Юрка освободился от пут как раз тогда, когда началась стрельба. И для пробы уперся руками в люк, еще придавленный шкафом. Он стоял на невысокой лесенке всего в три ступени и пытался сдвинуть непосильную тяжесть. Потом понял, что не удастся, выматерился в бессильной ярости и уселся на труп Микиты. Минуту или меньше слышал тарахтение автоматов, звон гильз, падавших на пол, а потом грохнул гранатный взрыв, от которого он на несколько минут оглох и не слышал ни шума от падающих на пол обломков шкафа, ни топота Прони и его бойцов, ворвавшихся в дом. Через какое-то время слух вернулся, он услышал, что стреляют где-то далеко от кухни, и решил еще раз попробовать. Взобрался на самую верхнюю ступеньку лесенки, уперся в крышку люка не только руками, но и спиной, распрямился — и выбрался на волю. Почти как князь Гвидон из сказки — «вышиб дно и вышел вон».
Первым, что он увидел в кухне, был труп Кума и валявшийся около него автомат. Граната достала его как раз в тот момент, когда Кум отсоединил от «АКС-74у» пустой магазин, а полный еще не прицепил. За него эту работу проделал Юрка, который хоть и не служил в армии, но собирал и разбирал автомат на уроках основ безопасности жизнедеятельности (ОБЖ), куда вошел в сокращенном виде советский курс начальной военной подготовки (НВП). Правда, он из автомата ни разу не стрелял, но полагал, что сумеет пальнуть не хуже, чем из помпового ружья.
Казалось бы, не стоило тратить несколько секунд даже на то, чтобы подбирать автомат, присоединять магазин и досылать патрон в патронник. Надо было просто бежать отсюда, где убили уже нескольких человек, куда подальше и, главное, побыстрее. Но то ли у Юрки что-то в мозгах сдвинулось, то ли слова Душина запали в душу, но только он не стал выбегать во двор, до которого было всего ничего, а полез по лестнице вверх. Потому что хотел либо умереть, либо забрать кейс с компроматом из «липового» камина.
Конечно, ему несказанно повезло. Во-первых, потому, что Проня с бойцами уже поднялся в мансарду, я Дашу уже увели к Костылю. Во-вторых, сквозняки уже выдули из дома большую часть газа, и глаза у Тарана только чуть-чуть щипало. Наконец, в-третьих, потому, что ему удалось выскочить во двор до того, как Проня начал спускаться вниз с чердака, а Костыль пошел ему навстречу. В тот момент, когда он с «дипломатом» и автоматом выскользнул на площадку перед домом, его никто не заметил. И он спокойно перебежал влево, за угол дома. А там — и это, может быть, было самое главное везение! — имелась канавка, прорытая от располагавшейся на этом углу водосточной трубы под забор. И там, где канава уходила за забор, имелся маленький зазор между досками и землей, заросший бурьяном. Тем не менее Таран в него протиснулся и прополз еще метров двадцать по земле уже за забором, где канавка имела свое продолжение. Конечно, если б кто-то из бойцов Костыля случайно подошел к окну на этой стороне дома, то тут же увидел бы Тарана. Но как раз в то время, когда Юрка полз по канаве, эти бойцы еще ломали дверь, ведущую из мансарды на чердак. А боец Локоть, которого штурмовая группа оставила сторожить внизу, в этот момент находился за углом, около приставной лестницы, где его спустя пару минут застрелил Седой.
Так или иначе, но Юрка дополз до ближайших кустов, вскочил на ноги и пробежал тот самый «кросс», о котором уже упоминалось. В направлении «куда глаза глядят» и на дистанцию «куда подальше». Если учесть, что бежал с автоматом и кейсом в руках, то время показал, наверное, неплохое. Но все-таки устал и, случайно забежав в заросли крапивы, малины и бузины, укрылся в этой сыроватой ямке, чтоб перевести дух. Несколько минут он ощущал только одно — радость от обретенной свободы.
Потом, когда вволю надышался лесным воздухом, задумался о прозе жизни. А заодно прислушался. Птички вовсю пели, жужжали мухи, лес тихо шуршал листочками, начиная новый день. Солнышко уже поднялось, заметно припекало. На расстоянии вытянутой руки от него висело несколько ароматных ягод малины — сорвал, насладился вкусом. Нет, жить — это все-таки хорошо! Даже если Даша оказалась гадиной…
Но что делать дальше? Жорина братва небось ищет-рыщет его. Сколько они тут смогут проторчать, интересно? До полудня или до вечера? Похоже, раз они устроили целую войну со стрельбой и взрывами, да еще при свете, то не боятся, что на шум менты наедут. Наверное, просто купили их. Дескать, не волнуйтесь, ребята, это наши разборки, между своими людьми. Мирное население особо не пострадает.
Ладно, допустим, что они тут до вечера просидят.
