Именно ей он звонил дважды в эти отчаянные дня него дни. Звонил втайне от Терезы, – которая, правда, сама предоставила ему такую возможность, снабдив телефонной карточкой и ссудив небольшими деньжатами. А также втайне от своего делового партнера, которого он капитально подставил. И от свой гражданской жены Марины и сына Максима, которому месяц назад исполнилось семь лет – своих близких, если посмотреть в лицо упрямым фактам, от тоже подставил, кинул, предал…
Светлана, приветственно махнув рукой, направилась к его столику. Он встал; попытался было изобразить радость, ну или хотя бы приязнь… Но лицевые мускулы вдруг свела судорога, а в горле запершило.
– Здравствуй, Дэнчик, – назвала она его ласково, почти интимно, как привыкла обращаться к нему еще в их студенческую пору. – А худой какой… а бледный!.. Что это с тобой стряслось, милый? Почему ты не снимешь эту свою дурацкую… извини, раньше ты таких не носил… кепку? Объясни толком наконец, что у тебя стряслось?!
Он коснулся губами ее холодной мраморной щеки, вдохнул чуть горьковатый, странный, но приятный и давно знакомый ему аромат духов «пачули», исходивший от ее кожи, от ее волос и одежды… Помог снять даме удлиненную, нежно-бирюзового окраса дубленку. Повесил ее рядом со своей – вернее сказать, взятой в аренду вместе с именем «Макс» – кожаной курткой, усадил подругу за стол.
Жестом подозвал официантку, попросил принести стакан свежее выжатого апельсинового сока для дамы и черный кофе без сахара – для себя. Некоторое время они сидела за столиком молча, разглядывая друг друга.
– Света… – он мучительно подбирал слова. – Ты знаешь меня много лет. Я не люблю грузить близких…
– Кого ж еще грузить, как не самых близких, – Светлана достала из сумочки зеркальце, чуть подправила «ланкомовской» помадой контур губ, положила все обратно и вновь уставилась на него, ожидая разъяснений. – У тебя круги под глазами, Денис. Ты что… сорвался? – она чуть понизила голос. – Проблемы по части «кокса»? Ты же говорил, что завязал?!
– Нет, не в этом дело, – глядя чуть в сторону, сказал тот. – Появились кое-какие проблемы…
– По бизнесу?
– М-м-м… да.
– И только?
– И только. Но это, Света, временные трудности. И я их решу, можешь не сомневаться.
– А вот у меня другие сведения, Дэн, – она подождала, пока официантка выставит с подноса на столик сок и кофе. – Что там с твоим бизнесом, я не в курсе. Зато до меня дошли слухи, что в твой особнячок на Новой Риге на днях наведывались судебные приставы…
– Я же говорю, что у меня появились кое-какие трудности.
– Ну ни хера себе «трудности»?! – свистящим шепотом произнесла она, наклонившись чуть вперед. – И почему я ничего не знала о том, что твой особняк и участок в Вельяминово – «заложены»?! Я что, чужой тебе человек?! Ты не мог сначала со мной посоветоваться?! Кто тебе, зайчик мой, посоветовал еще лет шесть назад купить два участка на «новорижском»! Ну?! И где твоя собственность? Ты что, в с е профукал?!
– Откуда тебе известно, что я заложил дом в Вельяминово? – он тоже понизил голос. – И про то, что продал свои земельные «паи»… откуда знаешь?!
– От верблюда! Ты не забывай, где и кем я работаю! Все, что проходит через БТИ, через местные кадастры и конторы судебных приставов… даже через другие риэлтерские фирмы! – обо всех этих делах мы узнаем сей же час!
– Ладно, Света, ладно… прости… был не прав! «Развели» меня, короче… одни крутые ребята. Сам не знаю, как такое могло случиться. Одно могу сказать: пасли меня долго и серьезно. Полагаю, присматривались они ко мне весь последний год, а то и поболее.
– Так что… и бизнес твой весь накрылся медным тазом?! – рыжеволосая Света нервно отпила из своего стакана. – Блин… Дэнчик… я ведь как-то тебя предупреждала! Я говорила тебе – не лезь ты в игорный бизнес! Там кавказцы, менты, «мэрские»… Там «крыш», как у бирманской пагоды – не счесть! А ты чистый бизнер… ну и на хрена тебе было во все это ввязываться?!
– Да не в бизнесе дело, – он поморщился. – У меня просто случилась черная полоса в жизни… понимаешь?! Сначала в семье не заладилось…
– Поэтому ты опять стал порошок нюхать?
– Да так… изредка это случалось. Свет… ну что ты меня пилишь?! Мне помощь сейчас нужна, а не «пилежка»! Ты сделала то, о чем я тебя просил по телефону?
Светлана открыла сумочку, достала оттуда сложенную пополам бумаженцию, передала ее своему давнему знакомому.
