сила – русские.
– Как вам удалось бежать из плена? – спросил Холлис.
– А как вообще убегают из плена, вы не знаете? – усмехнулся Кларк. – Знаете, я все-таки выпью. Вы как хотите, а мне не помешает. Наоборот, взбодрит.
Он опять взял бутылку с виски и сделал несколько глотков прямо из горлышка.
– Ну и дрянь же! – поморщился он. – Разве можно такой гадостью поить американского солдата? По мне, вьетконговский арак намного лучше. Не пробовали? Напрасно. Уверяю, получите несравнимое удовольствие. Особенно если на дне бутылки свернулась спиралькой такая маленькая змейка… Ну разве не красота – змея на дне бутылки с водкой?.. Вы спрашиваете, как мне удалось бежать из плена. Случайно. По-моему, из плена всегда убегают случайно. Повезло тебе, вот и сбежал. Считайте, что мне повезло. Нет, и вправду. До этого мы все вчетвером сидели в какой-то вонючей яме. Сверху, понятное дело, охрана. И вот вчера вечером, когда совсем уже стемнело, вдруг нас выводят из ямы. Куда, зачем? Да разве кто ответит? Ну, думаем, повели на расстрел. Я и крикнул парням: «Бегите!» Они и рванули, а я вслед за ними! Ох и палили же по нам вьетконговцы! Из тысячи стволов! Они шмаляют нам вдогонку, а мы бежим… Вот – убежали. Ну а к утру были уже на базе. Я вижу, вы мне не верите. Врет, мол, сержант Кларк. Ну, спросите тогда у моих парней – тех, кто бежал вместе со мной. Они подтвердят.
Кларк умолк и вновь потянулся за бутылкой. Молчал и Холлис. Он получил ответы на все свои вопросы, и больше ему нечего было спрашивать у Кларка. А уж правду сказал ему этот сержант или соврал, этого не проверишь.
Холлис почувствовал себя в тупике. Он не знал, что ему предпринять дальше. Было ясно, что предпринимать что-то нужно, непременно нужно, потому что где-то совсем неподалеку обосновались русские, которые, вероятнее всего, затем и прибыли, чтобы противодействовать проведению операции «Лунный свет», а следовательно, и персонально ему, Холлису. И этого допустить никак нельзя. Потому что если операция будет провалена, то в первую очередь спросят с него. Тот же полковник Маккензи и спросит – с него станется.
Итак, надо что-то предпринимать. Но что именно? А вот что. Пока он, Холлис, находится на этой базе, ему необходимо собрать как можно больше сведений о русских. С сержантом он разговор закончил, теперь ему надо переговорить с теми тремя солдатами, которые попали вместе с сержантом в плен и вместе с ним оттуда бежали. Может, у них удастся выведать что-то такое, что по пьяной забывчивости или преднамеренно не сказал ему сержант.
А завтра ему надо осмотреть место, где была устроена засада на сержанта и его солдат. Таким образом он хотя бы отчасти изучит тактику врага, то есть этих русских. Наверняка на этом месте они оставили какие-то следы. После боя всегда остаются следы. И по ним можно изучить тактику действий противника. А знать тактику врага – это отчасти знать намерения врага. Да и о самом враге таким образом можно добыть кое-какие сведения. Этому Холлиса учили в академии. Значит, так Холлис и сделает. Сейчас он поговорит с тремя солдатами, а завтра утром прикажет Кларку отвести его на то место, где русские устроили засаду.
– Как зовут тех солдат, с которыми вы бежали из плена? – спросил он у Кларка.
– Коллинг, Шуберт и Хоккеист, – ответил Кларк.
– Что за странная фамилия – Хоккеист? – удивленно спросил Холлис.
– Кличка, а не фамилия, – сказал Кларк. – У нас тут у всех клички.
– Позовите этого Хоккеиста, – велел Холлис. – А сами ступайте отдыхать. Прошу вас больше не пить. Завтра вы понадобитесь мне трезвым и с ясным умом.
– Слушаюсь! – Кларк согнулся в шутовском пьяном полупоклоне. – Разрешите удалиться?
– Ступайте! – брезгливо сказал Холлис, махнув рукой.
Кларк вывалился из помещения и перевел дух. Он чувствовал, что силы его на исходе. Не физические – они-то как раз были в норме, а внутренние. Вот их-то, внутренних сил, у Кларка почти и не осталось. Общаясь с Холлисом, он чувствовал, что еще немного – и он не выдержит, вскочит с места, вцепится в горло этому чистоплюю и задушит его, потому что он не только чистоплюй, что было бы еще терпимо, но еще и зверь. Подлый, беспощадный и при этом ощущающий себя едва ли не царем всех других зверей. Будучи, по своей сути, обыкновенным шакалом.
Кларк глубоко вздохнул. Вечерний воздух произвел на него успокаивающее действие. Кларк приобрел возможность здраво рассуждать. Конечно, он не станет душить этого Холлиса. Черт с ним, это за Кларка сделают русские, которым он завтра утром сдаст Холлиса тепленьким.
А вот интересно, что сейчас делают русские? Видели ли они те две ракеты – белую и красную, – которые Кларк запустил в небо для них? Конечно же, видели. Потому что здесь они, рядом. Их не видно и не слышно, но все равно они совсем близко.
* * *
Ну а что же в это самое время делали спецназовцы вместе с отрядом вьетнамцев? Они ждали. Их действительно не было видно и слышно, как спецназовцев, так и вьетнамских бойцов. Все они были людьми бывалыми, опытными и терпеливыми и готовы были, неслышимые и невидимые, находиться в своей засаде сколько угодно – лишь бы достичь желанной цели. И сейчас этой целью был для них Холлис.
Как ни надеялся Холлис что-нибудь узнать у Коллинга, Шуберта и Хоккеиста, ничего нового они ему не сказали. По сути, они повторили то же, что ранее Холлису сказал сержант Кларк. Пожалуй, за одним лишь исключением. Все трое солдат упорно утверждали, что на допросах они держались стойко и мужественно и ничего не сказали врагу про операцию «Лунный свет». Может, сержант Кларк что-нибудь и сказал, а они – ни-ни.
Кто их допрашивал? Какие-то люди, не похожие на вьетконговцев. Ничего эти люди о себе не говорили, лишь задавали бесчисленные вопросы через переводчика и при этом грозили солдатам самыми страшными карами. Но они держались на допросах с мужеством и достоинством, как и подобает настоящим американским воинам… Ну и так далее, и тому подобное.
Ночь Холлис провел скверно. Во-первых, база для него была местом новым и незнакомым, а в таких местах Холлис обычно всегда спал плохо. Во-вторых, он опасался, что ночью на базу могут напасть вьетконговцы. Ведь сказал же этот сержант Кларк, что ночь – это время вьетконговцев. Значит, так оно и есть.
