отбили. Оставив несколько неподвижных тел лежать на земле, немецкие солдаты откатились к воротам лагеря и укрылись за грузовиками. Сами же грузовики с места не сдвинулись. И это также вселяло надежду дождаться десанта.
Воспользовавшись передышкой, Мажарин еще раз связался по рации с командованием насчет подмоги. Говорил он открытым текстом – в данной ситуации таиться не было смысла. Он коротко доложил о сложившейся ситуации, на что командование ему ответило, что помощь, несмотря на непогоду, уже в пути и прибудет на место примерно через полтора часа. И эти полтора часа Мажарину и его отряду нужно было продержаться – любыми путями и способами. Причем не только продержаться самим, но еще и не позволить фашистам увезти детей.
На грязь и холод Мажарин не обращал уже никакого внимания. Елозя по мокрой земле, он посетил все боевые позиции своей группы и каждому передал содержание разговора с командованием. Никаких лишних слов он подчиненным не говорил, потому что слова сейчас не имели особого значения. Всем все было ясно и без слов: надо продержаться до прибытия подмоги. Всего-то полтора часа. Целых полтора часа…
Немногим больше Мажарин сказал одной лишь Павлине.
– Ты как? – спросил он у девушки. – Цела? Продержишься?
– Конечно, – слабо улыбнулась она. – Продержусь… – Она помолчала и спросила: – Как он там?
– Семен? – переспросил Мажарин, хотя и без того прекрасно знал, о ком спрашивает Павлина. – Живой… Спрашивал о тебе.
– Будет случай, передай ему, что… – девушка не договорила.
– Обязательно передам, – улыбнулся Мажарин. – Ну, бывай. Не высовывайся слишком из-за камней. Береги патроны. Если что – зови на помощь.
И он уполз к позиции, где находились Черных и Ян.
– Командир! – торопливо сказал Мажарину Черных. – Ты слышишь?
– Что? – не понял Мажарин.
– Моторы, – сказал Черных и указал в сторону города. – Гудят… Все ближе и ближе.
– Слышу, – прислушавшись, сказал Мажарин. – В самом деле…
– Подмога это, вот что, – сказал Черных. – Немецкая… Грузовики взамен тех, которые мы изрешетили. Может, даже с солдатами… Вот сейчас подъедут, немцы перегрузят в них детей, и… Ты понимаешь?
– Понимаю, – сказал Мажарин, лихорадочно соображая, как ему поступить.
– Задержать их надо, – сказал Черных. – Не позволить им приблизиться к лагерю.
– Да, надо, – согласился Алексей. – Но…
– Вот мы их и прихватим, – сказал Черных. – Я и Ян. Так что отдавай приказ, командир. Да поскорее. А то слышишь, они совсем уже близко.
– Ступайте, – сказал Мажарин. – Ползком, перебежками… – Он хотел сказать еще что-то, но не сказал.
– Ага! – совсем не по-военному ответил Кирилл. – Обстряпаем это дело! А, Ян? Напечем для немцев шанежек?
– Шанежки – это что такое? – спросил Ян.
– Это я тебе потом объясню, – сказал Кирилл. – А сейчас недосуг. Ну, напролом и внаглую! По-саратовски! Мы скоро вернемся, командир!..
И Черных, пригнувшись, побежал в сторону расположенного рядом города. Ян, мимоходом глянув на Мажарина, побежал за ним следом. У Мажарина от нехорошего предчувствия вдруг защемило сердце. И чтобы прогнать это ощущение, он стал смотреть в сторону лагеря. Кажется, немцы готовились идти в повторную атаку.
И, конечно же, они бы пошли, но тут со стороны города раздались выстрелы и ухнули несколько взрывов гранат. Затем на короткое время все затихло, а потом – выстрелы возобновились. И это задержало немецкую атаку.
– Командир! – крикнул из своего укрытия Мартынок. – Это что за оратория? По какой такой причине? Неужто нам подмога?
– Это – Кирилл и Ян действуют, – ответил Мажарин.
– Понятно, – сказал Мартынок. – Подмога, но не наша! Что ж, подождем свою родную!
* * *
Дождаться своей подмоги смершевцам, наверное, не удалось бы – фашисты их просто смяли бы если не во второй атаке, то в третьей – наверняка. Если бы не Кирилл и Ян. Они-то и отсрочили губительную немецкую атаку.
Действительно, ни один из грузовиков у лагерных ворот не мог тронуться с места. У одних машин пулями были повреждены двигатели, у других – шины на колесах. И немцы запросили другие грузовики, целые, и притом не пустые, а с солдатами. Их-то, эти грузовики, и попытались остановить Черных и Ян Кицак.
Добравшись до окраинных зданий, Кирилл и Ян укрылись в развалинах близ дороги и стали дожидаться появления машин. Судя по многочисленным звукам моторов, по дороге в сторону лагеря двигалась целая колонна грузовиков. Прислушиваясь к завыванию моторов, Черных попытался определить, сколько именно машин находится в колонне. Получалось, что никак не меньше десяти.
Кирилл хмыкнул и приготовил гранаты. Но сразу швырять их не стал. Он выжидал. Вот из-за угла показалась первая машина, за ней – вторая, третья, четвертая, пятая… Кирилл выдохнул, взял гранату, выдернул кольцо и швырнул гранату в первый грузовик. Расчет был на то, что ведущий грузовик остановится и перегородит дорогу всей колонне. Пока в других грузовиках разберутся, что к чему, пока попытаются уволочь подбитую машину с дороги, пройдет время. И, может быть, подоспеет советский десант. Нужно было лишь удачно метнуть гранату, не промахнуться.
Это у Кирилла получилось. Граната упала прямо на капот переднего автомобиля, и тут же раздался взрыв, а вслед за взрывом повалил дым и полыхнуло пламя. Второй грузовик затормозил не сразу, он с ходу уткнулся носом в кузов подбитого грузовика. И тогда Кирилл метнул еще одну гранату – во вторую машину. И тоже попал, правда, не в мотор, а в крытый брезентом кузов. Раздался еще один взрыв, кузов охватило пламя. Из кузова стали выскакивать люди. Было темно, но Кириллу все же удалось их рассмотреть. Кажется, это были не немецкие солдаты, а полицаи. Впрочем, это не имело большого значения. Выскочившие из кузова люди стали кричать, метаться, бестолково стрелять в разные стороны. И тогда Кирилл полоснул по ним несколькими длинными автоматными очередями. То же самое сделал и Ян. Несколько человек упали, другие кинулись врассыпную – укрываться.
На какое-то время стрельба прекратилась. Полицаи, или кто они были на самом деле, соображали, как им быть дальше. А потом, сообразив или, может, получив команду, там и сям стали возникать из укрытий и подступать к двум подбитым машинам – скорее всего, определяя, что с ними делать дальше – утащить волоком на обочину или объехать. Чтобы отбуксировать две горящие машины в сторону, много времени не понадобится. И когда дорога станет свободной, остальные грузовики двинутся дальше к детскому концлагерю. А этого допустить было никак нельзя. И Кирилл с Яном вновь хлестнули по мечущимся полицаям длинными очередями.
Тут вдобавок Кириллу с Яном еще и повезло. Передняя подбитая машина, до сей поры чадившая едким дымом, вдруг оглушительно взорвалась. В полыхнувшем столбе
