Денис опускает голову и упирается в стол кулаками.
– Зеленова, вас предупреждали. Пристав, удалите свидетеля из зала суда.
– Ваша честь, – взвывает Лилька, когда пристав берет ее под локоть, – В клубе была я, проверьте, пожалуйста!
– Чтобы разобраться в ситуации, мы исследуем видеозапись, – кивает ей судья. – Уважаемые присяжные, прошу вас быть внимательными.
Денис провожает Лильку задумчивым взглядом и нажимает кнопку на пульте. Телевизор стоит ко мне боком, но я и так прекрасно знаю, что происходит на экране: по тоннелю из мерцающих стрелок проходит девушка. Светодиодные вспышки окрашивают ее волосы и одежду то в розовый, то в голубой, то в зеленый неоновые цвета. При каждом шаге тени меняют очертания ее фигуры. Ею может оказаться любая из присутствующих в зале суда, но только у меня сегодня такая же прическа, и только я, войдя в зал, так же повела плечами. Если женщины в жюри присяжных обратят внимание на первое, то мужчины не забудут второго.
– Ваша честь, – поднимается Шумятин, – при всем уважении к стороне защиты, данная видеозапись ничего не доказывает!
– Прокурор, оставьте это решение за присяжными, – натянуто улыбается судья и поворачивается к Денису: – Адвокат, вы обеспечили явку последнего свидетеля?
– Ваша честь, – в очередной раз пролистывает снизу вверх экран телефона Денис, – защита просит о повторном допросе свидетеля Зуйкова.
Зачем? Следующей должна быть Наталья. Она расскажет, что однажды на лестничной площадке слышала, как Лилька угрожала меня убить. Этого достаточно, чтобы заставить присяжных усомниться в моей вине. Зачем еще раз допрашивать Зуйкова? Вряд ли он способен сказать что-нибудь в мою защиту. Я попыталась поймать взгляд Дениса, но после инцидента с запиской он ни разу не посмотрел в мою сторону. Может, он понял, что я его обманула, и решил меня сдать? Нет, адвокаты не могут свидетельствовать против подзащитных. Зато может Зуйков.
– Свидетель, – кивает судья, – займите место на трибуне.
Меня уже предали мама и лучшая подруга. Папу я сгубила сама. Больше мне некому довериться. Денис, пожалуйста, останься на моей стороне!
– Валерий Петрович, – он не спеша выравнивает стопку с бумагами и кладет их на стол, – по долгу службы вам уже приходилось встречаться с Лилией Зеленовой?
Я выдыхаю и одновременно напрягаюсь. Мы договаривались не затрагивать тему Лилькиного проступка без крайней необходимости. Криминальная история может послужить отягчающим обстоятельством, а мне меньше всего хочется отправлять лучшую подругу за решетку. В мои планы входило только отвести подозрение от себя. До сих пор все шло так, как я задумывала. Почему он решил перестраховаться?
– Да я ее с пеленок знаю. Женка моя вместе с ее мамкой в роддоме лежала.
– Повторю вопрос, – натянуто улыбается Денис и выделяет интонацией три первых слова: – ПО ДОЛГУ СЛУЖБЫ вам приходилось встречаться с Лилией Зеленовой?
– Ну, случалось.
– Когда это произошло?
– Года два назад.
– Семнадцатого июля две тысячи тринадцатого года, правильно?
– Ну.
– Свидетель, – глядит на Зуйкова поверх очков судья, – отвечайте «да» или «нет».
– Да, – кривится он.
– Правильно ли я понимаю, что семнадцатого июля две тысячи тринадцатого года Лилия Зеленова нарушила границы частного владения и была задержана. Несовершеннолетняя находилась в состоянии…
– Все они там были в состоянии, что ж ее теперь, убить?
– Свидетель, не перебивайте адвоката, иначе вам грозит денежное взыскание за нарушение порядка в судебном заседании.
– Возможно и все, – улыбнулся присяжным Денис, – но только у Зеленовой в ходе обыска обнаружили три грамма гашиша.
– Брехня! Никакой это был не гашиш!
– Свидетель Зуйков, суд налагает на вас штраф в размере одной тысячи рублей.
Зуйков выругался, но на этот раз беззвучно.
– Были наркотики, или нет, доказать не удалось, – снова повернулся к присяжным Денис. – Пакет, изъятый у Зеленовой, потерялся по пути на экспертизу. Дело закрыли в виду отсутствия улик. Верно?
