В голову назойливо лезла одна и та же мысль, но Краб ее отгонял.
В полвторого снова раздался звонок.
– Да, – сказал Краб.
– Не спишь? – спросил голос в телефоне.
– Не сплю.
– Узнал? – спросил голос.
Краб почувствовал, как кровь прилила к лицу.
– Узнал?
– Узнал.
– Не получилось у тебя… – протянул голос Гаврилина.
– Да я!..
– Как теперь будешь на сходе оправдываться?
– Не твое дело!
– Очень может быть, – согласился Гаврилин, – очень может быть. Как там Хозяин? Уже открестился от тебя? Чего молчишь?
– Я…
– Бодренький такой старикашка, мне понравился. Как же это ты решился его подставить? Нехорошо. Теперь придется расплачиваться. А ведь у тебя был шанс. Был.
– Какой шанс?
– Не нужно было тебе со мной ссориться. Нужно было со мной договариваться!
– Пошел ты!..
– Я и ушел как раз. А ты остался по уши в дерьме, майор. По уши. По самую фуражку. Или ты в берете привык ходить, морпех?
– Да я таких как ты…
– Таких как я ты еще не встречал. Хозяин твой сразу все понял, со мной договорился…
– Хозяин?
– А ты думал, дух святой мне двери открыл?
– Сука…
– Это ты о ком? О Хозяине? Ты не прав, он просто умный человек, а ты дурак.
– Ты для этого мне позвонил? – из последних сил стараясь не сорваться, спросил Краб.
– Не совсем. Вернее, не только для этого. Ты завтра на встречу едешь? Нет?
– Не твое дело.
– Может быть. Только, если ты поедешь, у тебя потребуют ответа на многие вопросы. Типа, зачем ты нарушил экстерриториальность клиники, и почему меня упустил. А если ты не поедешь на встречу, то встанет помимо всех этих вопросов, еще один, а не ты ли всю эту заваруху затеял перед Новым годом. Не ты ли стоял за Солдатом и его кодлой? Не ты? А очень похоже. Ты ведь знал достаточно для того, чтобы все это организовать.
Вот Хозяин тебя так и подставит. Всем станет понятно, что ты решил подставить меня для этого. И что свидетелей замочил по той де причине. Сможешь выкрутиться?
– Сука! – вот тут Краб не выдержал. Ведь так все и будет. Так его и подставят. Все свалят на него.
– Это еще не все, майор, – выждав секунду, сказал Гаврилин, – я вот к тебе зачем звоню – хочу, чтобы ты знал, это я все так рассчитал. Поболтал с Хозяином, и так вот и вышло. Всем хорошо. Кроме тебя. Не нужно было тебе на меня наезжать, членистоногое.
– Убью!
– Хрен тебе, чтобы голова не качалась! Теперь ты меня не достанешь.
– Я тебя найду! Найду! Сука!
Он в ловушке. Краб в ловушке. И загнал он себя в нее сам.
Краб не останавливаясь ходил по комнате.
Хозяин. С ним понятно, старому вору нужно было защищаться. Он просек игру Краба и повысил ставки. Это понятно. А вот Гаврилин… Сука…
Ведь он… Что он? Что? Он не просто помог Хозяину обыграть Краба, он еще повесит на него свои дела, Солдата и все остальное.
Черт! Что теперь?
Накладку с клиникой ему не простили бы, но в случае побега искать бы не стали. Всех устроило бы просто его исчезновение. Теперь… Организатора стольких убийств не пощадит никто. Его будут искать. И неизбежно найдут!
Краб застонал.
Жить захотелось? Ни хрена! Не жить. Он всегда был готов умереть. Не хотел этого, но и не боялся. Тут дело в другом. Теперь выходило, что эта гнида, этот Гаврилин останется жить. Тот, кто все это организовал, останется жить.
Если бы Крабу сейчас предложили умереть вместе с Гаврилиным, он бы согласился. Знать, что и эта сволочь не будет радоваться провалу планов Краба, что не будет он дышать после того, как Краба забросают землей…
Все, что Краб ненавидел, весь этот траханный мир, все эти суки, вся злость сконцентрировалась для Краба в Гаврилине.
Как он его упустил? Как? Ведь был же у него в руках!
В дверь постучали. Очень тихо, скорее поскреблись ногтями.
Краб вздрогнул. Уже? Хозяин не стал дожидаться утра и решил прибрать неудачника своими руками? Нет. Зачем ему это?
Стук повторился, чуть громче. Краб вытащил из кобуры пистолет, сунул его под одеяло и передернул затвор.
– Кто? – спросил Краб, осторожно став сбоку от двери.
– Это Максим. Макс.
– Какой?
– Из «Гиппократа»…
– Да, – Краб вспомнил парня, – Что тебе?
– Можно войти?
– Сейчас… – Краб повернул в замке ключ, – Входи! Только покажи руки.
В приоткрытую дверь просунулись руки. Пустые. Пальцы подрагивают.
– Проходи.