– Справка о потере общегражданского паспорта… как ты и просил. Новый документ будет готов в следующий понедельник.
– Ты ездила в наш паспортный стол?
– Ну не сама же нарисовала?! Ты разве не видишь, что там твое натуральное фото отсканено?! И данные, соответственно, тоже взяты из твоей анкеты. И не спрашивай, чего это мне стоило… пришлось подключить кое-какие связи.
– У-ф-ф… – он облегченно вздохнул (совсем без документов передвигаться по нынешней Москве как-то стремно). – Спасибо, Света, ты меня здорово выручила… Я с тобой чуть позже рассчитаюсь: у меня сейчас туговато с деньгами.
– Не вопрос. Будешь мне немного должен, Панкратьев, – сказала она, при этом мельком взглянув на часики от Cartier (кстати, эту изящную вещицу с браслетом, обсыпанным бриллиантовой крошкой, стоимостью около 10000$, подарил ей на тридцатилетний юбилей именно он, Денис Панкратьев). – Мне пора бежать, Дэнчик… Ах да, ты спрашивал, нельзя ли у меня – тебе – перекантоваться какое-то время…
– Света… неделю… максимум – две. За это время я надеюсь уладить свои вопросы…
– Денис, это т в о и проблемы, – перебила она его. – Я не хочу влезать в твои дела! Вдруг тут какой криминал…
– Никакого криминала… клянусь!
– Ну, нет… у меня все равно тебе жить не стоит. В конце концов, у тебя есть женщина… есть сын. Кстати. Твой отец в курсе, что у тебя такие вот «траблы»?
– Не знаю… вряд ли. Я не хочу его беспокоить. К тому же, ты знаешь, что он давно отошел от всех дел и спокойно себе живет с молодой женой в своем домике на Кипре.
– А от своей подруги ты почему скрываешься?
– Да я не то чтобы скрываюсь… Долго объяснять, Света. Сама же только что упоминала про контору судебных приставов…
– Ладно, Дэнчик… помогу тебе еще раз, – встряхнув копной рыжих волос, сказала она. – Вот ключи от хаты, – она достала из сумочки конверт с ключами. – Адрес на бумажке, внутри конверта. Это «двушка» на юге… в Ясенево. Новая совсем хата – на нее еще не нашли покупателя. Не помню, правда, есть ли там хоть какая-то мебель…
– Света, за мной не заржавеет, – он спрятал конверт с ключами в задний карман брюк. – Я за все расплачусь… сполна!
– Мне пора, Дэнчик! – он помог ей надеть дубленку, после чего коснулся губами ее гладкой холодной щеки. – Я тут на несколько дней отъеду в «европы»… – сказала она, натягивая перчатки. – Когда найдешь более подходящий адрес, оставишь ключи в «двушке»… Ну а дверь – на автоматический замок!
Она напоследок коснулась рукой в перчатке его щеки.
– И вот что… Ты давай, Панкратьев, как-то решай свои проблемы! Мы провели вместе немало приятных часов и минут. Но учти, я терпеть не могу общаться с неудачниками…
Примерно через час после этого разговора Панкратьев поднялся по эскалатору станции метро «Ленинский проспект». Настроение – хуже некуда. Да и какое может быть настроение у человека, который загнан в жизненный тупик, у некогда успешного предпринимателя, который потерял все, чем жил последние годы? Даже встреча с рыжей пассией, и то, что она не отказалась помочь ему в трудную минуту, – а по нынешним временам и это редкость – все это вместе взятое не смогло хоть на йоту улучшить его настроение. Скорее, наоборот, лишь усугубило его, еще раз подчеркнув, как низко он пал и насколько плохи его дела.
– Ты лузер, – процедил он под нос, когда многолюдный поток вынес его из фойе станции метро на улицу. – Нет, ты не просто неудачник… хуже того – ты б о м ж!
Он уже и не помнил, когда в последний раз видел т а к и е толпища граждан, обычных обывателей – серых, дурно одетых, многие из которых имели стертые, невыразительные лица, как будто у художника, нарисовавшего холст с этой повседневной картинкой, не хватило ни красок, ни терпения, чтобы придать каждому из толпы свой неповторимый индивидуальный облик, сделать его отличным от других…
Собственно, у Панкратьева не было никаких определенных планов. Он понятия не имел, как ему жить дальше и что именно следует предпринять для того, чтобы выкарабкаться из беды. Он получил от Светы ключи от какой-то чужой квартиры, но это был – не выход. Какая-то безумная надежда у него вспыхнула после того, как он пересекся с друзьями Терезы… Нечто подобное случается с проигравшимся в пух и прах игрочилой, который ставит последние деньги на рулеточное «зеро», надеясь сорвать куш и поправить свои пошатнувшиеся дела. Но его – Панкратьева – задумка была даже покруче и поотчаянней, нежели попытка отыграться в казино – а потому шансы на выигрыш здесь и вовсе стремятся к нулю…
