– Серьезно?
– Серьезнее некуда, – сказал Мазур со вздохом. – Без ее подсказочек я мог и не докопаться...
– Кирилл, но ведь еще не поздно...
– В долю берешь? – усмехнулся Мазур.
– Не по доброте душевной, – признался Нечаев, впервые глянув ему в глаза. – Ну, а что делать? Проще и безопаснее поделиться. Ну ладно, ладно, я сволочь, я был не прав... Давай забудем, а? И поработаем командой. Гвоздь для нас – мелочь, дешевка...
– Дешевка – это как раз ты, – сказал Мазур устало. – И знаешь, почему? Потому что ты не учел элементарнейшей вещи: тех самых непредусмотренных колебаний системы... Почему ты решил, что самый умный? Что только тебе пришло в голову обштопать всех остальных? Игра вышла из-под контроля, мудак ты поганый... Ты хоть знаешь, что вчера ночью грохнули твою сестричку? Что пару дней назад убили Светку? Я ее только по татуировке и опознал...
– Ты что мелешь? – взвился Нечаев. – Все просчитано...
– Засранец ты, а не адмирал, – сказал Мазур безразлично. – Все у него просчитано... Я тебе говорю, Анну убили. И Светку тоже. Подозреваю, Хлынов. Больше вроде бы некому. Котовский висел на хвосте... тебе ведь не нужно объяснять, кто это такой? Вот и прекрасно... Котовский что-то прознал. Вот его и грохнули твои ребята, но тем временем Хлынов грамотно сработал под сексуального маньячка – сначала грохнул какую-то случайную дуреху, потом уже – Светку...
– Врешь!
– Давай поедем в милицию. Авось да опознаешь труп... – Мазур ссутулился, говорил тусклым голосом, он и в самом деле чертовски устал за эту неделю. – Ты знаешь, детали меня, в общем, уже не интересуют. Неважно, кто именно грохнул Задуреева, твою сестру, Светку... Неважно. Я не мент. Это не мое дело. Т е б я, суку, я нашел, и этого мне вполне достаточно...
– Да? – с нехорошей усмешечкой спросил Нечаев. – Любопытно, что ты мне предъявишь? Ну, что? Хлынов будет молчать...
– Еще бы, – сказал Мазур. – Он уж с часок как в морге обосновался.
– Тем более! К Гвоздю ты не пойдешь. Для него тебе опять-таки нужны убедительные улики. Я для него – старый кореш, ты понял? Сорок лет знакомы. Пацаны с одного двора. Ольховские пацаны... Я ему скажу, в случае чего, что это ты сам, осмотревшись, решил обобрать бедную Томку... Много чего можно наплести... И слушать он будет не тебя, а меня!
– Пожалуй, – спокойно согласился Мазур. – В этом есть резон... Слушай, Сева... Я искренне не пойму... У тебя убили сестру и дочку, а ты... Что, это и в самом деле так притягательно – пара миллионов баксов?
– Насчет сестры и дочки ты, может быть, все-таки врешь. А баксы, Кирилл, вещь о с н о в а т е л ь н а я. Ты хоть знаешь, сколько можно взять за этого вот, что у тебя в «дипломате»?
– Ага, – сказал Мазур. – Раз-два по морде. Уж это-то я тебе, сокол мой, гарантирую. Что-что, а это...
– Ну ты, скотина! – Нечаев взмыл с кресла, кинулся к постели, запустил руку под подушку...
Мазур ждал, не испытывая ничего, кроме усталой скуки. Когда на него уставился-таки «Макаров», он не шелохнулся, не изменил позы. Спросил:
– Ты когда последний раз держал в руках пистолет, крыса сухопутная? И куда ты труп денешь? В шкаф спрячешь, когда будешь уезжать? По частям в баулах вынесешь?
Нечаев довольно грамотно передернул затвор, загоняя патрон. Осклабился:
– А если помощники найдутся? Толковые...
– Резонно, – сказал Мазур.
– Ну, так как?
Мазур медленно встал, стараясь, чтобы его движения были как можно более плавными, не спровоцировали случайный выстрел. Пожал плечами:
– Ты о чем?
