он в ответ на свое приветствие голос, который не принадлежал Харрисону, но был ему давно знаком.
– Симмонс, – не столько уточнил, сколько констатировал факт Танцор.
– Узнал, – довольно усмехнулся полковник. – Я хочу тебя видеть, – коротко сказал он и замолчал, давая возможность Танцору самому продолжить разговор в том контексте, который ему будет интересен.
Полковник понимал, что, начни он давить на Танцора, тот может упереться и не согласится не то что на выполнение задания, но и на встречу с ним. А ему нужно было сделать так, чтобы Танцор сам, добровольно захотел встретиться с ним и выслушать его предложение. Деррик Симмонс знал характер друга так же хорошо, как Танцор знал, что звонить ему и просить о встрече просто так, чтобы поболтать, Симмонс не станет. А это значит ‒ он легко мог догадаться, что для него есть важное задание. Поэтому полковник и предоставил Танцору самому выбирать, хочет ли он встречаться со старым армейским другом или нет.
– Хочешь увидеться, приезжай ко мне домой.
Ответ Танцора не стал неожиданностью для Симмонса.
– Я подъеду к тебе вместе с Харрисоном через полчаса, – коротко ответил он, и связь прервалась.
– Папа…
Танцор обернулся не сразу. Из глубокой задумчивости его вывел голос дочери, которая настороженно и вопросительно смотрела на него.
– Да, Юнона…
– Тебе надо будет уехать?
– Для своего возраста ты очень сообразительная девочка, – пошутил Танцор и улыбнулся.
Джун фыркнула, но не улыбнулась в ответ.
– Приедут Харрисон и Деррик Симмонс. Ты приготовишь нам что-нибудь прохладительное или мне разбудить маму?
Джун поморщилась, и Танцор понял, что она не хотела бы, чтобы маму будили. Мама будет не рада таким гостям, как Харрисон и Симмонс. А раз так, то это значит, что мама опять закатит истерику и поссорится с папой. Когда они ссорились, Джуна уходила подальше. Ей не очень хотелось, чтобы в нее нечаянно прилетели бокал или тарелка, брошенная мамой в папу.
– Лимонад или фруктовый чай? – спросила она, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
– На твой выбор.
– Дядя Деррик любит лимонад. Значит, я приготовлю его, – выдавила из себя улыбку Джун.
Она знала Симмонса с самого раннего детства. Когда-то, когда их семья еще жила в Спринг-Лейке, а отец был прикомандирован к базе Форт-Брэгг, Симмонс часто навещал их вместе со своей женой Лидией и сыном Кенни, который был старше Джун на четыре года. Но вот уже несколько лет, после того как был куплен дом в пригороде Майами, девочка разговаривала с дядей Дерриком (так она привыкла называть Симмонса) только по телефону. Не сказать что Джун не обрадовалась визиту старого друга отца, она была рада его видеть в любое время, но только не в компании отцовского начальника. Это сочетание не просто настораживало, но о многом говорило девочке. В частности, о том, что отец должен будет уехать на какое-то опасное задание.
Джун гордилась своим отцом, и ей завидовали все ее друзья, большинство из которых были мальчишки. Их отцы хотя и были богатыми и успешными, но были обычными гражданскими. Только отец Денни работал в полиции Майами. Может, именно потому Джун и выделяла Денни из всех своих друзей чуточку больше остальных, хотя и не признавалась в этом не только отцу, но и себе самой.
Любовь к отцу и гордость за его профессию разрывали Джун на части. С одной стороны, она хотела, чтобы отец оставался возле нее, а с другой – это ведь так круто, когда твоему отцу доверяют безопасность Америки и поручают специальные тайные задания, с которыми он всегда справлялся и возвращался героем. Правда, какие это специальные задания, девочка могла только догадываться, но тем большее уважение и трепет вызывал у нее отец.
– Я буду в бунгало. – Танцор махнул рукой в сторону домика, крытого соломой и отдельно стоящего под сенью мангровых деревьев в глубине участка. – Когда гости приедут, направь их ко мне. Хорошо?
– Да, папа, я все сделаю. – Джун поправила непослушные черные волосы, упавшие ей на лоб, и пошла на кухню.
Танцор тяжелым задумчивым взглядом посмотрел ей в спину и, нахмурившись, погруженный в свои невеселые мысли, направился к бунгало.
Когда Танцор купил виллу, этого бунгало на ее территории не было. Да оно бы и не смотрелось гармонично на фоне современной постройки из белого камня, поэтому и не планировалось застройщиками. Домик появился совсем недавно. Танцор сам его построил. Правда, ему помогал отец, который ради такого дела даже жил пару месяцев у них в доме, но всю основную работу все-таки пришлось делать самому Танцору. Бунгало было любимым местом Танцора. Выполненное в азиатском стиле, оно больше напоминало хижину вьетнамца или камбоджийца, чем классическое бунгало американцев. Эту идею подкинул Танцору отец, который когда-то воевал во Вьетнаме и Камбодже и знал, как строятся такие домики. Теперь этот домишко с верандой был основным местом жительства Танцора. Нет, он, конечно же, ночевал и в большом доме (как он сам называл виллу), но днем все свое свободное время, когда он приезжал домой, он проводил в бунгало. Там ему было и спокойней, и уютней. Джун часто навещала его там, в отличие от Регины, которой бунгало не нравилось. Что, впрочем, было на руку Танцору. Не сказать чтобы он совсем не любил жену. Регину он любил и по-своему был к ней привязан, но предпочитал ее общество одиночеству. Долго выносить характер Регины не могли даже ее родственники, поэтому отец и мать были несказанно рады ее внезапному и скорому замужеству и с тех пор редко виделись со своей красавицей дочерью, хотя и звонили ей и внучке раз в две недели, справляясь о делах и здоровье.
Харрисон и Симмонс появились ровно через полчаса, как и обещал Танцору полковник. По всей видимости, какое-то важное решение за Танцора уже было принято на самых высоких уровнях, иначе как было объяснить, что его начальник, который должен был сейчас находиться на базе в Форт-Либерти в штате Северная Каролина, а не в Майами, предстал перед Танцором собственной персоной? Получается, что вся эта возня с приездом к нему домой была задумана не вчера. И тут Танцор вдруг вспомнил свой последний разговор с полковником Харрисоном. Полковник вызвал его к себе в кабинет и неожиданно для Танцора заявил:
– У тебя есть возможность поехать домой на несколько дней. Что ты на это скажешь?
– Я на службе, сэр, и вы вправе распоряжаться мной, как вам будет угодно, – ответил тогда Танцор.
Он не привык
