в предыдущий раз, не дал никакой пользы. Террорист лишь злобно зыркал то на Рыжова, то на Кудрявцева и отказывался произносить хотя бы слово.
— А и шайтан с тобой! — в конце концов, устало махнул рукой Кудрявцев. — Молчи, если тебе так хочется! Все узнаем и без тебя! Завтра ты сам будешь у нас просить, чтобы мы тебя выслушали, да только нам это будет без надобности! Снегирь, переведи ему.
Рыжов перевел. А чтобы перевод «каракалу» был понятнее, Рыжов подошел к нему, приставил к его лбу палец и трижды его согнул и разогнул, будто бы нажимал на спусковой крючок пистолета. «Каракал» оскалился и резко дернул головой.
— Он все понял! — усмехнулся Рыжов. — Ишь, как скалит клыки! Точно зверь и есть!
Как только на землю опустилась ночь, Бегун и Север отправились в разведку. За день Наги разузнал, в какой именно стороне находится поселок Вади и как сподручнее до него добраться, так что разведчики вполне могли ориентироваться в незнакомой им местности даже ночью.
— Ну, мы потопали, — сказал Алексей Урывков. — Ждите нас обратно с хорошими вестями. Как только солнышко засияет, так мы и вернемся.
…До поселка Бегун и Север добрались быстро и без всяких приключений. Когда вдали показались редкие огни и послышались разнообразные звуки, которые бывают только в населенном людьми месте, разведчики остановились. Надо было осмотреться и определиться, что делать дальше.
Было понятно: если в поселении находятся террористы, то разведчики, так или иначе, обязательно это определят. Может, они их увидят, может, услышат, может, догадаются по каким-то приметам. Быть того не может, чтобы вооруженные люди никак себя не обозначили. Даже ночью, даже если они профессиональные террористы. Не всем же им спать! Где-то звякнет оружие, где-то кто-то что-то скажет, где-то зарычит мотор… Есть множество самых разных звуков, по которым опытный спецназовец легко может определить, что именно является источником таких звуков.
Затаившись на окраине поселка, Север и Бегун внимательно слушали. И вскоре пришли к выводу, что действительно в поселке, помимо его обычных жителей, есть еще кто-то. Это было понятно по звукам, доносящимся из поселка. Причем на окраине таких звуков было немного, а вот ближе к центру поселка они были и интенсивнее, и отчетливее. А из этого напрашивался простой и очевидный вывод: разведчикам надо было пробраться к центру поселка. Там они смогут не только услышать, но и увидеть. Что именно они могли увидеть — такой вопрос перед ними не стоял. Для разведчика важно все, что он может увидеть в разведке.
Стараясь ступать неслышно, Бегун и Север стали пробираться к центру поселка. Вскоре звуки стали отчетливее, а вдобавок замигали какие-то огни. Огни оказались фарами машин — по каким-то причинам их кто-то включал и выключал.
Очень было похоже на то, что именно здесь и базируются какие-то вооруженные люди. Кем они были — «каракалами» или еще кем-то — того разведчики пока не знали. В темноте много ли увидишь? Непонятно было и другое. Если это база террористов, то почему она находится именно здесь? Чем, спрашивается, это место так привлекательно для террористов? А ведь оно привлекательно, оно по каким-то причинам для них удобно. Они были профессионалами, а значит, умели выбирать надежные места для собственного укрытия.
Двум разведчикам оставалось одно — найти ответ на все эти вопросы. Но чтобы его найти, необходимо было увидеть происходящее в поселке собственными глазами. А чтобы увидеть, нужно было дождаться рассвета. Главное было — удачно расположиться в поселке. То есть отыскать такое укрытие, из которого хорошо было бы видно и слышно, а вот сами разведчики оставались бы незамеченными. Отыскать такое укрытие было делом сложным, потому что ни Бегун, ни Север никогда раньше в поселке не бывали и не знали его потаенных мест. Приходилось действовать интуитивно и на ощупь — тьма в поселке была просто-таки непроницаемая. Передвигаясь неслышно в этой тьме, разведчики выбрали, как им показалось, удачное укрытие и замерли, стараясь услышать и увидеть во тьме все, что только возможно.
Постепенно их глаза стали привыкать к темноте, и разведчики стали различать смутные контуры и очертания. Возможно, это были какие-то большие сооружения, возможно — нагромождения тут и там разбросанных пригорков или скал — понять было трудно. Между этими смутными большими контурами суетились человеческие фигуры. Людей было много, они о чем-то между собой переговаривались на не знакомом разведчикам языке. Впрочем, в данный момент было не важно, о чем они говорят. Важным было другое: вряд ли это были жители поселка. Что делать мирным жителям посреди ночи, какие такие неотложные дела они могли вершить в непроницаемой тьме? Любое мирное дело лучше совершать при свете дня. Это только темные дела творятся ночью. А потому напрашивался вывод: эти копошащиеся в темноте люди — бандиты. «Каракалы». Именно здесь, в этом самом поселке, скорее всего, и расположено их логово.
Конечно, непонятным оставалось одно обстоятельство — черная дыра. Какая-такая черная дыра? Что могли означать эти слова? Прямые это были слова или, может, образные и иносказательные? Все это были очень важные вопросы, но отыскать на них ответы разведчики пока не могли. Для этого надо было хоть что-то увидеть собственными глазами, а сделать это можно было лишь при свете дня. Но оставаться днем в поселке было рискованно. Здесь их наверняка бы заметили «каракалы» или, может, местные жители. Ни то ни другое спецназовцам было ни к чему. А значит, надо было немедля выбираться из поселка и, пока не рассвело, добраться до своих.
…Неизвестно, то ли сами разведчики нечаянно обнаружили себя в темноте, то ли террористы их просто учуяли, но в поселке вдруг поднялась тревога. Замельтешили тени, раздались громкие человеческие голоса, вспыхнул свет от фонарей. Несколько лучей света скользнули по фигурам спецназовцев — оказывается, они не слишком удачно выбрали место для наблюдения и сейчас оказались на почти открытом пространстве, а значит — на виду. Тотчас же зазвучали выстрелы, несколько пуль просвистели в миллиметрах от разведчиков, ударились то ли в стены, то ли в камни и с визгом унеслись в темноту.
— Бежим! — крикнул Барабанщиков. — Зигзагами!
И они побежали, по-заячьи петляя, чтобы в них было трудно целиться. На ходу обернувшись, оба спецназовца выпустили из автоматов по одной, а затем и по второй длинной очереди в сторону мельтешащих фигур. Сзади раздались крики — пуля кого-то зацепила. Это было хорошо, что спецназовские пули кого-то зацепили, это означало, что погоня на какое-то время приостановится и у разведчиков появится несколько спасительных секунд, а