– Работаем вместе? Или как?
– А знаешь, почему ты не просто дурак, а законченный идиот? – произнес Мазур совершенно спокойно. – Потому что недооценивал меня самым роковым образом... Какая там работа на пару... Думаешь, я тебя ждал? Когда смилостивишься и предложишь процент? Севочка, ты посмотри в «дипломат», там у меня в с е этюды... Все эти миллионы баксов – не у тебя, а у меня в портфеле... Ты только посмотри...
Он знал, что бил наверняка – только э т а уловка могла сейчас принести победу. Лицо Нечаева изменилось настолько, что Мазур впервые подумал: а не рехнулся ли несостоявшийся тесть на почве пары миллионов баксов?
Опустив пистолет, Нечаев сделал непроизвольное движение в сторону «дипломата»...
Мазур уверенно подбил его локоть, выкрутил кисть, упирая дуло в висок, толкнул ребром ладони под косточку...
Выстрел хлопнул не так уж громко. Мазур торопливо отстранился от падающего тела, переступил через него, бросил быстрый взгляд на свое отражение в зеркале: слава богу, крови нет, не запачкался.
Подошел к двери, прислушался. Снаружи – ни малейших признаков тревоги. В конце концов, выстрел «макара» в закрытом помещении звучит не так уж громко, людям несведущим легко спутать его со звуком падения чего-то увесистого, а то и хлопком пробки. Стены толстые, звукоизоляция отличная...
Он опустился в кресло, закурил. Не было ни особых эмоций, ни сожаления. В самом деле, этот козел мог и выкрутиться. Улик против него практически нет. Гвоздь с людьми в погонах откровенничать не будет, не те привычки... Хлынов мертв. Неизвестные м а с т е р а затаятся. До Лары следствию не добраться. Танечку не прищучить. Вот и пришлось действовать именно так...
Закурив новую сигарету от окурка предыдущей, он стал начерно обдумывать свои будущие показания: как сослуживец и добрый знакомый вице-адмирал Нечаев пригласил его в гости в свой номер и там, пребывая в крайнем расстройстве чувств, преподнес какую-то фантастическую историю, где фигурировали бандиты, подпольные торговцы антиквариатом, идущая по пятам адмирала мафия, стремящаяся отобрать у него бесценную картину, вот эту самую... Мазур добросовестно пытался его успокоить, но Нечаев, выйдя в другую комнату, застрелился...
Безусловно, кое-какие подозрения у Лаврика будут – в особенности учитывая, что это дело прямиком попадет в его цепкие лапы, минуя милицию. Возможно, Лаврик и докопается до каких-то там о б р ы в о ч к о в. Но – не более того. Слишком многих к л ю ч е в ы х фигур уже нет среди живых, а те, что еще здравствуют, благоразумно промолчат, и прищучить их будет невозможно даже Лаврику. Обойдется. Точно, обойдется. Сглотнут...
А вот с Нечаевым никак нельзя было поступить иначе – улик против него и в самом деле не имелось. А Михася ему никак нельзя было простить – наверняка его мальчики Михася и убрали, когда он где-то лопухнулся, он же не знал про Нечаева, не подозревал, что доверять ему нельзя. А Нечаев наверняка бывал в здешнем Центре, здесь у него хватает высокопоставленных приятелей, вот и узнал, быть может, Михась с ним же и посоветовался обиняками...
Такой вот импровизированный суд офицерской чести, господа. А кто не без греха, пусть бросит в меня камень...
Вздохнув, Мазур поднялся, тщательно стер с картины свои отпечатки пальцев, отнес ее в спальню и, вернувшись, решительно снял телефонную трубку. Никакой радости от своего несомненного триумфа он не испытывал – как всякий раз, как обычно. Его триумфы оставляли позади столько трупов и сжигали столько нервов, что радоваться не было никакой возможности...
* * *
Красноярск, 2001
Литораль – зона морского дна, затопляемая при приливе и осушаемая при отливе; абиссаль – глубины свыше 3 000 м.
Произвольный набор японских слов, название мечей, приветствие, вид борьбы и т. д.
Истина где-то рядом (англ.).
