Людное место оказалось не таким уж людным. Два «дальнобойщика» и три легковушки. Оба милиционера вышли из машины и, спокойно переговариваясь, вошли в кафе. У ребят время приема пищи, подумал со злостью Хорунжий. Ну, ладно, в кафе, так в кафе.
Как день начинается, так он и заканчивается. Утром он встречался в кафе с Григорием Николаевичем, и за ним увязался хвост. Теперь он сам будет пасти людей. Вот такой вот круговорот хвостов в природе получается.
Хорунжий стал возле стойки возле милиционеров. Один из гаишников быстро получил заказ и отправился с подносом к столику. Второй, сержант, что-то сказал барменше.
Хорунжий не разобрал из-за рева музыки и потому, что внимательно рассматривал меню.
– Позвонить надо! – сержант повысил голос, чтобы перекрыть музыку.
Барменша широко раскрыла глаза, смерила милиционера взглядом.
– Сейчас, – сказала барменша, наклонилась, чуть приглушила рев магнитофона и крикнула в сторону открытой двери в подсобку, – Таня, принеси телефон.
Сержант чуть отошел в сторону, пропуская Хорунжего.
– Что будем заказывать? – спросила Хорунжего барменша.
– Кофе…
– Только растворимый.
– Растворимый кофе и… – Хорунжий обвел взглядом прилавок, выставленные закуски доверия не внушали, – … и шоколадку.
Плохо, что возле стойки нет табуретов. От столика он не сможет услышать о чем будет разговаривать сержант. Кстати, он что-то слишком нервно постукивает пальцами по стойке и оглядывается на вход.
Из подсобки вынырнула крашеная блондинка и протянула барменше трубку радиотелефона.
– Ему , – барменша указала на сержанта.
Блондинка недовольно поджала губы и положила телефонную трубку на прилавок:
– Только побыстрее.
Сержант взял трубку, отошел в сторону, к пустому столику, сел, отвернувшись к окну. Барменша приняла у Хорунжего деньги и снова сделала музыку громче.
Ничего не получится, констатировал Хорунжий и, забрав свой кофе, пошел в другой конец зала.
Кофе мерзкий, музыка мерзкая, кафе мерзкое, настроение мерзкое. Печальный итог дня. К тому же, начало темнеть.
Подал голос телефон в кармане куртки Хорунжего. В правом кармане, значит звонит кто-то из группы.
Хорунжий достал телефон:
– Слушаю.
– Здравствуйте, – сказал незнакомый голос.
Хорунжий поморщился, было такое чувство, что музыка, ревущая в кафе, звучит еще из телефонной трубки.
– Здравствуйте.
– Мне нужен Михаил.
– Это я, – не исключено, что кто-то спутал номер. Голос действительно незнакомый. К тому же, звонит этот голос из очень шумного места. И еще эта музыка.
– Меня попросил позвонить вам Саша.
– Какой Са… – Хорунжий вздрогнул, – Саша?
– Он дал мне этот телефон. И еще сказал, что вы должны со мной встретиться. Как можно быстрее.
– Когда вы его видели?
– Около двух часов назад.
– Где?
– Ну…
– Где?
– В лесу.
– Где вы сейчас?
– Что?
– Где я вас могу найти?
– Через сколько вы сможете быть на северной трассе, там есть кафе по левой стороне, называется «Поляна». Знаете?
Так. Замечательно. Хорунжий чуть не засмеялся. Возникло желание пройти через зал и похлопать сержанта по плечу.
– Знаю я это кафе, – сказал Хорунжий, – встретиться нужно срочно?
– Как можно быстрее.
– Есть. Как я вас узнаю?
– Я сержант милиции. Быстрее, пожалуйста. И еще…
– Что?
– Саша просил привезти денег. Зелеными. Три тысячи.
Хорунжий усмехнулся:
– Ладно, сержант, сиди на месте. Я скоро буду.
– Быстрее.
Хорунжий выключил телефон.
Прежде чем бросаться на шею сержанту, нужно еще раз осмотреть место. Хорунжий допил кофе, неторопливо встал, потянулся и вышел из кафе.
Чудеса еще случаются. Хорошо, что он увязался за этим патрулем.
Холодно. Возле кафе – никого. Это тоже неплохо. У него, как оказалось, мало времени.
Хорунжий еще раз окинул взглядом окрестности. Чисто.
Можно работать.
Через стеклянную стену было видно, что сержант сел к столику своего напарника.
Интересно, как он отреагирует на мгновенное появление своего телефонного собеседника.
Хорунжий снова вошел в кафе, остановился и посмотрел на сержанта. Тот как раз что-то говорил приятелю, механически взглянул на вошедшего. Еще не ждет никого, слишком рано. Их взгляды встретились. Хорунжий еле заметно кивнул. Сержант вздрогнул, оглянулся, надеясь, что это не ему кивает вошедший. Снова посмотрел на Хорунжего.
