лошадей, в сторону, к их товаркам.
Оставшееся до прибытия подмоги время я занимался тем, что, стараясь не испачкаться в густых лужах крови, освобождал убитых от оружия, денег и документов. Вернее, документов ни у кого не было. У одного человека в кармане обнаружился потертый блокнот, где, одной из последних записей, были записаны фамилия купца Пыжикова, адреса склада, дома и завода. Причем, если фамилия несчастного купца и местонахождение склада были написаны аккуратным, убористым почерком, то домашний адрес и адрес завода кто-то начеркал большими, корявыми буквами. Даже без почерковедческой экспертизы было ясно, что эти записи выполнены двумя разными людьми. В остальном все было неинтересно. Ножи были у каждого покойника. На всю компанию был десяток разномастных револьверов, два обреза, «берданки» и какого-то охотничьего, куркового ружья. Денег было достаточно много, на всех около трех тысяч рублей и десяток золотых изделий, от перстня с крупным камнем зеленого цвета, похожим на изумруд, до легоньких сережек и нательных крестиков.
Еще не расцвело, когда к складу подкатила телега, с запряженной Звездочкой, в которой сидели все мои одноногие сотрудники, за которыми тянулись все остальные, кроме пары часовых, оставленных в квартире.
Люди заходили во двор и в изумлении замирали, не сводя глаз с распотрошенных трупов.
— Так, парни, не стоим. Вахмистр, стройте людей!
Как мне показалось, сегодня мои команды выполнялись более старательно и быстро. Через минуту передо мной стояло подобие строя, сбоку от которого вытянулся, стараясь не смотреть на следы бойни, возчик Тимофей.
— Товарищи сотрудники народной милиции! За уничтожение опасной банды объявляю вам всем благодарность. Вольно! Вы все молодцы, ребята! Все сыграли как надо, как артисты большого Императорского театра. И вы видите, эти люди, опаснейшие бандиты, за плечами которых множество замученных и убитых невинных взрослых и детей, что вчера резали и мучили наших ребят, сегодня уже понесли заслуженное наказание. Они вчера смеялись над вами, называя бесполезными уродами, и вот, вы показали им, кто на самом деле урод.
Я продолжал говорить, замечая, что отчужденность и даже страх, поселившийся в глазах моих подчиненных, после увиденного кровавого результата моих ночных усилий, уходила. Слова «справедливость, возмездие, мучители» вбивались в их головы, заставляя ощутить свою причастность к результатам кровавой бойни и ее справедливость.
Закончив короткую речь, я выдал план работ на сегодня.
— Бойцы, сейчас грузите этих нелюдей на телеги и везете на пересечение набережной Фонтанки и Невского. Там выкладываете их рядком и каждому на шею вешаете вот эту картонку — я показал на обрезки безжалостно распотрошенных мной коробок, на каждой из которой был написан одинаковый текст: «Именем народа, за бандитизм и убийства, приговорен к высшей мере наказания. Судья Дредд».
— Командир, а это что? — вахмистр потряс картонкой с приговором.
— А это агитация и пропаганда, дорогой Владимир Николаевич. Слушайте дальше. Как с этими закончите, пришлете мне, к полудню, к нашему дому, пять человек и Тимофее с телегой, у нас еще сегодня собрание. Остальные возвращаются сюда. Там, с той стороны конюшня, лошадей обиходить и туда поставить. Телеги здесь, перед складом расположите. И садитесь здесь в оборону. Я буду или сегодня вечером или завтра с утра, расскажу о наших планах на ближайшее будущее.
Согласно историческим сведениям, например, в Петербурге с апреля по август 1917 года число одних только краж выросло в 6,7 раз. Самыми криминальными были центральные районы столицы. Преступники захватывали здания учреждений и организаций, превращая их в «малины», безнаказанно убивали и грабили.
Сайт «Русская Семерка».
Российская Империя. 6 марта 1917 года
До того, как ехать на инспирированное мной собрание жителей Адмиралтейской части столицы, я попросил Тимофея доставить меня к букинистической лавке.
Добрый день! — Поприветствовал меня однорукий хозяин: — Давненько вы не заходили. Вы хотите забрать своё имущество?
— Даже не надейтесь, уважаемый Платон Иннокентьевич! Я прибыл к вам, чтобы навеки поселиться…
Глядя, как на глазах бледнеет лицо хозяина, я не выдержал и рассмеялся:
— Простите меня за неудачную шутку Платон Иннокентьевич. Никаких дурных мыслей относительно вас, вашего семейства и вашей недвижимости, в голове у меня нет. От вас я съеду не позже оговоренного нами срока, а может быть и раньше. А сегодня я пришёл к вам, чтобы сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться. Я вижу, что покупателей у вас, по-прежнему не очень много. Потому я предлагаю вам перейти работать на меня. Может быть, предложенная мной работа не самая высокооплачиваемая, но она вам будет по плечу, я уверен в этом.
Кроме того, — я многозначительно уставился в испуганные глаза букиниста: — я точно знаю, что в ближайшее время вопрос денежного содержания будет не настолько важен, так как новое правительство начнет выпускать много необеспеченных ничем денег. И важным для сотрудника станет наличие продуктового пайка. А я намерен в ближайшее время решить вопрос и по должностным окладам, согласна штатного расписания, и по пайкам. А до решения этого вопроса на уровне города, паёк и денежное содержание я буду обеспечивать из собственных средств. Соглашайтесь, Платон Иннокентьевич, вот ей-Богу, не пожалеете! Вы, всё равно, ничего не теряете, согласившись на мои условия.
Мой визави помолчал, глядя в окно, подумал пару секунд, после чего ответил:
— Хорошо, Петр Степанович, допустим, я соглашусь. В конце концов, в лавке меня смогут подменит жена или старший ребенок, посетителей действительно, совсем немного. Но, чем я должен заниматься у вас исходя из моего печального положения? У однорукого калеки не так много возможностей.
— Как я вам уже сказал, уважаемый Платон Иннокентьевич, вы будете заниматься организационной и письменной работой, которой очень много, а должность ваша будет называться ответственный секретарь или начальник канцелярии. Мне всё равно, поэтому выбор названия должности за вами.
— Хорошо, я согласен! — мой арендодатель стал взволнованно поправлять свою одежду единственной рукой: — Когда и куда нужно прибыть на службу?
— А вот прямо сейчас мы и направимся на первое задание! — я дружески хлопнул букиниста по плечу: — Прямо сейчас одевайтесь и поедем на очень ответственное мероприятия. Да ещё, если есть такая возможность, прихватите с собой несколько химических карандашей и какую-нибудь чистую и толстую амбарную книгу, которую подпишите на лицевой странице…
Я задумался:
— Ну, например, назовём ее журналом основополагающих документов. Одевайтесь, уважаемый Платон Иннокентьевич… Времени у нас очень мало.
Тимофей — молодец, привёз нас очень быстро, к началу собрания мы успели. Народу собралось очень много, гораздо больше, чем я планировал и вызывал по повесткам силами вооруженной инвалидной команды. Вкусив кусочек революционной
