эта в дом, через подсобку, а если пройти туда, – Мэйхем указал на металлическую створку, – то попадешь в печь.
– Чего? – Парень оживился.
– У нас есть маленький крематорий, – с некой гордостью заявил Иван.
– Какая прелесть! – Виктор умилился, усаживаясь на каталку. – Иногда он очень нужен.
На него посмотрели с ожиданием, но без осуждения.
– Вы никогда собак не хоронили? – буркнул он и фыркнул. – Неважно.
Мэйхем хмыкнул, снял куртку и отошел к раковине, чтобы вымыть руки. Иван подал ему фартук, который помог завязать позади. Затем всучил нарукавники, перчатки, щиток, закрывающий лицо от брызг. Парень ловко подтянул операционную круглую лампу, закрепленную на потолке, регулируя поток света. И в этот момент тело, лежащее на столе, оказалось в центре внимания.
Виктор нервно откашлялся, усмехнулся, когда на него посмотрели, и призвал:
– Продолжайте, господа.
Он вынул из кармана монету и подбросил ее, чтобы поймать.
– Расскажите, мастер, как выглядела его голова до того, как была раздавлена.
– Ужасно некрасиво. – Феникс скривился. – Вот сейчас ему куда лучше, уверяю.
Потом он вдохнул и заметил, что Иван включил камеру, расположенную на треноге.
– Его лицо казалось человеческим, – очень четко произнес Виктор. – Только глаза его были белые, словно затянутые пленкой. Он будто не видел нас, когда появился. Потом принюхался…
– Принюхался? – цепко уточнил дворецкий, раскладывая на поддоне куски головы существа.
– Да. Как животное. И во рту у него было много зубов. Каких-то странных, тонких и частых. Как у…
– …акулы, – тихо закончил за него мужчина, отложив в лоток осколок челюсти.
– Но самое странное, – продолжил парень, – он нападал, как животное. Не человек с Силой. При этом сбрасывал фантомы, ловушки, почти не замечая их. Его не убило даже падение с высоты. Я проверил пульс…
Феникс соскочил с каталки, чтобы пройтись по комнате.
– Пульса не было. Но он снова ожил и пытался напасть. Это полный бред…
– Когда выродок укусил Алексея Юрьевича…
– Тот не смог его сбросить с себя. Его дымные крылья истаяли прям на глазах, когда этот упырь вгрызся в его шею…
– Все в порядке? – осторожно уточнил Мэйхем, и Виктор уставился на него, чтобы потом тряхнуть головой.
– Я никогда не видел подобного. Это противоестественно. И… – он потянул ворот куртки. – Тут всегда так душно?
– Вам стоит снять одежду, поместить ее в пакет и смыть с себя возможные токсины.
– Думаете, эта тварь…
– Я считаю, что он может быть ядовит. И вы вступили с ним в бой, испачкались в его крови.
– Ясно, – кивнул Виктор.
– Попросите Анастасию показать вам комнату… – дворецкий на секунду смешался, – думаю, ей тоже надо сменить одежду. Она касалась вас и…
– Да понял я. – Начальник охраны довольно ощерился, вновь становясь собой. – Вы тут без меня справитесь?
– Мы очень постараемся, – тактично сообщил дворецкий, возвращаясь к работе с телом.
Виктор прошел через внутреннюю дверь и оказался под лестницей. Быстро сориентировался и нашел кухню. Там колдовала Василиса.
– Пойдем со мной, – глухо потребовал он.
– Что? – Девушка насторожилась.
Вместо пояснений парень ухватил ее за руку и повел в коридор.
– Где моя комната?
– Вторая дверь…
Они оказались там спустя минуту, и Виктор коротко приказал:
– Снимай одежду.
– Это становится уже привычкой, – фыркнула девушка и покосилась на разоблачающегося Феникса.
– Убери наши шмотки в пакет.
– Спаситель, – прошептала помощница, прикрыв ладонью рот.
– Ну, я, конечно, хорош… – самодовольно начал Виктор.
– У тебя синяки.
– Да мелочи это. – Он поморщился, касаясь кровоподтека на животе. – Заживет.
– Ты должен себя беречь, – сказала она глухо.
Виктор подумал, что девушка беспокоится о своей судьбе. Бедняга ведь полностью зависит от него сейчас.
– Мне надо смыть с себя…
– Пойдем, – Василиса взяла его за руку и повела в маленькую комнатку с ванной, – я помогу…
– Дорогая, я уже взрослый и могу сам о себе позаботиться.
– Сам ты не сможешь сделать то, что собираюсь сделать с тобой я, – ласково произнесла она и неуверенно улыбнулась.
– Женщина, ты меня убьешь.
– Надеюсь, что нет.
* * *
Когда я пришел в себя, за окном сияло солнце. Свет проникал под веки, вырывая меня из приятного сна. И я неохотно открыл глаза.
Рядом с кроватью стояло кресло, в котором сидела Кристина. И заметив, что я пришел в себя, она улыбнулась. Девушка была одета в обычный тренировочный костюм, в котором чаще всего занимались спортом. Но при этом выглядела она очень мило. Толстовка с розовым зайчиком и капюшоном с ушками ей шла.
Я притронулся к шее. На месте укуса была аккуратно наложена повязка.
– Твоя работа? – уточнил я, проверяя рану.
– Она кровоточила. Я закрыла ее и наложила бинты. Правда, мне помогал ваш дворецкий.
– Спасибо, – рассеянно пробормотал я. – Ты добровольно вызвалась быть сиделкой для самого тяжелобольного в мире?
Юсупова кивнула.
– Просто хотела тебе помочь. К тому же ты спас мою семью. Снова.
– Прекрасно выглядишь.
Я немного лукавил. Лицо Кристины было белее снега, а под глазами залегли темные круги, которые делали ее похожей на панду. Или енота. Уставшего, но при этом все же симпатичного.
Девушка покосилась в сторону зеркала и улыбнулась.
– Это было почти убедительно.
– В этом твоем образе есть свой шарм, – попытался я сделать комплимент. – Сколько времени?
Девушка кивнула в сторону напольных часов.
– Три после полудня.
– А день… какой?
Кристина нахмурилась и с тревогой посмотрела на меня.
– Среда. Ты провалялся в постели весь вечер, ночь и половину дня.
Я приподнялся и сел на кровати. Удивленно осмотрел себя. За то время, пока я спал, кто-то заботливо раздел меня.
– Спасибо, что подлечила.
Кристиной нахмурилась, и в ее глазах мелькнули искорки гнева, что немало меня удивило.
– Я не отходила от твоей постели с самого утра. А ты в бреду звал какую-то Катерину.
– Не думал, что скромняга и милая, светлая девочка умеет ревновать. – Я улыбнулся.
Кристина поднялась и подошла ко мне. Девушка обняла меня и прижалась всем телом. Я почувствовал, как в меня перетекает ее светлая Сила.
– Тише, милая. Не перегори, – простонал я.
– Кто такая Катя? – тихо шепнула она мне на ухо. Прозвучало не очень добро.
Юсупова отстранилась и внимательно смотрела на меня, ожидая ответа.
Ей владели противоречивые чувства. Зрачки были расширены, а щеки раскраснелись. Но глаза ее метали молнии. В девушке боролось два желания: испепелить меня и прямо сейчас устроить вихрь Силы, сплетая Свет и Тьму. Точнее, дым. И только близость родительского дома останавливала ее от этой затеи. Если она выйдет из ворот особняка довольная и с улыбкой до ушей, да еще с не впитавшейся до конца чужой Силой, то наша связь станет явной.
Все прекрасно понимали,