Еще один кивок и движение головой в сторону двери. Сержант побледнел, что-то сказал напарнику. Тот кивнул, не отрываясь от тарелки. Сержант встал, не сводя взгляда с Хорунжего, одел шапку.
Хорунжий вышел на улицу.
Фонари ярко освещали площадку перед кафе. Что происходило за площадкой видно не было. Хорунжий двинулся влево, к грузовикам и своей машине. На всякий случай.
Стукнув дверью сержант вышел следом, повертел головой, заметил Хорунжего и рысцой подбежал к нему.
– Что ты должен мне передать? – спросил Хорунжий.
– Ему нужна помощь, он должен был выйти к лесничеству и там вас ждать.
– К какому лесничеству?
– Там, в пяти километрах от поворота.
Хорунжий сплюнул:
– Какого черта ты тянул со звонком?
– Я… я не мог сказать напарнику…
– Прикидывал, сдать тебе его тем кто за ним гонится, или все-таки позвонить мне?
– Нет. Что вы… – сержант попятился, – я ему одежду отдал и оружие.
– В лесничестве надежно?
– Нет, но он должен был сказать, что он – это я, что он напал на меня, отобрал документы и форму, ну, то есть… – сержант совсем сбился.
– Ты сейчас пойдешь к своему приятелю и скажешь, что тебе очень нужно уехать. Усек?
– Но нам уже…
– Ты придурок, – Хорунжий притянул сержанта к себе за отвороты полушубка, – ты что, не понимаешь, если лесник кому-нибудь сообщил об этом, то уже ищут тебя. И когда окажется, что ты никакой не беглец, вы сгорите оба: и ты, и он. Бегом!
Черт бы побрал этого идиота! Целый час ездочиться, вместо того, чтобы позвонить сразу. Хорунжий сел в машину, завел мотор. Где он там?
Слава Богу, они хоть не очень далеко отъехали от поворота. Если стартовать сейчас, то минут через двадцать можно быть там. Сколько через лес? Черт.
К машине подбежал сержант. Остановился.
– Что стал? – крикнул Хорунжий, – В машину!
Сержант сел на переднее сиденье, хлопнул дверцей.
– Пристегнись.
Хорунжий сдал задом, развернулся. Оглянулся на кафе. Затормозил.
– Бегом к своему напарнику, скажи, чтобы он сразу же отогнал машину за кафе, так, чтобы его не было видно.
– Зачем?
– А жить он хочет?-Если эти парни вас уже хватились, то машину они будут искать в первую очередь.
– А как я объясню…
– Так и объяснишь, урод! Бегом.
Сержант побежал, даже не прикрыв дверцу.
Время, время, время…
Хорунжий постучал кулаком по рулю. Где вы там?
Сержант выбежал из кафе и бросился к машине Хорунжего. Следом за ним, к своей машине, вылетел другой милиционер.
– Хорошо бегаете, – сказал Хорунжий, подождал пока патрульная машина медленно заедет за здание кафе, – Поехали. Сколько там от трассы до лесничества?
– Километров пять.
– Как дорога?
– Так себе, особо не разгонишься.
– Не разгонишься, – это значило, что времени у него дорога займет минут пятнадцать по трассе и еще минут двадцать по лесу. Плюс запас по времени – еще минут десять. Итого, Гаврилину нужно продержаться еще минут сорок – сорок пять.
– А деньги? – неожиданно сказал сержант.
– Какие деньги?
– Мне он сказал, что три тысячи…
– А где ты час катался, идиот?
Сержант обреченно вздохнул.
– Ладно, – сказал Хорунжий, – получишь деньги, не ной только.
– Хорошо, – сказал сержант.
Навстречу им пронеслось две машины. Сержант проводил их взглядом.
– Превышают, – кивнул Хорунжий, – на такой трассе с такой скоростью так спешить можно только по очень важному делу.
Сержант кивнул.
Очень торопились машины, подумал Хорунжий. Очень торопились. Не за ментом ли? По-видимому, эта мысль пришла в голову и сержанту. Он побледнел.
– Твоему приятелю хватит ума не торчать в кафе? – спросил Хорунжий.
– Он сказал, что побудет неподалеку.
– Соображает, – одобрительно кивнул Хорунжий, – А что ты ему сказал?
– Сказал, что кого-нибудь из нас могут убить.
– Молодец, – Хорунжий замолчал. Нужно внимательно следить за трассой. Быть готовым к неожиданностям. Держись, Саша. Держись. Уже скоро.
В ушах звенело, а стена, к которой удалось вовремя прислониться, тошнотворно покачивалась. По комнате плыл туман, то сгущаясь, то рассеиваясь. Иногда откуда-то из угла выныривала пустота, и тогда Гаврилину приходилось напрягаться, чтобы отогнать ее.
Хозяин что-то изредка говорил сыну, тот коротко отвечал, но дальше чем на три шага от Гаврилина не отходил. Просто глаз не сводит.