Максим вошел, покосился на задернутое плотной шторой окно. Краб быстро выглянул в коридор. Пусто.
– Что тебе? – спросил Краб, закрыв дверь.
– Это, – Максим переступил с ноги на ногу.
– Что?
– Я слышал, что бабки предлагали за того, кто сбежал…
– Сбежал?
– Ну этот, из лесничества. Говорили, что тот, кто его найдет, тому…
Максим осекся, когда Краб резко схватил его за горло:
– Что ты сказал?
– Деньги…
– Ты о чем?
– Я знаю, где он…
– Что? – Голос Краба сел, – Откуда?
– Я тут ребятам звонил в клинику… Меня поставили дежурить сегодня, вот я и решил…
– Ну?
– Мне просто деньги нужны… А пацаны тут сказали…
– Бабки? Тебе бабки нужны? Бабки? – лицо Краба побелело, – Бабки?
Максим затравлено посмотрел на окно, на закрытую дверь, сглотнул:
– Да…
– Ты точно знаешь где он? В клинике?
– Мне сказали…
– Да подавись ты, сука, подавись! – Краб метнулся к шкафу, рванул дверцу в сторону, – Сколько тебе нужно? Штуку? Две? Десять?
На пол полетели одежда и белье.
– Мне очень нужны деньги, – почти простонал Максим, – я бы никогда…
Краб обернулся, бросил резко пакет. Максим еле успел его подхватить:
– Здесь тебе хватит. Надолго хватит, подавись.
– Спаси…
– Заткнись. Где Гаврилин?
–Кто?
– Ну тот, кто сбежал от нас. Тот, которого я вывез из клиники при тебе. Вспомнил?
– Да, да, да-да… Я позвонил ребятам в клинику, просто потрепаться…
– Короче!
– Вот. А они сказали, что завтра ожидается какой-то сход, отменили график дежурств, вызвали этой ночью в клинику всех… Ну, охрану всю собрали, усилили посты…
– При чем здесь Гаврилин?
– А мне мой приятель, который в ту ночь на воротах был, сказал… Вначале, вспомнил, как вы сегодня утром приезжали… Они там это перетирают постоянно… Вот… – Макс вытер ладонью лоб, потом вытер ладонь о брюки.
Краб, не сводя с него взгляда, вынул из внутреннего кармана глушитель и стал навинчивать его на ствол пистолета. Макс глянул на него, потом на пакет в своих руках. Судорожно вздохнул:
– Короче, сегодня около полуночи, в клинику вернулся этот самый… Гаврилин.
– Что?
– Ну, тот, который сбежал. Пришел, вызвал дежурного врача, наехал на него, заявил, что его палата оплачена на две недели вперед, и он может когда угодно уходить из нее и возвращаться.
– Так, – протянул Краб, – И что же, его впустили?
– Да. У нас с этим строго. Он снова в своей палате. Один, потому, что его сосед…
– Знаю.
– А так, вообще, в клинике сейчас почти пусто. В инфекционном отделении он вообще один.
– В той же палате… – Краб улыбнулся. – В той же палате…
– Я и подумал… Тем более, что деньги…
– Хорошо подумал. Молодец. Еще хочешь бабки?
– Сколько? – быстро спросил Максим.
– Больше, чем сейчас.
– Хочу.
– Поможешь мне отсюда выбраться – получишь. – Краб вернулся к шкафу, достал с его верхней полки бронежилет, надел. Потом натянул свитер, поверх него надел кобуру, сунул в нее пистолет, надел куртку. Со дня шкафа достал еще один пистолет и две гранаты. Пистолет засунул сзади за пояс, гранаты положил в карманы куртки.
– Кто там сейчас дежурит возле ружейной?
– Я еще кликуху не запомнил, под два метра, смуглый…
– Колян, – сказал Краб.
– Кажется, да.
– Колян…
Ясно, что никого из доверенных людей Краба Хозяин сегодня на посты не сунет. Только особо проверенных. И наверняка предупрежденных, что Краб уже не котируется. Интересно, куда Хозяин отправил Клоуна? Пригодился бы. Точно, пригодился бы. И Кирилл покойный… Хрен с ним. Вы никогда не видели майора морской пехоты в деле? Увидите.
– Пойди сейчас в гараж, просто потусуйся, скажи, что погреться зашел. Посмотри, какая машина сегодня дежурная. И жди меня. Я быстро.
Каждому нормальному человеку около четырех часов утра хочется спать. Особенно, часовому. Это в армии знают, поэтому третью смену в караулах, с четырех до шести утра, особенно не любят. На флоте это время называется собачьим по той же причине.
Колян в армии и на флоте не служил по из-за шизофрении, которая появилась у него в истории болезни всего за триста баксов. Колян в армии не служил, но дежурить в четыре утра, тоже не любил. Он вообще считал себя обиженным в эту ночь. Свиданка с давно обхаживаемой девчонкой накрылась. Был еще шанс успеть в город, но в последний момент сказали, чтобы он полночи проторчал возле комнаты, в которой хранилось оружие. С двух до шести.
