командир? – спросил Мажарин.
– Ну, я, – ответил один из десантников. – Старший лейтенант Ходасевич. А вы, значит, те самые…
– Да, – коротко ответил Мажарин. – Те самые… Вот что, старший лейтенант Ходасевич. За теми стенами, – Мажарин указал на концлагерь, – дети. Много детей. Узники.
– Да, нам сказали, – кивнул старший лейтенант Ходасевич. – Дети… Говори, что делать.
– Спасать детей, – сказал Мажарин. – Что же еще? Но только осторожно. Не зацепите ребятишек. А то мало ли… И проведите операцию по освобождению детей как можно быстрее. А то ведь, чего доброго, поубивают их фашисты. Прямо в лагере и поубивают. Чтобы, значит, не им и не нам…
– Понятно, – лицо старшего лейтенанта стало очень серьезным. – Постараемся.
* * *
Прибывшие десантники свое дело знали. Вскоре они пошли на штурм лагеря – по всем правилам военной науки. Одни атаковали лагерь в лоб, другие – в обход. В самом лагере также поднялась стрельба – должно быть, часть десантников опустилась на парашютах прямо на территорию лагеря.
– А что, командир, пойдем и мы! – потер руки Мартынок. – Давненько я не хаживал в атаку! Так как же?
И тут взгляд Мартынка упал на Павлину. Она стояла в стороне и, конечно же, слышала слова Семена, но ничего не сказала ему, лишь молча смотрела широко открытыми глазами.
– Да тут и опасного-то нет ничего! – сказал ей Семен. – Десантники, конечно, разберутся и без нас. Бравые ребята! Один так свалился мне прямо на голову! Но… – он помолчал. – Вот сейчас моя совесть мне говорит: Сема, а ведь ты будешь неправ, если не пойдешь в атаку! Потому что там пацанята! Вот что сейчас говорит мне моя совесть.
Мажарин на это ничего не ответил, лишь махнул рукой, мельком взглянув на Мартынка и Сенникова. Это, несомненно, означало только одно – сейчас они втроем тоже пойдут в лагерь спасать ребятишек, вслед за десантниками. А иначе – никак. Потому что – совесть.
– А ты – подожди нас здесь, – Мартынок подошел к Павлине. – Не твое это дело – ходить в атаку. Укройся за камешками и жди. Мы скоро. – Он улыбнулся и погладил Павлину по голове. – Мокрая-то какая… Как куренок. В общем, жди.
И он устремился к лагерю вслед за десантниками. Мажарин и Сенников побежали следом.
* * *
Бой длился недолго – немцы были ошеломлены неожиданным появлением советского десанта и потому не смогли оказать должного сопротивления. Стрельба в лагере начала затихать, затем и вовсе стихла, лишь изредка тут и там раздавались отдельные выстрелы.
Вскоре распахнулись лагерные ворота, и в них показались десантники. А за ними – и дети. Следом за детьми из ворот вышли Мажарин и Сенников. Мартынка отчего-то с ними не было.
– Порядок, – сказал старший лейтенант Ходасевич, обращаясь к Мажарину. – Ровным счетом восемьдесят пять детишек. Все, которых мы нашли.
– Надо еще поискать, – сказал Мажарин. – Обшарить весь лагерь. Может, кто-нибудь из ребят спрятался.
– Поищем, – кивнул Ходасевич. – Понятное дело… Да, тут мы прихватили шестерых пленных. Не стали их убивать – вдруг они вам пригодятся. Вы же что-то вроде разведки. Между прочим, среди них женщина в эсэсовской форме. Сдается, какой-то большой чин.
– Где они? – спросил Мажарин.
Ходасевич заложил два пальца в рот и свистнул. В ответ раздался такой же залихватский свист, и вскоре из ворот показались шестеро связанных людей в немецкой военной форме. Их сопровождали десантники.
– Вот они, красавцы! – сплюнул Ходасевич. – А вот и немецкая фрау… Что с ними делать?
– Постерегите их пару минут, – сказал Мажарин. – Сейчас нам не до них. У нас – беда… Ранили одного из наших. Крепко зацепило… Мы сейчас. И за детьми заодно присмотрите.
– Да, конечно, – сказал Ходасевич и посмотрел на детей.
Все они были на месте, никто и не подумал убегать или прятаться. Кажется, они вообще не понимали, что происходит и кто эти люди, которые вывели их за лагерные ворота. Часть детей осталась на ногах, а большинство уселись прямо на мокрую землю.
Мажарин и Сенников вскоре вернулись. Они несли на руках Мартынка. Лицо его было окровавлено, голова беспомощно болталась из стороны в сторону, но все же он был в сознании.
– У нас тоже раненые, – сказал Ходасевич. – Двенадцать человек. И десять – убиты. Вот так… С ранеными – понятно. А вот что делать с убитыми?
– У нас тоже есть убитые, – сказал Мажарин и кивнул в сторону города. – Двое.
К ним уже бежала Павлина. Конечно же, она не высидела в своем укрытии. Может, она бежала к детям, а может, увидела, как Мажарин и Сенников выносят кого-то из ворот и мигом поняла, кого именно… Подбежав, она скользнула взглядом по детям и затем опрометью кинулась к Мартынку. Она ничего не сказала ни ему, ни Мажарину с Сенниковым, ни десантникам – но этого было и не нужно. Для чего тут нужны были слова? Есть на этом свете то, что важнее всяких слов, даже самых своевременных и правильных.
– Живой я, – слабо улыбнулся Мартынок. – Видишь, даже при памяти. Так что моя оратория еще не спета. Так, малость зацепило…
Мажарин и Сенников опустили раненого Мартынка на землю, уложив его на кусок брезента. Они понимали, что теперь рядом с ним Павлина и она позаботится о нем. И лучше нее с этим никто не справится, даже самые первейшие врачи, если бы даже они здесь и были.
Мажарин подошел к стоявшим в стороне пленным. Какое-то время он молча их рассматривал, затем взглянул на Сенникова.
– Будешь переводить мои вопросы, – сказал он.
– Ну вот, и для меня нашлась работа по специальности, – усмехнулся Сенников. – Переведу…
– Вы кто? – спросил Мажарин у женщины в эсэсовской форме.
Но женщина ничего не ответила, лишь с надменной презрительностью и ненавистью взглянула на Мажарина.
– Понятно, – сказал Алексей и взглянул на другого пленного мужчину: – Кто эта женщина?
– Ее зовут Ирма Ланг, – ответил пленный.
– Начальница лагеря «Белая ромашка»? – уточнил Мажарин.
– Да, – ответил пленный.
– Вот, значит, как… – помолчав, сказал Мажарин.
– Там еще куча всяких бумаг, – сказал Ходасевич. – Ребята прихватили на всякий случай. Нашли в кабинете у этой красотки. Может, вам пригодятся.
– Пригодятся, – кивнул Мажарин. – Не нам, так другим…
* * *
Решили так. Всех спасенных детей усадить на оставленные полицаями грузовики, туда же уложить и всех раненых и скорым темпом мчаться на недалекое отсюда побережье моря. Там их должен ждать специально снаряженный корабль, который должен отвезти детей и раненых в Советский Союз, в Ленинград.
– Вот как, – удивленно произнес Мажарин.
– А то как же! – улыбнулся Ходасевич. – У нас все продумано!
– Тогда
