удивляться самым неожиданным приказам или прихотям начальства. Армия создана не для того, чтобы удивляться, а чтобы исполнять то, что тебе прикажет командир. А задача подчиненных – выполнить приказ. Танцор с детства был воспитан на армейских традициях, и ему даже в голову не приходило, что можно возражать или перечить старшим по званию.
Он и сам всегда требовал от своих подчиненных четкого выполнения своих приказов. Не то чтобы он не одобрял инициативу или сам ее никогда не проявлял, но если эта инициатива не могла привести к выполнению поставленной задачи, он пресекал ее на корню. Сам же он, обладая неординарным умом и мышлением, всегда четко выстраивал перед собой цель, мысленно планировал ее выполнение и всегда следовал только своим правилам, которые определял он сам. В своих подчиненных и в солдатах, которых он обучал, Танцор больше всего ценил умение придумывать новые способы ведения боя, умение выходить из сложных ситуаций не просто победителем, а триумфатором. Умение обмануть врага, уйти от прямого столкновения и остаться в дамках он ценил выше, чем победу в открытом бою. И это была не трусость, а холодный расчет и хитрость, которые он ценил выше, чем безрассудную силу и бездумную отвагу.
Харрисон усмехнулся, услышав ответ Танцора. И эта усмешка не осталась незамеченной. Наверняка уже тогда полковник знал, что для Танцора готовится какое-то задание. Прошло пять лет с тех пор, как Танцор вернулся из Сирии. За это время он для себя окончательно решил не возвращаться в горячие точки и не рисковать собой. Решил ради Джун… Но он все равно скучал по своей работе. Не по той, где он учил будущих бойцов спецназа, а по своей настоящей работе – смертельно опасной и в то же время желанной, как невеста для жениха.
– Ты отлично устроился, – прервал размышления Танцора звонкий голос Симмонса, раздавшийся у него за спиной. – Бунгало просто отличный. Так и вижу себя в окружении вьетконговцев, хотя мне и не пришлось побывать на вьетнамской войне ввиду своей молодости, – рассмеялся он своей шутке.
Харрисон вежливо улыбнулся, но Танцор и ухом не повел. На веранду вошла Джун, она принесла поднос с лимонадом.
– Джун, я уже говорил тебе, а теперь скажу и твоему отцу – ты выросла потрясающей красоткой, – повернулся к девочке Симмонс. – Надо будет сказать моему Кенни, чтобы он бросил свою подружку и подождал, когда тебе исполнится восемнадцать. Я был бы не против, если бы он женился на тебе. Ты будешь отличной хозяйкой, – подмигнул он Джун.
Девочка вспыхнула, но улыбнулась, а затем, посмотрев на отца вопросительно, кивнула, давая ему знать, что будет поблизости и он в любой момент может ее позвать, и удалилась.
– Садитесь, – предложил Танцор гостям и указал рукой на удобные ротанговые плетеные кресла, – наливайте лимонад. Пива в доме не водится, как и другого спиртного.
– Помню, помню, что ты не пьешь совсем, – покивал Симмонс.
– И это правильно, – добавил немногословный Харрисон и сел на предложенное ему место.
Когда все трое уже сидели и Симмонс выпил по крайней мере половину бокала лимонада, Танцор спросил своего начальника:
– Зачем было отправлять меня домой, если вы уже тогда знали, что мне надо будет куда-то ехать?
– Это была не моя идея. – Харрисон посмотрел на полковника Симмонса.
– Да, это я просил, чтобы тебя отпустили домой. Мне не хотелось приезжать на базу и разговаривать с тобой в казармах. К тому же я хотел посмотреть на Джун, какая она выросла. Ты ведь знаешь, что я…
– Да, я знаю, – прервал его Танцор. – А еще я знаю, почему вы ко мне приехали.
Он посмотрел на Харрисона, предлагая ему, как своему непосредственному начальнику, озвучить причину визита. Харрисон, то ли от смущения, то ли оттого, что не ожидал, что именно ему придется отвечать на этот вопрос, откашлялся. Потом, сделав вид, что у него пересохло в горле, отпил несколько глотков лимонада, посмотрел вопросительно на Симмонса. Но тот только краешком губ улыбнулся ему, видимо, таким образом давая свое добро на ответ.
– Судан, – наконец выдавил из себя Харрисон.
– Я так и думал, – кивнув, спокойно сказал Танцор.
– Ты следишь за ситуацией? – несколько удивленно спросил Симмонс.
– Да, я читаю газеты и иногда захожу в интернет, – ответил Танцор. – Выводы я тоже умею делать.
– И что ты на это скажешь? – Симмонс склонил голову набок и внимательно посмотрел прямо в глаза Танцора.
– Обоснуйте, – коротко ответил на его вопрос тот.
– Нам нужно выдавить русских из Судана. Мало того что там размещен контингент этой всем известной частной компании, которая гребет по праву принадлежащее Америке золото, они там собрались еще и официально строить военно-морскую базу в Порт-Судане.
– Это я тоже знаю, – прервал его Танцор. – Скажи мне то, что я должен знать, но пока не знаю.
– Надо сделать так, чтобы соглашение на строительство базы с русскими не было подписано. – Симмонс неотрывно смотрел в глаза Танцору, словно пытался таким образом загипнотизировать его и внушить правильность своих слов. – Нужно привести убедительные аргументы для председателя Переходного военного совета. Именно военные сегодня главная сила и власть в Судане. Пока что нам удалось отсрочить срок подписания договора, но это ненадолго. Если русские предложат правительству выгодные для страны условия и увеличат товарооборот, то…
– То нам не видать своей базы в Порт-Судане, как своих ушей, – усмехнулся Танцор.
– Да, а это, как ты сам понимаешь, потеря контроля над хуситами в Красном море.
– Ну, не такая уж это и большая потеря. Насколько я знаю, у нас уже есть выход в это море. Например, в Объединенных Арабских Эмиратах.
– Если позволить одним отказать нам, то и другие тоже захотят последовать их примеру. Дурное дело нехитрое, как говорят русские, – вставил свое слово Харрисон.
Русские. Танцор не любил русских даже больше, чем черных африканцев или арабов. Он считал их опасными противниками, они, по его мнению, были не чета каким-то там босоногим хуситам или даже сирийцам. Русский спецназ. Он уже встречался с ним в Югославии, Чечне и Сирии. И да – они были крутыми ребятами. Особенно ему запомнился один – с какими-то неестественно ярко-зелеными глазами. Впервые они встретились в Чечне. Но там им не пришлось столкнуться лоб в лоб. Танцор тогда ловко ушел из ловушки, расставленной чеченским боевикам русскими спецназовцами. Ушел, прихватив с собой жизни трех товарищей этого зеленоглазого. С тех пор они встречались на разных рубежах еще трижды, и всякий раз этот русский парень стремился уменьшить расстояние между ними, пытался дотянуться до него, вызвать на