Ночью искать уже туго — темно. Ясно, что если до темноты Юрку не отловят, то уедут. И куда ему после этого деваться?
Ну, насчет домой — это он уже и не думал. Программу задал Душин. Позвонить по телефону 45-67-23, спросить Генриха и передать ему привет от Вольдемара. Это прочно врубилось в память и было последней надеждой. Но что там но этому телефону находится? Милиция, ФСБ или просто старый друг по службе? А может, очередная банда? Ведь Душин сказал, что этот Генрих поможет Юрке и расквитается… А может, этому Генриху просто нужен кейс с бумагами? Принесет его Таран — и станет ненужным. Сколько раз за ни три дня Юрку обманывали Даша и Седой? А ведь он им верил. Почему бы и Душину не обмануть? Ему-то все равно. Он уже на том свете, если таковой существует. А кто ему Юрка, чтоб Душин его спасал? Никто. Больше того, Таран его под смерть подвел. Хотя бы тем, что не уследил за этой Дашкой поганой, тварью паскудной.
И все-таки Таран поверить в подлость Душина не мог. Тем более что Душин сам не верил в то, что Юрке удастся выбраться. Просто подбадривал упавшего духом парнишку — и все. В общем, Таран сосредоточился на том, что надо все-таки пробираться в город и звонить этому таинственному Генриху. По крайней мере, какой-то шанс.
Но в город надо было еще суметь добраться. Идти пешком до Кузнецовки и садиться в автобус? Но там-то его сцапают. Наверняка если Жорина команда уедет с фермы, то кого-то оставит наблюдать за ближайшей автобусной остановкой. А может, для верности еще и на конечной, уже в городе, кого-нибудь поставят. К тому же у Юрки денег ни копейки, а в загородных автобусах ездят кондуктора. Конечно, можно попытаться вымолить возможность бесплатного проезда: мол, так и так, мама с папой зарплаты не получают, но это может только привести к скандалу, вызову милиции и всякому прочему. Кроме того, он еще не придумал, что делать с кейсом и автоматом. Было бы чем зарыть, наверное, закопал бы. Но ближайшая лопата только на ферме, наверное, найдется. А туда, по крайней мере, до ночи лучше не соваться.
Бросать просто так не хотелось. Кейс — особенно. И бандиты найти могут, и самые обычные люди. Жорина компашка, если найдет, обрадуется, все труды и страдания Крылова с Душиным пойдут насмарку. А если найдут самые обычные люди, то тут всякое может быть. Найдет, допустим, честный и небоязливый, потащит по наивности в ментуру, а менты продадут кейс бандитам, да и самого его тоже. Может найти трус, который все это, от греха подальше, сожжет. Наверняка найдется и дурак, который захочет обашлиться, загнав диктофон и ноутбук, даже не поинтересовавшись, что в них записано.
Ну а автомат, конечно, бросить необходимо, если в город ехать. Это настоящие бандюки могут себе позволить кататься с волынами, а Тарана менты заберут или вообще пристрелят. Но сейчас его бросать еще рано…
Словно бы в подтверждение этой мысли, где-то неподалеку затрещали кусты, а потом протарахтела одна короткая очередь, потом другая. Кто-то коротко вскрикнул, другой голос басовито матернулся, и сразу после этого пошло: та- та-та! та-та-та-та! та-та-та! Молотило сразу несколько стволов и в разные стороны.
Правда, все это происходило не в одной сотне метров от Тарана, и пули сюда, в яму, не залетали. Кто ж там дерется? Не иначе Жорины братки настигли Седого или еще кого-то из его кодлы. Во, фейерверк устроили! А может, все-таки менты наехали?! Совесть заговорила или, допустим, им Вася Самолет больше, чем Жора, заплатил…
Стрельба продолжалась минуты две и стихла так же внезапно, как началась. Зато после этого послышались какой-то неясный шум, приглушенные крики, что-то похожее на звуки ударов, а потом шорох и треск, будто кого-то волокли через кусты. Эти звуки стали постепенно удаляться и вскоре совсем стихли.
Таран еще некоторое время полежал, а потом подумал, что надо делать отсюда ноги. Фиг его знает, может быть, если Жорина контора зацапала Седого, то сейчас и его искать бросится? А тут в яме ничего не высидишь, ему вокруг ничего не видно, и бандюки запросто могут подобраться незаметно.
Поэтому Юрка выбрался из ямы и двинулся в сторону, противоположную той, откуда слышалась стрельба.
Шел он долго и наугад. Просто так, особо не ориентируясь по солнцу и без какой-либо конкретной цели — лишь бы подальше от фермы.
Сколько времени Таран проплутал — черт его знает. Он не смотрел на часы ни тогда, когда уползал с фермы, ни тогда, когда уходил из ямы. Посмотрел на часы только в тот момент, когда лес поредел и впереди показалось открытое место.
