это в спешке: отдельные фамилии можно было разобрать с большим трудом.
– Список неполный, – продолжал полковник. – В нем и двухсот человек нет. Пополнять его будешь по ходу дела. Ты будешь сидеть у себя в штабе, то есть в офицерском общежитии, а я буду тебе направлять всех, кто прибывает в поселок с разных направлений. Теперь относительно оружия. Где здешняя столовая, знаешь?
– Да, я там уже был, кормят вкусно, – ответил Шубин.
– Дальше по улице, через три дома от столовой, помещаются склады. В одном твои бойцы получат винтовки и боезапас, в другом – продуктовый паек на два дня.
– А кто будет назначать командиров взводов и рот? – продолжал допытываться Шубин. – Вы или еще кто-то из штаба?
– Нет, назначать взводных и ротных будешь ты сам, – ответил Цымбалюк. – Понимаю, задача трудная. Но ты, я вижу, человек сметливый, глазастый. Разберешься, что за люди к тебе прибывают. Сам всех и выберешь. Все, давай, Шубин, действуй.
Капитан вышел из штаба и вновь направился вверх по улице к зданию, в котором провел ночь. По дороге он старался изучить полученный список личного состава. Он заметил в нем всего троих офицеров. Одним из них был как раз лейтенант Гришин, с которым Шубин успел утром познакомиться. Имелись также четверо сержантов. «Так, командиров рот я назначу, – размышлял Шубин. – А вот половиной взводов у меня, выходит, будут командовать рядовые – так, что ли? Но, может быть, в течение дня еще пришлют сержантов?»
Войдя в общежитие, он обошел все помещения, по-хозяйски их осмотрел и выбрал под штаб небольшую комнату, в которой имелся стол и два стула. Правда, здесь стояли также четыре кровати, на которых сидели люди. А кроватям в помещении штаба было не место.
Шубин встал посреди комнаты и начал с того, что спросил у каждого, здесь находящегося, его фамилию и звание. Один, Степан Пономаренко, оказался сержантом, остальные были рядовыми. И все они значились в списке, полученном Шубиным в штабе. Тогда капитан, обращаясь к ним, произнес:
– Внимание, бойцы! Вы все включены командованием в состав отдельного пехотного батальона. Командиром батальона назначен я, капитан Шубин. Вечером мы отправимся защищать Сталинград. Штаб батальона будет здесь, в этой комнате. Так что быстро собирайтесь и найдите себе место в других помещениях. А тебе, Пономаренко, есть задание. Отыщи здесь, в общежитии, лейтенанта Гришина. Пусть срочно придет ко мне.
Четыре человека восприняли сообщение нового начальника без восторга, но и проявлять недовольство никто не решился. Сержант отправился искать лейтенанта Гришина, и спустя несколько минут тот появился. Шубин объяснил ему ситуацию, после чего сказал:
– Значит, так, лейтенант. Назначаю тебя командиром первой роты. Твоя задача – самому подобрать командиров взводов и солдат этих взводов. Да, и учти, что среди людей, кто здесь присутствует, всего четыре сержанта. Так что ты можешь взять себе только двоих.
– Что же, у меня взводом рядовой будет командовать? – удивился Гришин.
– Ты, если уже воевал, должен знать: бывают такие рядовые, которые двух офицеров стоят, – ответил Шубин. – Вот найди такого бойкого, понятливого, и назначь. И вот еще что: пришли ко мне еще двух лейтенантов, которые есть в этом списке. И учти: к двенадцати часам формирование батальона должно быть закончено. В двенадцать пойдем на склад, получать оружие. А вечером назначаю построение.
Так Шубин начал исполнять новые для себя обязанности. Все для него было новым. Он никогда не командовал частью крупнее роты, никогда не воевал в пехоте, никогда не занимался формированием новой части буквально с листа. Но он привык не теряться ни в каких обстоятельствах и сейчас действовал так же, как привык действовать во время рейдов в тыл врага: решать возникающие вопросы быстро, напористо.
Он познакомился еще с двумя лейтенантами, находившимися в общежитии, – Наумом Либером и Геннадием Котовым. Познакомился также и с сержантами, и с некоторыми рядовыми. И к двенадцати часам, к назначенному им самим сроку, формирование взводов и рот было завершено. Тогда Шубин приказал только что назначенным командирам построить свои подразделения в колонну, сам встал во главе этой колонны, и они пошли на склад получать оружие и паек. И тут же, не отходя далеко, поставив оружие в козлы и выставив возле них часовых, батальон отправился на обед.
После обеда в штаб Шубина продолжали прибывать люди, приезжающие в Райгород из Вязовки, Ахтубы и из других мест. Так в батальоне добавилось еще двадцать рядовых и один сержант. Но все равно выходило, что четырьмя взводами командовали рядовые.
В семь вечера, когда стало темнеть, Глеб построил свой батальон возле общежития. Он ходил вдоль строя, иногда спрашивал у того или иного бойца имя, иногда делал замечания. Значение этого построения состояло не в знакомстве с солдатами (хотя это тоже было важно), а в знакомстве солдат со своим командиром. Бойцы батальона должны были ощутить себя единым целым, должны были научиться узнавать своих командиров взводов и рот. А те – привыкнуть управлять своими бойцами.
Шубин уже собирался закончить построение и дать команду «Разойдись!», когда прибыл посыльный из штаба фронта. Он сообщил, что готовы суда, которые должны отвезти отдельный батальон Шубина в Сталинград. Тут же он вручил капитану приказ, подписанный полковником Цымбалюком. В нем отдельному батальону Шубина предписывалось прибыть в район Мамаева кургана, в распоряжение командующего 62-й армии генерала Чуйкова.
– Так что скорее давайте! – закончил свое сообщение посыльный. – Суда вас ждать не будут.
– Батальон, стройся! – скомандовал Шубин. – Напра-во! Шагом марш!
И батальон прямо с построения отправился на пристань.
До пристани надо было шагать больше часа. Когда они подошли к Волге, уже стемнело. У берега покачивались три речных судна. Даже в темноте было заметно, какие они древние. И не только древние, но и пострадавшие в боях: на трубах и бортах кораблей виднелись наскоро заделанные пробоины.
На каждый корабль могло поместиться не больше 70 человек. А в батальоне Шубина столько и было – всего 211 солдат и офицеров. «Так мы и не дотянули до двухсот пятидесяти человек, о которых говорил Цымбалюк», – подумал Шубин.
На каждое судно поместилось по одной роте. Шубин сел на корабль, на котором плыла первая рота лейтенанта Гришина. Вот погрузка закончилась, и корабли поспешно отошли от причала.
– А чего вы так спешите? – спросил Шубин у командира корабля.
– А чего тут стоять? – отозвался капитан. – Ждать, пока фрицы прилетят? У них пристань – место пристрелянное. Конечно, наши зенитчики их отгоняют, как могут, а все равно здесь лучше не стоять. На волжском просторе безопасней.
Суда шли между низких в этом
