перетащено к противоположному зданию. За вторую к нему были доставлены коробки с боеприпасами.
Кавторанга пытался обходиться теми ресурсами, которые у него остались. Он понимал, что если «Корд» и «Балкан» будут работать с крыши другого дома, то туда к ним непременно полезут. Стиснув зубы, он оставшемуся единственному снайперу поставил задачу отстреливать всех желающих войти в здание с парадного входа.
– Голицын, ко мне!
Со второго этажа прискакал хромающий старший лейтенант.
– Что такое?
– Ерунда.
– Руки в ноги и через дорогу к Малышу и рядовому Филиппову. Прикроете наш центральный вход.
Поручик вдохнул-выдохнул, вдохнул-выдохнул, вдохнул и на спринтерской скорости сиганул через дорогу.
Почти сразу же, после того как старлей исчез, Татаринов услышал легкое шуршание на улице. Марконя с Бертолетом, находившиеся вместе с Татариновым на первом этаже, напряглись, но пулемет на противоположной крыше молчал.
Кэп не успел связаться с Малышом, тот доложил сам.
– Это аборигены, из переулка появились. Идут к вам.
Больше Малыш рассказать не успел, поскольку Татаринов увидел все своими глазами. Человек со шрамами на руках и его соратники вбежали в холл здания. В руках у многих были металлические пики, которые они успели выдернуть из какого-то забора, и теперь люди саванны больше напоминали тех других людей, которых Татаринов мог видеть по телевизору много лет назад в передаче «Клуб кинопутешественников».