– Все так.
– Валерий Петрович, кто отвечал за транспортировку пакета?
– Ну я!
– Значит, именно вы потеряли улику?
– Я потерял. С кем не бывает?
– Прежде чем задать следующий вопрос, хочу напомнить, что дача ложных показаний карается законом.
– Знаю, не первый год замужем.
– В таком случае, скажите суду, правда ли, что покойный Геннадий Малыш обращался к вам с просьбой поспособствовать снятию обвинение с лучшей подруги его дочери, Лилии Зеленовой, а также не сообщать о случившемся ее родителям?
– Ваша честь! – в очередной раз сдвинул животом стол Шумятин. – Помимо того, что дело так и не было возбуждено, данный инцидент не имеет отношения к процессу…
– Имеет, ваша честь, – перебил его Денис, – и, если свидетель ответит, я смогу пояснить, какое именно.
– Что ж, защитник, – снимает очки и крутит в руках судья, – вам удалось меня заинтриговать. Свидетель, ответьте, обращался к вам с такой просьбой погибший, или нет?
– Ну подходил.
– Правда ли, что незадолго до гибели, Геннадий Малыш еще раз напомнил вам об аресте Зеленовой?
– Да, звонил, спрашивал.
– О чем именно?
– Помню ли я, как дело было.
– Какой еще вопрос он вам задал?
– Просил бумажки поднять. Говорил…
– Ваша честь! – взвывает Шумятин. – Ну какое это имеет отношение…
– Да погодите вы! – отмахивается судья. – Свидетель, продолжайте.
– Говорил, хочет мамке с папкой ее показать, чтоб за дочкой лучше смотрели.
– Из ваших слов выходит, что покойный собирался рассказать родителям Лилии Зеленовой об аресте их дочери. Чем не мотив для убийства?
– Ваша честь, домыслы!
– Поддерживаю, – стучит молотком судья. – Секретарь, уберите повторные показания свидетеля из протокола. Присяжные не должны учитывать их при вынесении приговора.
Не должны, но будут. Дело остается за малым. Наталья расскажет, как Лилька грозилась меня убить, и текущие по разным сторонам ручейки фактов окончательно сольются в реку общего представления о случившемся.
– Суд вызывает последнего свидетеля, Выловчец Наталью Григорьевну. И защитник, даже не пытайтесь еще раз меня провести!
– Ваша честь, – не успев присесть, поднимается Денис. – Я вынужден сообщить, что свидетель Выловчец не может явиться в судебное заседание.
– Как?! – вырывается у меня.
Вот почему Денис решился на повторный допрос Зуйкова. Без показаний соседки вся моя защита останется только домыслами. Надо попросить о переносе слушания!
– Основание неявки? – глядя на него из-под очков, спрашивает судья.
– Сегодня утром Наталья Выловчец была доставлена в институт Склифосовского с черепно-мозговой травмой, – он переводит взгляд с судьи на меня. – Она до сих пор не пришла в себя. К сожалению, врачи не могут предсказать, насколько тяжелыми окажутся последствия травмы и сколько времени ей потребуется для реабилитации.
– Не может быть… – я хватаюсь за голову. – Господи, я так старалась, а теперь все зря!
– Уважаемый суд, – Денис бросает на меня бешеный взгляд, на скулах играют желваки. Он отворачивается. – Ваша честь, господа присяжные. Позвольте пояснить, что означают слова моей подзащитной. В первую нашу встречу она обратилась ко мне с просьбой помочь Наталье Выловчец, молодой матери, которую вместе с двумя детьми пытались выгнать из дома. Алиса Малыш не только улаживала юридические вопросы, но и заботилась о безопасности Натальи и ее детей. После ареста моей подзащитной, Выловчец осталась без поддержки. Ее супруг не упустил возможности этим воспользоваться и жестоко избил жену. Уважаемые присяжные, как вы видите, это судебное разбирательство уже привело к трагедии. Не позвольте ему сломать еще одну жизнь.
– Ваша честь… – опираясь руками о стол, приподнимается Шумятин.
– Прокурор, присаживайтесь. Адвокат, приберегите подобные реплики для заключительной речи. Уважаемые коллеги, имеются ли ходатайства о дополнении судебного следствия?
